2. ПРАВОЗАЩИТНИКИ В НАГОРНОМ КАРАБАХЕ (1989 - 1991)
Документы и материалы

1. "МЕМОРИАЛ" В НАГОРНОМ КАРАБАХЕ
(первая поездка)

Заявившая о себе еще в 1988 году как первое массовое правозащитное движение в СССР организация "Мемориал" объединяла как раннее диссидентское движение, так и новые демократические и реформаторские силы. В отличие от диссидентства 70 -х годов "Мемориал" ставил более широкие требования - защита прав человека рассматривалась в комплексе с политическими задачами. Ситуация в Нагорном Карабахе постоянно находилась в поле зрения этой организации, что нашло отражение в резолюциях Всесоюзного и других съездов и конференций "Мемориала". Начиная с мая-июня 1990 "Мемориал" направлял в Карабах постоянные экспертные группы, представляющие свои доклады в государственные органы, правозащитные организации, а также для общественности. По результатам первой поезки был составлен доклад, опубликованный как подписанная сопредседателем московского "Мемориала" Олегом Орловым и председателем правозащитной комиссии Всесоюзного общества "Мемориал" Дмитрием Леоновым статья ( журнал "Новое время", N 38), откуда и приводятся цитаты. Основным вопросом, поставленным авторами, было: "Соблюдаются ли при чрезвычайном положении права человека".

Как отмечают авторы, власть оказалась переданной в руки военных: Приведем свидетельство очевидцев, наглядно поясняющее, кто и как в действительности осуществлял властные функции в Карабахе:

"Военные - внутренние войска, курсанты высших школ милиции, оперативно-следственная группа, приданные им воинские части - оказались едва ли не главной властью в регионе, где существуют два органа, претендующие на роль законной гражданской власти: Совет народных депутатов НКАО и Республиканский оргкомитет по НКАО. Они возникли после принятия 28 ноября 1989 года ВС СССР постановления, упраздняющего Комитет особого управления, которое гласило: "Создать на паритетных началах с НКАО республиканский оргкомитет и восстановить деятельность Совета народных депутатов НКАО 20-го созыва и его исполнительного комитета... " Президиум ВС Азербайджана выполнил первую часть постановления (правда, от НКАО в оргкомитет никто не вошел), а вторую часть выполнить отказался. Сессия Совета народных депутатов НКАО выполнила как раз вторую часть постановления. Но ни облсовет, ни странный оргкомитет, сочетающий функции партийной и государственной власти (он руководствуется в своей деятельности Уставом КПСС!), не осуществляют реально властных функций. 15 января в НКАО было объявлено чрезвычайное положение. Закон в этом случае предоставляет чрезвычайные полномочия органам государственной власти и управления, но не указывает, каким именно.

В день нашего приезда в Степанакерт стало известно, что в районе чрезвычайного положения (включающего кроме НКАО прилегающие к области районы Азербайджанской ССР) новый комендант - генерал-майор Г. А. Малюшкин (с 1 августа этот пост вновь занял В. Н. Сафонов). Мы попросили его о встрече и спросили прежде всего о том, какой орган на данный момент является органом государственной власти в НКАО. Вот его ответ:

"Государственной властью является правительство Азербайджана. Организационный комитет по НКАО представляет правительство Азербайджана, деятельность которого направлена на стабилизацию обстановки в НКАО. Ведется конкретная работа по обеспечению нормальной жизнедеятельности населения, а комендатура обеспечивает общественный порядок... Облисполком расформирован... Главная задача - не допустить кровопролития, обеспечить жизнь и безопасность людей... Мы сторонники концепции - максимум законности и минимум насилия... "

Многочисленные встречи и знакомство с документами показали нам, что это, к сожалению, только слова." На основе многочисленных свидетельств, приведенных в докладе, авторы делают следующий вывод: "Следует говорить не просто о систематическом грубом нарушении закона военными властями, но и о творимом ими беззаконии. Не соблюдаются даже упрощенные формальности, предусмотренные законом о правовом режиме чрезвычайного положения. Комендатура сплошь и рядом превышает свои полномочия".

