ГРИБНОЕ ЗНАМЕНИЕ.

У двора Егора, лежало огромное, вросшее в землю, бревно. По вечерам собирались соседи посидеть, покурить, обсудить новости и вообще, посплетничать. Вот и сегодня, говорили о погоде, урожае, о том, что в этом году много грибов. Правда, грибы какие-то, не такие. Вкус не тот. Деревенская знахарка, бабка Елизариха, говорила, что в связи с глобальным потеплением, в грибах накапливается много отрицательной энергии. Мол, когда она принесла грибы из леса, кошка ушла из дома. Электросчётчик стал крутить в обратную сторону, в результате чего, Чубайс задолжал ей триста рублей. Соседи недоверчиво качали головами но, втихомолку, завидовали Елизарихе. Триста рублей, для селян, были деньги не малые.
Из леса, неуверенной походкой, шёл сосед Егора, Харитон. Он держал, в одной руке, ведро с грибами, в другой, что-то продолговатое и большое. - Во, чё нашёл. – Сказал он, как-то неуверенно, словно сомневаясь, и протянул находку Матрёне. Та, отдёрнула руку. - Нахал! – Сказала она злобно. – И не стыдно? - Чево, стыдно? – Это гриб такой! Не видишь, что ли? Вот, понюхай. У Харитона задёргалось правое веко. - Чево? Чево, я нюхать должна? – Да, я тебе сейчас в волосы вцеплюсь, сморчок несчастный! – Злилась Матрёна.
- Да, гриб это! – Уже чуть не плакал, Харитон. Левая щека его, стала подёргиваться. – Ну, хоть вы посмотрите! – Просил несчастный грибник, соседей.
Подошла Ляксандра, - старая дева. Не такая уж и старая. А, дева она или нет, - никто не проверял. Ляксандра дотронулась до гриба пальцем, потом, внимательно разглядела его через очки, с толстыми стёклами. - Вы знаете? - Это, напоминает мне, что-то до боли знакомое. Задумчиво сказала она. Лицо её, как-бы, посветлело. - Ха, - ха! – Вам-то, что это может напоминать? Весело прощебетали пятнадцатилетние подружки, Вика и Леночка.
- Ух, ты! – Сказала Леночка.
- Да, супер! – Подтвердила Вика.
- Как не стыдно? – Упрекнула их Ляксандра.
- А чё, стыдно? – Не мы же это принесли. Сами показывают, а потом: «стыдно!» - Возмутились подружки.
- И, куда ты это добро понесёшь? – Спросила Матрёна у Харитона.
- Как, куда? – Домой. Валька порежет и изжарит. В сметане. Правое ухо Харитона, мелко подёргивалось.
- И, ты будешь, это, есть? – Издевалась соседка.
- Да, чего, это? – Это гриб! Гриб! Понятно? – У Харитона задёргались, правое ухо и левое веко.
- А то, я не смогу это, от гриба отличить! – Гнула своё, Матрёна.
- Дайте, я ещё посмотрю. – Тихо попросила Ляксандра.
Она поправила очки и стала обходить Харитона, оглядывая предмет, под разными ракурсами. Явно, что-то вспоминая.
- Можно, я потрогаю? – Спросила Леночка.
- Ты чё, блин, дура? – Одёрнула её Вика. – На фига тебе это надо!
- Ах, какой чудесный экспонат! – Восторженно пискнула, подошедшая, учитель истории, - Зоя Ивановна. – Фаллос, – это символ силы и плодородия, у некоторых народов. – Его надо в школу, в музей. – Не трогайте, пожалуйста, руками! - Да, какой – «Фаллос»? – Простонал Харитон. Из глаз его, выкатилась скупая, мужская слеза. - -Это.… Вот, как бывают, - маслята, грузди! – У Харитона дёргались, правая щека и левое ухо. - Это, знамение! – Зловеще, сказала бабка Елизариха. – Где вы это взяли?
