Несколько лет назад, в один жаркий летний день в южной Флориде, маленький мальчик решил поплавать в озере за его домом. Спеша нырнуть в холодную воду, он выбежал через задние двери дома, сбрасывая на бегу свою обувь, носки и рубашку. Он влетел в воду, не замечая, что когда он плыл к средине озера, аллигатор подплывал к берегу.
В доме была его мать, которая смотрела в окно. Она видела их обоих, когда те стали плыть все ближе и ближе друг к другу. В порыве страха она побежала к воде, истошно крича сыну.
Услышав ее голос, маленький мальчик встревожился и повернулся кругом, чтобы плыть к своей матери. Но было уже поздно. Когда он добрался до нее, то аллигатор уже настиг его. Стоя на пристани, мать схватила своего маленького мальчика за руки, как раз в то время, когда аллигатор схватил его за ноги. Началась неимоверно ожесточенная борьба между ними.
Аллигатор был намного сильнее матери, но мать в свою очередь была слишком неистовой, чтобы отпустить.
В то время мимо проезжал какой-то фермер. Услышав ее крики, он выбежал из своего грузовика, прицелился и застрелил аллигатора. Удивительно, что после долгих недель в больнице тот маленький мальчик ВЫЖИЛ. Его ноги были в шрамах после ужасной атаки животного. А на руках у него были глубокие следы ногтей его матери, которая впилась в его кожу в попытке удержать любимого сына.
Репортер газеты, который брал интервью у мальчика после травмы, спросил может ли он показать ему свои шрамы.
Мальчик поднял свои штанины. А потом, с явной гордостью, сказал репортеру: «Но посмотрите на мои руки. У меня большие шрамы и на руках. Они у меня от мамы, которая меня не отпускала».
Вы и мы можем отождествлять себя с этим маленьким мальчиком.
У нас тоже есть шрамы. Нет, не после укусов аллигатора, а шрамы после нашего прошлого. Некоторые из этих шрамов невидимы, и послужили причиной наших глубоких сожалений. Но некоторые раны, друг мой, у нас из-за того, что Кто-то, Кому мы очень дороги, отказался нас отпустить. Посреди наших страданий, Он был там, держась за нас.

Знаете, никогда не стоит осуждать шрамы других людей, потому что мы совершенно не знаем, как они у них появились.