В сложившейся в Карабахе ситуации наблюдатели справедливо усматривали всеобщую угрозу установления репрессивного режима: "НКАО, где насилие стало нормой жизни, где действует новый закон о чрезвычайном положении, должна интересовать нас не только из сочувствия. Мы можем увидеть здесь, что такое порядок, установленный силой".

Впоследствии представители "Мемориала" неоднократно посещали регион, но прежде чем представить их обобщающий доклад, считаем уместным перейти к экспертному докладу посетившей Карабах осенью 1990-го группы наблюдателей союза "Щит" - сопоставление ситуации весной и осенью показывает, как действиями военных властей сознательно нагнеталась напряженность.


2. ГЛАЗАМИ ВОЕННЫХ ПРАВОЗАЩИТНИКОВ
(доклад Союза "Щит")

Второй после "Мемориала" общественной правозащитной организацией, посетившей Нагорный Карабах и представившей экспертный доклад, был Союз "Щит" - организация, возникшая для защиты прав военнослужащих. Союз объединял демократически настроенных офицеров. На первых порах главными целями союза было добиваться социальных гарантий для военнослужащих и защита от произвола и насилия в отношении самих солдат и офицеров. Даже эти вполне естественные и довольно скромные требования вызвали яростное сопротивление в среде командования, обрушившего репрессии на его активистов. Но вместе с тем союз сразу же приобрел популярность, а его деятельность вызвала большое сочувствие среди широкого круга офицеров младшего и среднего звена. Поскольку армия рассматривалась союзным коммунистическим руководством как надежная опора консервативных сил, нетрудно было представить то сопротивление, с которым должно было столкнуться любое демократическое движение в армии. Но это в свою очередь способствовало тому, что "Щит"от выдвижения социальных требований скоро перешел и к выдвижению политических. Деятельность Союза переросла рамки первоначальных целей и одной из главных стало - не допустить, чтобы армия использовалась как репрессивный механизм подавления. Поэтому одним из приоритетных направлений стала изучение взаимоотношений армии и общества, в особенности в тех случаях, когда армия использовалась против граждан. Наибольшую известность получил доклад экспертов "Щита" о событиях в январе 1991 г. в Вильнюсе, а также о январских событиях в Баку. Однако еще до этого, в октябре-ноябре 1990 г. Союз "Щит" направил в Нагорный Карабах группу экспертов под руководством заместителя председателя Союза майора запаса В. Турчина. Высокий профессиональный уровень, знание военной среды и помощь со стороны служивших в Нагорном Карабахе офицеров, симпатизировавших Союзу и потому облегчивших передвижение экспертов и предоставивших им в том числе и конфиденциальную информацию, - все это позволило экспертам собрать богатейший материал о многочисленных нарушениях и злоупотреблениях. Эти данные были обобщены в докладе "Режим чрезвычайного положения в Нагорном Карабахе (НКАО) и перспективы взаимоотношений гражданского населения области с военной администрацией и военнослужащими", основной целью которого было проанализировать сущность и эффективность режима чрезвычайного положения в НКАО".