- Да я, в лесу срезал. Иду, стоит. Ну, я тово…, срезал. – Оправдывался Харитон.
- Не к добру это! – Вещала, старая. – Неси назад, в лес. Обуй правый сапог на левую ногу, а левый, на правую, и неси. Как прейдешь в лес, плюнь три раза через левое плечо и убегай. Не оглядывайся!
- Да, ни куда я не пойду. Я, лучше, есть его не буду. Упорствовал Харитон. Было заметно, что рот у него стал кривиться в левую сторону.
- Помните? Когда у меня в огороде, такое же знамение выросло? – В тот год жеребец, в конюшне, запел человеческим голосом: - «Распрягайте хлопцы коней…»? – Пугала провидица.
- Да, брось ты! – Прервал её, ночной сторож, Прокопий. – Это, пел конюх, Кузьмич. Ночевал он тогда, пьяный, в конюшне, вот и распелся. А жеребец, тогда, кобылу Зорьку покрывал, - не до песен ему было.- Нет, не пел тогда, жеребец.
- Не скажи! – Не унималась Елизариха. – В тот год Советский Союз развалился!
- Советский Союз, был мощной державой. – Рассудительно сказал Прокопий. – Не мог он развалиться оттого, что у тебя хрен на огороде вырос. Это, у тебя росло, что попало, оттого, что Союз развалился. – Тогда всё лето водопровод не работал. Не поливали. Вот и рос хрен вместо морковки.
- Грешно, так говорить. – Вставила Матрёна.
- А ты сама-то, давно ли креститься научилась? – усмехнулся Прокопий.
- Много лет я блуждала во мраке. Теперь прозрела. – Созналась Матрёна.
Матрёна Ивановна Громобоева-Железняк, во времена Советского Союза была членом КПСС. Работала в отделе пропаганды, читала лекции на атеистические темы. Громила религию, направо и налево. В начале реформ, свежий ветер перемен выдул из её головы всю коммунистическую дурь. Спрятав партбилет за иконку, она пропела анафему парторгу. Сменив красную косынку на чёрную, и подхватив котомку, она ушла к своему давнему недругу, отцу Пафнутию
Батюшка встретил её насторожённо, временами даже прятался от греховодницы. Потом вспомнил, что: «не согрешишь – не покаешься», да и Мария Магдалина, в своё время, не без греха была. Плюнув на все сомнения, он осенил крестом и принял заблудшую овцу в своё лоно. Так, вновь наречённая сестра Мария, стала собирать пожертвования на строительство храма.
Харитон, кое-как уложив свою находку поперёк ведра, неуверенной походкой, отправился в сторону, противоположную своему дому. Было заметно, что голова у него стала подёргиваться. Он жестикулировал свободной рукой и разговаривал сам с собой.
- Во, чё с мужиком-то стало! – Проговорила Елизариха. Говорила я, - не к добру эта находка.
- Да, не повезло ему. – Задумчиво, сказала Матрёна.
Под вечер, Харитон вернулся с другой стороны. Выходило, что он сделал крюк вокруг деревни. Он был какой-то, весь радостный. Много говорил, без причины улыбался. Злополучного гриба при нём не было.
- Ты куда свою находку дел? – Подозрительно спросил Егор.
- Какую находку? – Глаза Харитона смотрели куда-то в сторону.
- Да, гриб свой?
- А, я его в проходящий поезд бросил. – Дошёл до переезда, смотрю – товарняк идёт, ну я на платформу со щебнем его и забросил. Пусть едет куда – подальше. Беззаботно ответил Харитон.
Утром, стало известно, что на железнодорожном переезде, за деревней, сошла с рельс платформа, гружёная щебнем. Сорок тонн строительного материала высыпалось под откос. Жертв и разрушений нет.
Харитон ушёл в тяжкий, длительный запой. Ночной сторож Прокопий, всерьёз задумался над тем, кто же пел тогда, в конюшне и какова же на самом деле, причина развала Советского Союза.