Нас так долго учили
любить твои запретные плоды.
Д. Умецкий (гр. Наутилус Помпилиус)

Любая девушка любит распродажи, и я не исключение, только меня больше других распродаж привлекают распродажи книг. Я знаю пару магазинов в городе, которые продают новые книги по уценённой цене. В один из них я заглянула в субботу утром. И сразу направилась к заветным полкам. У меня есть три заветные полки, расположение которых я могу найти с закрытыми глазами в любом магазине нашего города, хоть раз мною посещаемого – это полочка с поэзией (но за ней я обычно хожу в другой магазин), фантастикой (её я очень редко покупаю в магазинах, но за новинками слежу), и полочка (вернее столик) с распродажей. В прошлый раз у заветного столика я приобрела две книги за 20 рублей, и обе оказались чрезвычайно интересными. В этот раз на книжные сокровища мне везло – в руки попадались сплошь книги авторов лауреатов различных премий, различные книги – тренинги хорошего настроения, или дешёвая фантастика (но часто её цена не влияет на качество и под неброской или просто дурацкой обложкой скрывается качественное произведение). А сердобольная продавщица, явно удивлённая столь ранним приходом в магазин в выходной день, да ещё и за книгами (!) (остальные посетители спрашивали рабочие тетради для школы) откуда-то из закромов других полок пополнила столик распродажи новыми книжками. Я сначала постеснялась, но потом с жадностью стала ковыряться в сокровищах. Сперва я выбрала себе книгу «Тень парфюмера», подумав, что в ней собраны подобные великому произведению холодящие душу рассказы, но там были литературоведческие и философские статьи на тему ужаса, смерти и творчества. «Тоже интересно» подумала я и захватила книжку. А потом моё внимание захватила книга «Американская оккупация» Паскаля Киньяра – лауреата гонкуровской премии. Выглядела она невзрачно и была потрёпанной, мне показалось, что своим видом не оправдала даже своей заниженной цены, но когда я её открыла, то почувствовала настоящую магию этой книги. Так и пришлось мне захватить её с собой и я не пожалела! Книга заполнила собой все мои выходные и не отпускал до конца.

[218x300]Книга рассказывает о том как после немецкой оккупации небольшой Французский город Мен оккупировали американцы. С точки зрения политики это конечно громко сказано "оккупация " - просто во Франции было размещено несколько Американских баз, но никто не заставлял французов жить по американским законам и нравам. А жить так хотелось! Особенно молодежи, особенно в полуголодное послевоенное время. На фоне этого и разворачивается взросление главных героев книги. Их внутренний и внешний мир настолько точно передан автором, что ни на секунду не сомневаешься в подлинности этой истории и подлинности этих людей. При чтении возникает ощущение, что смотришь хорошо снятый документальный фильм. И этот факт полной реальности происходящего очень подкупил меня, как читателя.
Внутренний мир главного героя – Патрика не вызвал у меня восхищения, но и неприятия тоже не вызвал, он показался мне квинтэссенцией знакомых мне молодых людей. Это настоящий парень, какого можно встретить в жизни и он совсем не сказочный принц на белом коне с наигранными эмоциями, но ведь и в нем что-то есть. Мне, например, очень импонировала его самозабвенная отдача музыке. А вот образ героини Мари-Жозе сначала был мне не совсем близок, но чем дальше я погружалась в роман, тем больше понимала ее. Особенно мне было близко ее чувство безысходности, оно так глубоко описано автором, что уход из Мари-Жозе кажется вполне логичным. И даже на ум не приходит ее осуждать. Этот штрих в сюжете и само описание переживаний главных героев мне напомнил произведения Француазы Саган. Только в этой книге побольше секса, музыки и политики. Я бы сказала, что это Саган для мужчин. Потому что после прочтения возникает такое же горькое послевкусие и ощущение, что тебе дали обухом по голове, открыв тем самым глаза на мир.


* * *
«Тот, кто примет их у себя, - возглашали учителя, - тот вольётся в ряды захватчиков. Вы будете работать на оккупантов, питаться подачками с их рук, надевать их обноски, подражать их нравам; вам понравиться пить то, что пьёт Ваш тиран, и мыслить так же, как он.»

* * *
Развязные жесты и бесстыдные речи плохо сочетались с неожиданной добропорядочностью, истовая религиозность – с жаждой обогащения, внезапная агрессия – с неуемным дружелюбием. Словом, все в этом американском мирке, включая губившие Риделла наркотики, ускользало от понимания. Этот мир не похож сам на себя. Этот мир не для жизни, а для смерти. Этот мир черпает могущество и выгоду в поголовной спячке. В этом мире люди боятся, лечатся, радуются, убивают и молятся по поводу и без.

* * *
Разум в человеческой голове горит, подобно свече во мраке гипноза. Стоит лишь загасить ее, и тьма поглотит нас. Когда мы пьём, уходим с головой в музыку, глотаем книги, любим или ширяемся, мы тушим это пламя.

* * *
Как можно мечтать об искусстве в таком прогнившем обществе?! Мы откармливаем призраков, жалких детей рекламы и магазинных каталогов!

* * *
Политики умеют одно — сосать из людей кровь или деньги: они никогда ничего не создавали, если не считать кошмара.

* * *
Женщины, говорил он, это существа с неполными, несовершенными телами, они пришли из другого мира, чтобы лгать и пожирать. В 1957-м, при строительстве дороги на плотине через Луару в Клери, рабочие обнаружили под древним дольменом останки женщины мадленской культуры, осыпанные красной охрой. Шею скелета украшало ожерелье из пятидесяти клыков.

* * *
- … Мари-Жозе, я водил тебя на помойки базы. Так вот: ты – полная помойка. А я – пустая.
- Говори за себя. Я не помойка.
- Я и говорю за себя. Я помойка. У меня душа помоечная. Я пахну помойкой.

* * *
-… И почему ты сделала мне тот миленький подарок – дерьмо, если любишь меня?
- Я подарила тебе дерьмо, чтобы объяснить, в какое дерьмо ты бросил меня. Да, ты швырнул меня в дерьмо.

* * *
Я больше не существую. Я не могу существовать без тебя. Не могу жить, без нашей мечты, без всякой цели в будущем!.. Когда больше не существуешь, это непоправимо.

* * *
Когда больше нет надежды, это ад.

* * *
Что это за детство, если память о нём тает быстрее, чем дымок сигареты LM над засохшей тиной берегов Луары?

* * *
Всего больнее видеть покинутого человека, когда он еще дорог. Всего страшнее сознавать, что ты причина его несчастья. Всего горше знать, что ты это переживешь.

* * *
Все мы рождены в Бастилии, которую потом должны стереть с лица земли.

* * *
Став одиноким, он бросился на поиски иного мира. Даже звёзды в небесах – и те сбиваются в стаи. Желание найти иной мир, смешанное с жаждой одиночества, разбудило в нём яростное неприятие всего на свете. Если бы его попросили определить себя, то всё, чем он жил, уместилось бы в одном слове – «уход». Если бы его спросили, о чём он мечтает больше всего на свете, он бы ответил: разорвать связи со всем миром. Нов глубине души это благородное устремление сводилось к другому, в котором он боялся признаться даже самому себе: порвать с Мари-Жозе.

* * *
Его совесть – это была она. Неистовство его желаний и надежд, сила и тонкость его чувств – это была она. Это она по-прежнему живущая в нём, - создавала и направляла его, учила одеваться, запрещала носить старомодные рубашонки, требовала, чтобы он купил, вместо традиционного кожаного чемодана спортивную сумку, которую он сейчас держал в руке.