В преамбуле, представляющей издожение военно-политической ситуации, эксперты связывали кризис с решениями центральных властей и взятым ими курсом на силовое решение проблемы. "... Начиная с 1923 г. на общесоюзном уровне неоднократно ставился вопрос о воссоединении Нагорного Карабаха с Арменией. Игнорирование этого вопроса союзными властями, в том числе и в условиях перестройки, привели к взрыву политических страстей и межэтнической вражды, как в Карабахе, так и между Арменией и Азербайджаном вообще. Нежелание союзного центра взвешенно, непредвзято и конструктивно разрешить проблему Карабаха привело к трагедии Сумгаита и Баку, к введению особого управления, а затем чрезвычайного положения в НКАО, к экономической блокаде Азербайджаном Армении, к фактическому состоянию партизанской войны по всей линии непосредственного соприкосновения армянского и азербайджанского населения. Стремление союзного центра ничего не менять в отношении границ между субъектами федерации, а также симпатии М. С. Горбачева и его окружения к позиции руководства Азербайджана сделали процесс межнационального размежевания в Нагорном Карабахе - а значит между Арменией и Азербайджаном - АБСОЛЮТНО НЕОБРАТИМЫМ. В условиях интенсивного развала общесоюзных структур, распада СССР как унитарного государства КАРАБАХСКИЙ ВОПРОС может привести к войне между Арменией (и ее вероятными союзниками) и Азербайджаном (и его вероятными союзниками). Попытки населения НКАО, начиная с февраля 1988, самостоятельно определить свою судьбу, были подавлены совместными усилиями Азербайджана и союзного центра. Национально-освободительные организации и движения загнаны в подполье и действуют полулегально. Боясь консолидации масс и усиления национально-освободительного движения в регионе союзный центр пошел на ликвидацию советской власти в НКАО и установление в области сначала сравнительно мягкого режима особой формы управления, а затем жесткого режима чрезвычайного положения. Ликвидация советской власти привела к фактическому разделу территории НКАО между армянской и азербайджанской частями населения. Власть в области осуществляется органами военной администрации. За два года паралича советской власти оказались расстроенными все сферы общественной жизни в области, что объективно порождает порочный круг: некомпетентность и недееспособность военной администрации дезорганизует общественную жизнь, дезорганизация общественной жизни обостряет социальные и межнациональные противоречия, обострение противоречий и рост конфликтов обуславливает продление режима чрезвычайного положения и дальнейшее вмешательство военных в дела области".

Сравнивая приведенные в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 15. 01. 1990 "Об объявлении чрезвычайного положения в НКАО и некоторых прилегающих районах" цели, для реализации которых оно якобы вводилось (ликвидация последствий чрезвычайных обстоятельств, защиты прав граждан, охраны общественного порядка и безопасности объектов жизнеобеспечения, обеспечения бесперебойной работы транспорта и других коммуникаций"), и реальную ситуацию в НКАО, эксперты заключают: "Очевидно, что ни одна из этих задач не была решена". Исчерпывающе документированный материал (к докладу прилагается 81 документ) позволяет по пунктам доказать это.

а) Каким образом военная администрация "обеспечивает бесперебойную работу транспорта и других коммуникаций"? Согласно экспертам "Щита", "... граждане армянской национальности имеют возможность использовать лишь воздушный транспорт, причем даже для сугубо грузовых перевозок. По вине военнослужащих организация воздушных перевозок отвратительная. Воинский контроль в лице военного коменданта аэропорта Степанакерт и выделенных ему в помощь подразделений осуществляется произвольно, с многочисленными нарушениями законности. Вызывающее грубое поведение военнослужащих провоцирует возмущение населения. При досмотре пассажиров и грузов имеют место случаи грабежа и мелких краж со стороны военнослужащих. По жалобам граждан комендатура и военная прокуратура мер не принимает... Работа железнождорожного транспорта целиком контролируется азербайджанской стороной, что делает невозможным перевозки в интересах лиц и коллективов армянской национальности. Ограбления вагонов и контейнеров приняли такие масштабы, что делает бессмысленным перевозку нужных области грузов... Единая автотранспортная сеть в области отсутствует. "Успехи" военной комендатуры области в "обеспечении" бесперебойной работы автотранспорта привели к полной дезорганизации междугородных перевозок и пассажирского автотранспорта. Военная администрация не "обеспечивает" бесперебойную работу и других коммуникаций: связи, трубопроводов, водопроводов, теплопроводов и т. п. Не налажена работа телевидения (телецентр взорван) и радио. Население своевременно не обеспечивается периодической печатью, почтой, в результате некомпететного и пристрастного вмешательства военной комендатуры разрегулирована междугородная телефонная связь. С большими перебоями осуществляется телеграфная связь"

