“Мы не умеем объединяться принципиально в единстве идеи, мы взаимно ослабляем друг друга, на радость нашим врагам. Говорить ли о низменных мотивах этого разделения: об оскорбленном самолюбии, о мелких счетах, об озлобленной зависти при виде чужих способностей и чужого возвышения, о корыстолюбии, этой язве, которая подрывает под человеком почву и толкает его на ряд унижений и позорных сделок с совестью? Оставим этот поток зла и греха личного, но и в вопросах высших, в принципиальной области, мы не умеем спеться, и среди нас царит такая разноголосица мнений, понятий, стремлений и намерений, что удивительно еще, как мы держимся. Воистину, свои своих не познаша, свои в беседах и совместной работе со своими же не знают, “какому Богу”, какой идее они служат! Сочувствуют врагам; прельщаются блестящею фразою, идущей из лагеря зла; топчут и преследуют своих, верят всякой лжи и клевете, пущеной о них врагами, - верят охотно и злорадно; осуждают, бесславят, обессиливают их давлением общественного осуждения… Улыбкою и одобрением приветствуют врагов, если только они прикрылись модной фразой и модным течением мысли. Не научившись у врагов единению, мы научились только одному разъединяющему критиканству, которое способно погубить всякую жизнь в корне, потому что носит в себе источник постоянного разъединения людей”.
Сщмч. Иоанн Восторгов, 1902