[показать]

Твои уста... (1899)

Твои уста - два лепестка граната,
Но в них пчела услады не найдет.
     Я жадно выпила когда-то
     Их пряный хмель, их крепкий мед.

Твои ресницы - крылья черной ночи,
Но до утра их не смыкает сон.
     Я заглянула в эти очи -
     И в них мой образ отражен.

Твоя душа - восточная загадка.
В ней мир чудес, в ней сказка, но не ложь.
     И весь ты - мой, весь без остатка,
     Доколе дышишь и живешь.

Моя душа, как лотос чистый... (1897)

Моя душа, как лотос чистый
В томленьи водной тишины,
Вскрывает венчик серебристый
При кротком таинстве луны.

Твоя любовь, как луч туманный,
Струит немое волшебство.
И мой цветок благоуханный
Заворожен печалью странной,
Пронизан холодом его.

Саламандры

Тишина. Безмолвен вечер длинный,
Но живит камин своим теплом.
За стеною вальс поет старинный,
Тихий вальс, грустящий о былом.

Предо мной на камнях раскаленных
Саламандр кружится легкий рой.
Дышит жизнь в движеньях исступленных,
Скрыта смерть их бешеной игрой.

Все они в одеждах ярко-красных
И копьем качают золотым.
Слышен хор их шепотов неясных,
Внятна песнь, беззвучная, как дым:

«Мы - саламандры, блеск огня,
Мы - дети призрачного дня.
Огонь - бессмертный наш родник,
Мы светим век, живем лишь миг.

Во тьме горит наш блеск живой,
Мы вьемся в пляске круговой,
Мы греем ночь, мы сеем свет,
Мы сеем свет, где солнца нет.

Красив и страшен наш приют,
Где травы алые цветут,
Где вихрь горячий тонко свит,
Где пламя синее висит.

Где вдруг нежданный метеор
Взметнет сверкающий узор
И желтых искр пурпурный ход
Завьет в бесшумный хоровод.

Мы - саламандры, блеск огня,
Мы - дети призрачного дня.
Смеясь, кружась, наш легкий хор
Ведет неслышный разговор.

Мы в черных угольях дрожим,
Тепло и жизнь оставим им.
Мы - отблеск реющих комет,
Где мы - там свет, там ночи нет.

Мы на мгновенье созданы,
Чтоб вызвать гаснущие сны,
Чтоб камни мертвые согреть,
Плясать, сверкать - и умереть».

Люблю я блеклые цветы...

Люблю я блеклые цветы
Фиалок поздних и сирени,
Полунамеки, полутени
Повитой дымкой красоты.
   Душа тревожная больна
   И тихим сумраком объята,
   Спокойной прелестью заката,
   Грядущим сном упоена.
Что озарит огнем надежд?
Повеет радостью бывалой?
Заставит дрогнуть взмах усталый
Моих полузакрытых вежд?
   Ничто. Ничто. Желаний нет.
   Безвольно замерли моленья,
   Смотрю с улыбкой утомленья
   На жизнь, на суету сует.
Сокрыт туманом горный путь.
Стихает грусть, немеют раны.
Блажен, блажен покой нирваны,—
Уснуть... исчезнуть... утонуть...

Избрав свой путь, я шествую спокойно...

Избрав свой путь, я шествую спокойно.
   Ты хочешь слез моих?
Мой стих звучит уверенно и стройно.—
   Ты не увидишь их.

Нет места снам, ни радостной надежде
   В больной душе моей.
Не верю я, не верю я, как прежде,
   В рассвет грядущих дней.

Все та же я; но, избранный отныне,
   Тернист мой путь земной.
Тернист мой путь, затерянный в пустыне,—
   Ты не пойдешь за мной.

Темно вокруг. Чуть брезжит свет далекий
   Блуждающих огней.
И гибну я, и гибну — одинокой,
   Но не рабой твоей.

Я люблю тебя, как море любит... (1899)

Я люблю тебя, как море любит солнечный восход,
Как нарцисс, к волне склоненный, - блеск и холод сонных вод.
Я люблю тебя, как звезды любят месяц золотой,
Как поэт - свое созданье, вознесенное мечтой.
Я люблю тебя, как пламя - однодневки-мотыльки,
От любви изнемогая, изнывая от тоски.
Я люблю тебя, как любит звонкий ветер камыши,
Я люблю тебя всей волей, всеми струнами души.
Я люблю тебя, как любят неразгаданные сны:
Больше солнца, больше счастья, больше жизни и весны.

Умей страдать (1895)

Когда в тебе клеймят и женщину, и мать -
За миг, один лишь миг, украденный у счастья,
     Безмолвствуя, храни покой бесстрастья,
          Умей молчать!

И если радостей короткой будет нить
И твой кумир тебя осудит скоро
     На гнет тоски, и горя, и позора, -
          Умей любить!

И если на тебе избрания печать,
Но суждено тебе влачить ярмо рабыни,
     Неси свой крест с величием богини, -
          Умей страдать!

Элегия (1893)

Я умереть хочу весной,
С возвратом радостного мая,
Когда весь мир передо мной
Воскреснет вновь, благоухая.

На всё, что в жизни я люблю,
Взглянув тогда с улыбкой ясной,
Я смерть свою благословлю -
И назову ее прекрасной.

Песнь любви (1889)

Говорят, в царстве гномов есть чудо-дворец,
Весь из золота слит и порфира;
Там рубиновый трон и алмазный венец
Ждут царицу подземного мира.

Есть на дне океана коралловый грот,
Где блестят жемчуга дорогие,
Там усердно служили б владычице вод
Шаловливые рыбки морские.

Но в подземные недра меня не манит
Обещанье заманчивой сказки,
Я люблю, когда солнце мне душу живит,
Когда ярко мне косы оно золотит,
Рассыпая горячие ласки.

И хрустальная глубь не прельщает мой взор,
Не сулит мне желанной свободы;
Мне милее лазурного неба шатер
И полей, и лугов необъятный простор,
Красота беспредельной природы.

Нет, царить я б хотела над миром теней,
Миром грез и чудес вдохновенья,
Чтобы сны покорялися воле моей,
Чтоб послушны мне были виденья!

Я послала бы детям веселые сны,
Чтоб смеялись они, засыпая;
И приснились бы птичкам проказы весны,
Наслажденья цветущего мая.

А сама я, надев серебристый покров
Из тумана и лунного света,
Полетела б на землю царицею снов,
Чтоб припасть к изголовью поэта...

Он проснется... Он вспомнит о радужных снах,
Позабудет заботы земные —
И в каких вдохновенных могучих стихах
Перескажет виденья ночные!..