б) режим чрезвычайного положения резко ухудшил социально -экономическое положение населения, т. е. то, что в Указе с намеренной неопредленностью было сформулировано как "ликвидация последствий чрезвычайных обстоятельств". В докладе отмечается: "Людям не хватает продовольствия, товаров первой необходимости. Поставки продовольствия в область в 1990 по сравнению с 1989 снизились на одну треть, а поставки муки уменьшились почти в четыре раза. Расстроена система розничной торговли в сельских районах, из-за нехватки сырья и запасных частей простаивают ремонтные предприятия, предприятия бытовых услуг... В связи с режимом чрезвычайного положения сорвана программа жилищного строительства в Степанакерте. Из-за притока беженцев стремительно растет очередь на получение жилья. Карабахцы видят в военной администрации главного виновника как жилищной, так и других проблем". Эксперты особо останавливаются на том обстоятельстве, что обеспечение войск осуществлялось из крайне скудных ресурсов НКАО: "Потребности военных властей в горюче-смазочных материалов удовлетворяются за счет лимитов и фондов предприятий области, что само по себе является нарушением Закона... Перенасыщение войсками Степанакерта и районов создает дополнительные трудности. Для размещения военнослужащих задействованы все гостиничные учреждения. Дополнительно задействованы только в Степанакерте: профтехучилище N 21, завод "Сельхозмаш", общежитие педагогического института, медицинское училище, Дом политпросвещения и др., занято огромное здание обкома КПСС. Значительное число помещений, в том числе школьных и больничных, заняты в области для нужд районных военных прокуратур, военных командных постов, патрулей и пр. Продовольственное обеспечение осуществляется из гражданских ресурсов и средств местных жителей. Части и подразделения Советской Армии и МВД в НКАО не имеют госпиталя, и поэтому даже медицинское обслуживание осуществляется за счет скудных ресурсов учреждений здравоохранения области. Таким образом, военные власти выступают не только как источник произвола и беззакония, но и как прямой нахлебник на шее трудящихся области... Связанные с режимом чрезвычайного положения трудности и лишения только до предела обострили враждебность между армянской и азербайджанской частями населения области".

в) Касаясь поставленной в Указе задачи "защиты прав граждан", эксперты "Щита", на основе многочисленных фактов арестов, пыток, избиений и даже расстрелов гражданских лиц, приходят к выводу, что "нарушение прав человека, а не их защита стала основной функцией военной администрации НКАО. К сожалению, это одна их главных причин обострения ситуации в регионе. Очевидно, что режим чрезвычайного положения невозможен без широкого и повсеместного нарушения прав человека. Практика непрекращающихся нарушений прав человека делает неэффективным и бессмысленым сам режим чрезвычайного положения. Строчка "о защите прав граждан" в Указе выглядит как проявление заурядного лицемерия и цинизма правящей в СССР партийно-военной диктатуры".

г) Рассматривая, как и какими методами осуществляется "охрана общественного порядка и безопасности, объектов жизнедеятельности населения", эксперты "Щита" заключают, что "акции, проводимые в НКАО, представляют собой и по форме, и по содержанию - военные преступления, но никто из преступников не привлечен к ответу. Лишь бессмысленно гибнут и уродуются люди, подвергаются прямой угрозе даже жизнь детей и стариков, беременных женщин".

