Название: Обладать тобой
Фэндом: the Prince of Tennis
Автор: Paranoid Prince
Бета: Set и Word ^__^
Пейринг: Момо/Кайдо
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: все Кономи
От автора: написано по финалу чемпионата Канто. И да, я вообще-то редко пишу нц, потому не спец в этом вообще ни разу.
Еще совсем недавно ты давал мне свою бандану, чтобы я мог перевязать раненную ногу. Теперь эта самая бандана снова повязана на твоей голове, все еще сохраняя частички моей крови. Но ты об этом даже и не думаешь, протягивая Инуи-семпаю полотенце, не замечаешь того взгляда, которым я, находясь в некотором отдалении, наблюдаю за вами. Я не могу, да и не хочу слышать того, о чем вы говорите – меня бесит сам факт того, каким становится твое лицо во время общения с ним. На меня ты никогда так не смотрел, не болел за меня, не подавал полотенце. Если бы ты только знал, как я завидую сейчас семпаю, которому все это достается. И как сильно мне хочется подойти и разбить его очки, изуродовать его улыбающееся лицо, показать ему свое превосходство и заявить свои права на тебя.
Я уже много раз задавался вопросом – почему именно ты, а не, скажем, сестра Тачибаны или Эчизен так будоражишь меня. Почему только ты заставляешь сходить с ума. Почему только твой образ проносится в голове, когда я достигая пика возбуждения один, у себя в комнате. Но ответа до сих пор не нашел. Да и вряд ли смогу найти. Говорят же – любовь зла. Хотя, любовь ли это? Я хочу обладать тобой всем без остатка, не делясь ни с кем, заставлять выгибаться от одних только прикосновений моих рук, шептать лишь мое имя в пылу страсти. Однажды я решил для себя, что как только превзойду тебя, ты станешь моим. Неважно, каким образом, даже если для этого придется тебя избить и связать, я не успокоюсь, пока не подчиню тебя себе. Но сейчас я начинаю бояться того, что просто не вытерплю. И именно Инуи-семпай является тому причиной. Если бы ты только не начал проводить с ним столько времени, если бы не смотрел на него такими глазами, я мог бы терпеть и дальше. Но тебя уводят у меня из-под носа. И это раздражает, заставляя низменные желания, которые я, находясь рядом с тобой, тщательно подавляю агрессией, пробуждаться.
Когда вчера вечером ты позвонил мне, я был счастлив. Твое смущение радовало, давая повод надеяться на что-то. И пусть все это было только ради тренировки перед предстоящим нам матчем, я впервые за очень долгий период времени заснул с улыбкой на губах. Но сейчас твое выражение лица крошит мои надежды на мельчайшие кусочки. Ты не смотрел так на меня даже когда сегодня я спас тебя из реки. Мне ужасно больно и хочется сбежать отсюда, но я вынужден скрывать это, демонстрируя окружающим свою счастливую физиономию. Странно, что моя улыбка не вызывает у других никаких сомнений. Это благодаря тебе я научился быть таким. Ты ведь даже и не догадываешься, почему я так упорен.
Я уже знаю, что этот день станет переломным в моей жизни. Физически я уже давно тебя сильнее. Пусть немного, но в этом я тебя превосхожу. Да и наглости мне не занимать. Ты же стеснительный, как маленький ребенок. Едва я прикоснусь к тебе, ты раскраснеешься и потеряешь бдительность. Сломаешься, вряд ли после того, как сегодня твой Бумеранг Снейк повторили, ты выдержишь еще одно потрясение, и станешь моим. Я не отдам тебя Инуи. Он просто не успеет тебя у меня отобрать.
На вечеринке в честь нашей победы ты опять сидишь с ним рядом. Это как ножом по уже и без того исполосованному сердцу. Я смеюсь, ем много суши, шучу, но все равно не упускаю тебя из виду, стараясь контролировать всю ситуацию.
Ты поднимаешься из-за стола, собираясь отправиться домой. Я вскакиваю тоже, ссылаясь на внезапно нарисовавшиеся неотложные дела, ведь для себя я все уже решил. Ловлю на себе хмурый взгляд Инуи-семпая, дарю ему победную улыбку, после которой он меняется в лице. Наверняка он понял все, но слишком поздно. Протягивает к тебе руку и открывает рот, видимо пытаясь остановить, но я подталкиваю тебя к выходу, не давая отвлечь. Сам ты вряд ли что-то понимаешь, но даже не пытаешься сопротивляться. Для меня это является положительным фактором, все идет как надо. Я машу рукой ребятам и буквально выталкиваю тебя из суши-бара.