Эксперты отмечают: "Жители области арестовываются и подвергаются штрафу военными властями без всяких на то причин и оснований. Случаи такого рода носят массовый характер. Кроме этого, в области широко используется практика домашнего ареста неугодных военной комендатуре лиц... Интернированию подвергаются даже народные депутаты всех уровней... Органы внутренних дел области фактически парализованы. В то же время военная администрация не в силах обуздать растущую преступность. Значительный прирост преступности в области связан с правонарушениями со стороны военнослужащих. Военная прокуратура не возбуждает уголовные дела и не реагирует на жалобы и обращения граждан, связанные с бесчинствами военнослужащих по отношению к местному населению, грабежами и кражами, погромами, рукоприкладством, физическим насилием, различного рода злоупотреблениями. Количество такого рода правонарушений растет, о чем имеются сотни свидетельств... Растет количество жертв среди гражданского населения. В то же время с января по октябрь почти не было жертв (среди военнослужащих) на территории НКАО. Стремясь исказить реальную картину, военный комендант в публикуемой статистике искусственно объединяет войсковые потери на территории НКАО с потерями на прилегающих к НКАО районов Азербайджана, которые действительно существенны. Замалчивается и тот факт, что подавляющее большинство мирных жителей гибнут и получают ранения не в междуусобных схватках, а от рук военнослужащих. Подлинная статистика потерь военнослужащих и гражданского населения в регионе тщательно скрывается. Вместе с тем сам факт того, что гибнут и получают ранения мирные жители, подтверждает, что в условиях чрезвычайного положения безопасность граждан не обеспечивается. Не обеспечивается и охрана объектов жизнедеятельности населения: взрывы телерадиоцентра, водопровода, многочисленные аварии, растущая динамика скотокрадства в сельской местности и т. п. есть яркая демонстрация бессилия военных властей. Стремясь создать видимость бурной деятельности и запугать мирное население военная комендатура усилила проведение рейдов специальных отрядов в сельские районы и "операций по проверке паспортного режима". Только в период независимой военной экспертизы такие акции были проведены в селе Каджаван Мардакертского района 24 октября 1990 (трое гражданских лиц убито, один тяжело ранен) и в селе Авдур Мартунинского района 29 октября 1999 (один тяжело ранен, несколько человек зверски избиты). Такого рода операции проводятся по стандартному сценарию: в сумерках на рассвете окружается село силами подразделений СА и МВД, затем отряд специального назначения открывает огонь и бросается на штурм. Озверевшие военнослужащие врываются в дома, устраивают разгром, тащат все, что плохо лежит, арестовывают всех подозрительных и спешно уезжают. Судьба арестованных подчас долгое время остается неизвестной, как это было с 9 жителями села Сос Мартунинского района, захваченными в ночь на 10 сентября 1990. Оправданность таких акций сомнительна, если сравнить их с ценой той крови, которой эти акции обычно оплачиваются. К примеру жертвы в упомянутом селе Каджаван связаны якобы с изъятием оружия. Однако никто из жителей села не был свидетелем изъятия оружия, в понятые никто из них, вопреки закону, не приглашался. "Добычей" вояк из спецназа в упомянутом селе Авдур стало охотничье ружье, используемое для охраны фермы и 12 патронов к нему... Экспертиза установила, что военнослужащие в НКАО, как и в Баку используют наряду с другими оружие калибра 5, 45 и пули со смещенным центром тяжести. А это, как известно, связано с нарушением норм международного права и является воинским преступлением".

Эксперты "Щита" особо останавливаются на том обстоятельстве, что армия, вместо того, чтобы сохранять нейтралитет и разделять враждующие стороны, сама стало стороной конфликта: "Военная комендатура озабочена тем, что выделенных в ее распоряжение войск не хватает для установления надежного контроля над регионом. Вероятно, поэтому военные власти поощряют систематическое вмешательство вооруженных формирований Азербайджана (ОМОН, боевики Народного фронта Азербайджана) во внутренние дела НКАО. Не исключено, что именно "опора" на этот сомнительный резерв позволяет военному коменданту основную массу войск держать в Степанакерте, ослабляя тем самым буферную роль воинских подразделений в сельских районах... Охрана азербайджанских сел и защита интересов азербайджанского населения осуществляется с гораздо большим усердием, чем безопасность и интересы армянской стороны. От так называемых "операций по проверке паспортного режима " больше страдает армянское население НКАО, чем азербайджанское. Эти и другие перекосы в деятельности военных властей не остаются не замеченными и формируют ненависть армянского населения к военнослужащим, которые рассматриваются не как защитники, а как оккупанты".

Анализ сложившейся ситуации приводит экспертов к выводу, что режим чрезвычайного положения только усилил конфликт и его сохранение неизбежно приведет к открытой войне. Кроме того, эксперты предупреждают об опасности установления военной диктатуры, которая как показали уроки Карабаха, вместо решения проблем обострит имеющиеся и создаст новые. В заключительной части эксперты "Щита" отмечают:

"Чрезвычайное положение, мыслимое как временное, превращено в постоянно действующий образ жизни для региона... Дальнейшее сохранение чрезвычайного положения приведет к открытой гражданской войне в Карабахе. Армянское население готово драться и с азербайджанцами, и с поддерживающими их войсками...

Не вызывает сомнения, что Карабах в последние годы используется в качестве своеобразного полигона для апробирования вариантов установления военной диктатуры. Характерно, что военная диктатура полностью разоблачила управленческую несостоятельность военных структур, их неспособность решать созидательные задачи. Из этого факта должны извлечь уроки те, кто подталкивает страну к военной диктатуре.

Все лица, виновные в военных преступлениях на территории НКАО, должны понести уголовную ответственность. По этому вопросу целесообразно создать специальную парламентскую комиссию.

Вдохновителями зверств военнослужащих по отношению к местному населению являлись в Карабахе политработники. Именно они распространяли среди военнослужащих литературу, разжигающую межнациональную рознь (к примеру, брошюру: И. Алиев. Нагорный Карабах: история, факты, события. Баку, 1989).

Военная комендатура противопоставила себя населению, не ищет контактов с общественностью, встала на путь откровенного администрирования, вызвала ненависть и отчуждение местных жителей.

Центральные средства массовой информации в основном односторонне, тенденциозно и с большими искажениями освещают ситуацию в НКАО. Общественность мира и страны должны знать правду о Нагорном Карабахе".

Как видим, прогнозы экспертов как относительно сползания СССР к военной диктатуре, так и перерастания конфликта в войну оказались точными. К сожалению, их рекомендации не только не были учтены, но наоборот - дальнейшее развитие событий в Нагорном Карабахе шло по пути эскалации насилия, несравнимого даже с тем произволом, очевидцами которому явились эксперты "Щита". А сам доклад, предупреждавший об опасности диктатуры, даже в период горбачевской гласности не был опубликован в союзной печати и остался неизвестным общественности. (По нашим данным, за исключением армянской прессы, единственной публикацией, в которой были приведены выдержки из доклада и рассказано о работе группы экспертов, была статья Д. Мишина и А. Лисициной "Которые сутки стоим в Карабахе" в ленинградской газете "Смена", 22.03.1991).


3. ДОКЛАД "МЕМОРИАЛА"

"Нарушения прав человека в ходе проведения операций внутренними войсками МВД СССР, Советской Армией и МВД Азербайджана в ряде районов Азербайджанской Республики в период с конца апреля по начало июня 1991 года"

Опасные тенденции, на которые обращали внимание представители организации "Щит", не только не были пресечены, но, напротив, приобретали все более зловещий характер. Их апогеем весной-летом 1991 года стала операция "Кольцо", наиболее полный отчет о которой был подготовлен "Мемориалом". Говоря об этих событиях, в докладе особое внимание обращено на предысторию эскалации конфликта и возведенного в ранг государственной политики терроризма. (Мы опускаем те сведения, которые повторяют приведенное в предыдущем разделе)