На улице темно, фонари освещают только некоторые клочки тротуара. Мы идем молча, даже не перекидываясь оскорблениями. Мне даже начинает казаться, что ты начинаешь что-то осознавать, но боишься убедиться. Со мной сегодня нет велосипеда, а сумку с ракетками я успел забросить домой. Мне ничто не мешает чуть замедлить шаг и, пропустив тебя вперед, обнять со спины. Ты останавливаешься, замираешь, даже на мгновение задерживаешь дыхание. А я... Я просто зарываюсь лицом в твои не прикрытые сейчас банданой волосы, вдыхаю их запах, кожей ощущаю то, какие они на самом деле мягкие. Я чувствую, как напряжены твои мышцы под рубашкой и прижимаюсь сильнее. Мне кажется, что ты просто обязан слышать, как сильно стучит мое сердце. Я наклоняюсь к твоему уху, с сожалением отрываясь от шелка волос. Ты даже не пытаешься вырваться, и я просто боюсь привыкнуть к этому ощущению.
- Почему он?
Я спрашиваю тихо, и не конкретизируя, но по тому, как ты вздрагиваешь, понимаю, что ты понял, о ком я говорю. Ты молчишь, а я боюсь услышать ответ. Мне слишком страшно и я практически вжимаюсь в твою спину, обхватываю сильней, даю понять, что не отпущу. Ты вдруг почему-то расслабляешься, и я слышу наконец-то твой голос.
- Потому что когда он снимает очки, то становится очень похож на тебя.
От неожиданности я ослабляю хватку, совершенно не зная, как мне понимать твои слова. Ты же пользуешься этим моментом, чтобы вырваться из моих объятий и повернуться ко мне лицом. Румянец на твоих щеках заставляет напрочь забыть обо всем на свете, выгоняет из моей головы все мысли, оставляя только все нарастающее желание обладания тобой. Я хватаю тебя за руку и тяну за собой в ближайший переулок. Не такого развития событий я ожидал, но так ведь даже лучше.
Я прижимаю тебя к стене дома, мне сейчас абсолютно наплевать на то, что из окон за нами может кто-то наблюдать, а по улицам могут проходить люди. Сейчас это не важно, у меня есть только ты, я спешу любить. Ты тяжело дышишь, такая обстановка заставляет вырабатывать адреналин в крови. Я прижимаюсь к твоим губам, впиваюсь жадным поцелуем, словно это последнее, что я могу сделать в жизни. Ты отвечаешь неумело, но быстро осваиваешься, и твой язык уже смело изучает мой рот. Я начинаю задыхаться от того, что ты так близко. Дрожащими от нетерпения пальцами я расстегиваю пуговицы на твоей рубашке, кажется, одна из них даже отрывается. Но ты не обращаешь на это внимания, обвиваешь руками мою шею, углубляешь поцелуй. Я обхватываю тебя за талию, притягиваю к себе и чувствую твое возбуждение. Это заставляет мое собственное желание возрасти во много раз. Я разрываю поцелуй, смотрю в твои затуманенные страстью глаза. И понимаю, что даже конец света меня сейчас не остановит. Ты шипишь, трешься промежностью о мои бедра, отводишь взгляд. Но я собираюсь насладиться тобой по полной программе, как призом, к которому я так долго стремился, соревнуясь.
Припадаю губами к твоей шее, слегка покусывая нежную кожу. Провожу языком влажную дорожку до впадинки между горлом и грудью. Одновременно с этим одной рукой расстегиваю ширинку твоих брюк. Шипишь, запуская ладонь в копну моих волос. Но я хочу услышать стон, а не шипение. Я спускаюсь ниже – к твоим напряженным соскам. Задеваю один языком, ты прикусываешь губу и с силой дергаешь меня за волосы. От неожиданной боли я впиваюсь в твой сосок зубами. Даже заниматься чем-то подобным без членовредительства мы не можем. Слишком много дрались, слишком часто причиняли боль друг другу. Сквозь шипение я слышу, как ты называешь меня тупой обезьяной, и ослабляю хватку, языком начинаю зализывать нанесенную своими же зубами маленькую ранку.