"...Внутренние войска, вместо того чтобы способствовать стабилизации положения, разъединяя конфликтующие стороны, выполняли несвойственные им политические функции. Постепенно они превратились еще в одну сторону конфликта. В условиях, когда государственные структуры не обеспечивали защиту населения от насилия, все большую роль начали играть незаконные вооруженные формирования. Мирное население часто оказывало поддержку членам таких формирований, видя в них своих защитников и мстителей за нанесенные обиды. Причем такие формирования существовали как с армянской, так и с азербайджанской стороны. 1990 г. и первые четыре месяца 1991 г. характеризовались все большей активностью этих формирований, в результате чего гибли и получали ранения военнослужащие, сотрудники МВД, мирные граждане. Вооруженные группы с территории Армении проникали в места компактного проживания армянского населения на территории Азербайджана (НКАО и прилегающие к ней районы). Формирование незаконных вооруженных группировок в Армении до начала работы нового состава (1990г.) Верховного Совета проходили почти открыто. По достоверным сведениям, имеющимся в нашем распоряжении, за первые четыре месяца 1991 г. в НКАО и прилегающих районах имели место более восьмидесяи случаев вооруженного нападения боевиков на мирное армянское население и более шестидесяти случаев - на азербайджанское. При этом погибло не менее 20-ти мирных граждан с каждой стороны, множество граждан получили ранения. Угон скота и взятие заложников превратились в норму. Увеличилось число нападений на войсковые наряды с применением огнестрельного оружия, при этом гибли военнослужащие. Так, за 1990 г. в районе чрезвычайного положения было совершено 117 нападений, а за январь - апрель 1991 г. - 128. Для противодействия армянским вооруженным формированиям осенью 1990 г. в НКАО и прилегающие районы были введены подразделения отрядов милиции особого назначения (ОМОН) МВД Азербайджанской ССР. Практически эти милицейские отряды стали играть роль азербайджанских боевых отрядов. Среди служащих этих частей имеются лица, осужденные до этого по уголовным статьям. Служащие ОМОНа совместно с вооруженными гражданскими лицами совершали нападания на армянские села. Так, в январе 1991 г. было сожжено село Цахкадзор в Шушинском районе НКАО. В Степанакертском аэропорту факты мародерства, избиений пассажиров, терроризирования летного состава сотрудниками ОМОНа стали обычным явлением. Ввод этих подразделений сильно осложнил ситуацию в НКАО. Ввиду множества жалоб на действия сотрудников ОМОНа МВД СССР в начале 1991 г. обратилось к Президенту Азербайджана и в МВД Азербайджана с предложением вывести эти подразделения за пределы НКАО. Это предложение не только не было выполнено, но контингент сотрудников Азербайджанского ОМОНа в НКАО был увеличен. В расположенном на севере от НКАО Ханларском районе Азербайджана армяне компактно проживали в ряде сел вокруг крупного армянского села Чайкенд (Геташен). Зимой 1989-1990 гг. жители трех сел (Куши-Армавир, Азат, Камо) из-за непрекращающихся вооруженных нападений на них под давлением районых органов власти и командиров подразделений внутренних войск были вынуждены покинуть места своего проживания. Дома у сельчан выкупались исполкомом районного Совета, выезд проходил мирно. Опустевшие села были в значительной степени заселены беженцами-азербайджанцами, которые были изгнаны из Армении в 1988 г. Жители сел Чайкенд (Геташен) и Мартунашен (Карабулах) отказались покинуть свои дома несмотря на неоднократные предложения со стороны районных властей. К 1991 г. в Чайкенде проживало примерно 3000 человек, в Мартунашене - 315 человек. Фактически эти села, расположенные на расстоянии 1 км друг от друга, оказались в блокаде; продовольственное снабжение и медицинская помощь осуществлялись вертолетами из Армении. Жители этих сел прервали всякие отношения с районнымми и республиканскими властями. Регулярно происходили взаимные обстрелы Чайкенда (Геташена), Мартунашена (Карбулаха) и окружающих их сел. При этом использовалось не только стрелковое оружие, но минометы (со стороны Чайкенда) и градобойные орудия (со стороны азербайджанских сел). В результате гибли мирные жители, в том числе и дети. В Чайкенде, Мартунашене и окружающих горах располагались армянские вооруженные отряды, состоящие из жителей этих сел, а также из прибывающих посменно мужчин из НКАО и Армении. В азербайджанских селах, в свою очередь, имелись собственные вооруженные отряды, а также располагались сотрудники ОМОНа азербайджанского МВД, действия которых не отличались от действий боевиков. Постоянный пост внутренних войск МВД СССР, расположенный в Чайкенде, был немногочислен и мог лишь частично стабилизировать обстановку. Отдельные попытки разоружить армянские боевые отряды, предпринятые внутренними войсками МВД СССР, успеха не имели. Документы, имеющиеся в распоряжении "Мемориала", дают веские основания полагать, что решения о депортации жителей ряда населенных армянами сел НКАО и прилегающих районов были приняты на заседаниях Совета обороны Азербайджанской Республики 10 апреля 1991 г., Президиума Верховного Совета Азербайджанской Республики 11 апреля 1991 г. и на совещании у Президента Азербайджанской Республики Муталибова с руководством КГБ, МВД, Прокуратуры республики 16 апреля 1991 г. Руководство операциями по депортации было возложено на министра внутренних дел Азербайджанской Республики М. Н. Асадова. На этих совещаниях звучала резкая критика в адрес Центра, были поставлены вопросы о решении карабахской проблемы собственными силами, о резком увеличении контингента вооруженных формирований МВД и КГБ Азербайджана. Маловерятно, что проведение широкомасштабных операций, планируемых руководством Азербайджана, не было согласовано с руководством МВД, КГБ и Министерства обороны СССР. Как следует из имеющихся в распоряжении "Мемориала" материалов, руководство МВД, КГБ и Министерства обороны СССР в своих рекомендациях, направленных Президенту СССР, делали ставку прежде всего на силовые методы решения конфликта, рекомендуя усиление блокады НКАО и ужесточение операций против боевиков. 19 апреля 1991 г. командование внутренними войсками МВД СССР приказало военной комендатуре района чрезвычайного положения вывести военнослужащих из села Чайкенд. В 20-х числах апреля, несмотря на телеграммы Президенту СССР и руководству МВД СССР от жителей Чайкенда с просьбой оставить пост внутренних войск в селе, военнослужащие покинули Чайкенд. Сразу после этого усилились и участились обстрелы Чайкенда и Мартунашена, в села прекратили подавать электроэноргию, прервалась телефонная связь, внутренние войска запретили полеты вертолетов из Армении. Села оказались в полной блокаде. 24 апреля в ответ на блокаду Чайкенда и Мартунашена армянские вооруженные формирования обстреляли градобойными ракетами типа "Алазань" азербайджанский город Шушу - райцентр Шушинского района НКАО. В Шуше были разрушены несколько домов, ранены три мирных жителя. Верховный Совет Республики Армения 25 апреля 1991 г. обратился к Верховному Совету СССР с предложением о созыве внеочередного заседания Съезда народных депутатов СССР для обсуждения ситуации, сложившейся в Нагорном Карабахе и зоне азербайджанской границы. Верховный Совет СССР отверг это предложение.

ДЕПОРТАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ АРМЯНСКИХ СЕЛ НКАО И ПРИЛЕГАЮЩИХ РАЙОНОВ в мае - начале июня 1991 года

В мае - начале июня 1991 г. в НКАО и прилегающих районах Азербайджанской Республики силами подразделений МВД Азербайджанской Республики при участии подразделений внутренних войск МВД СССР и Советской Армии были депортированы жители 19-ти армянских сел - всего более 5000 человек. С 30 апреля по 8 мая 1991 г. насильственно выселены жители сел Чайкенд (Геташен) и Мартунашен (Карабулах) Ханларского района Азербайджанской Республики - более 3000 человек. С 4 по 7 мая 2287 детей, женщин и стариков были вывезены на военных вертолетах в город Степананкерт, а через несколько дней оттуда - в город Иджеван на территорию Республики Армения; 8 мая более 700 мужчин были вывезены на автобусах сразу в Иджеван. 13-16 мая 1991 г. насильственно выселены жители сел Агбулаг (Джраберд), Арпагядук (Каринг), Аракюль, Баназур, Бинятлур (Кармракар), Джилан (Сараланч), Доланлар (Аревшат), Караглух (Дашбаши), Мюлкудара, Петросашен, Спитакашен, Цамдзор, Цор, Хандзадзор (Агджакенд) Гадрудского района НКАО - более 1350 человек. Около 600 человек сумели бежать в Гадрут или ближайшие села, остальные 750 жителей этих сел были вывезены в лагерь для депортируемых, расположенный рядом с селом Хндзореск на азербайджанской территории в районе армяно-азербайджанской границы. 18 мая 1991 г. насильственно выселены жители сел Мец Шен (Бердадзор, оно же - Каладараси), Ехцаох, Киров Шушинского района НКАО - более 550 человек. 316 человек были эвакуированы или сумели бежать в город Степанакерт, остальные жители этих сел были вывезены в лагерь для депортируемых, расположенный рядом с селом Хндзореск. 20 мая 1991 г. депортируемые, находившиеся несколько дней в лагере у Хндзореска, были доставлены на территорию Армении. В 20-х числах мая в села Баназур, Аракюль, Караглух (Дашбаши), Цамдзор, Хандзадзор (Агджакенд), Арпагядук (Каринг) вернулась часть жителей, бежавших в Гадрут. Однако 3-4 июня вернувшиеся жители были повторно депортированы. В начале июня в село Цор вернулась часть жителей, бежавших в Гадрут, и до сентября 1991 г. они продолжают жить в селе. В селе с конца мая установлен пост внутренних войск МВД СССР.

Ресурс: http://www.armenianhouse.org/zolyan/nf-ru/karabakh/appendix.html