Наверное, я слишком несдержанный, потому что не могу больше терпеть, когда ты рядом. А ведь хотел довести тебя до исступленного крика только прикосновениями. Но ведь у нас еще все впереди, не так ли? Я найду когда-нибудь подход к твоему телу. Не в силах сдерживаться, я одним рывком спускаю твои штаны вместе с нижним бельем. Тебе, видимо, тоже нелегко дается терпение, потому что ты также хватаешься за мои брюки и дергаешь их вниз, не заботясь о том, чтобы расстегнуть ширинку. Пуговица отлетает, молния расходится, возбужденная плоть высвобождается. Я снова впиваюсь в твои губы, жадно, требовательно. Ты обхватываешь ногами мои бедра, прижимаешься, вынуждаешь действовать без подготовки.
- Тебе будет больно, - сообщаю одними губами, но ты все прекрасно понимаешь и без моих слов, только жмуришься и шипишь.
Я читал уже, что парня нужно растягивать, чтобы ему было не так больно. И использовать смазку. Но ни тебе, ни мне сейчас не до этого. Я накрываю твои губы поцелуем, стараясь хоть как-то отвлечь от предстоящей тебе боли и, не медля больше ни мгновения, резко вхожу в тебя. Ты прикусываешь мой язык, я чувствую солоноватый вкус крови и вгоняю в тебя свой член до самого основания. Ты разрываешь поцелуй и кричишь во весь голос от боли. Но я уже не в состоянии остановится. Внутри тебя чертовски узко и горячо, двигаться сложно. Я разрываю тебя, мне будет очень стыдно потом, я буду извиняться и отводить глаза, но сейчас мной правит только желание обладать тобой всем, без остатка. Твои пальцы с силой впиваются в мою спину, мне кажется, что я слышу треск своей рубашки. Ты прокусываешь свою губу, сдерживая очередной крик боли, капелька крови, текущая по твоему подбородку сводит с ума еще сильней. Я слизываю ее, затыкаю твой рот поцелуем. Двигаться становится чуть легче, я ускоряю темп, толкаюсь в тебя. Поддерживаю тебя за ягодицы, впиваясь в них пальцами. Ты тяжело дышишь, царапаешь мою спину короткими ногтями. Даже не представляю, как объясню дома испорченную таким образом рубашку. Но разве имеет это значение сейчас, когда я, наконец, добился того, о чем столько времени мечтал?
Кажется, твое наслаждение начинает пересиливать боль, потому что вместо сдавленного крика я уже слышу твой стон. И я понимаю, что ты действительно принадлежишь только мне одному.
Я чувствую, что ты весь сжимаешься, вынуждаешь меня разрядиться, кончить в тебя. И, вцепляясь в меня сильнее, издаешь громкий стон, кончая прямо на мою несчастную рубашку. Ты расслабляешься и, положив голову мне на плечо, шипишь что-то оскорбительное. Я же прижимаю тебя к себе и шепчу слова извинений.
- Придурок, - отталкиваешь меня от себя и сползаешь по стене.
Что я говорил? Чувство вины захлестывает меня. А когда я вижу дорожки крови на внутренней стороне бедер, делаю шаг назад, готовый провалиться от стыда. Сейчас ты даже не смотришь на меня, и я боюсь даже представить, как бы я себя чувствовал, если бы не получил твоего согласия на это. Я же готов был взять тебя силой. Прислоняюсь к стене, облизываю искусанные тобой губы.
- Прости. В следующий раз я все сделаю правильно, Мамуши.
- Фшшш... В следующий раз... В следующий раз я сам тебя отымею, макака.
Я слышу свой собственный хриплый смех. Смотрю на тебя, и улыбаюсь. Ты сидишь, насупившись, сердито сдвинув брови. Но в твоих глазах нет ненависти, значит, ты не винишь меня за причиненную тебе боль. И мне так и хочется сказать тебе о том, что я чувствую. Все-таки, это не было простым желанием, ведь ты уже мой, но я не в силах остановиться теперь, получив свое.
- Попробуй сначала меня превзойти, глупый змей.
Опускаюсь на колени перед тобой, провожу ладонью по щеке. Ты, как и всегда, тихо шипишь.
- А еще, я люблю тебя, Мамуши. И давай уже одеваться.