Б Е С С О Н Н И Ц А
Я до кончиков пальцев - не злая,Очень добрая я с тобой. Я до муки, до боли не знаю - Есть ли ты Или выдуман мной?.. И приходят рассветы в город, Очень трезвые, с третьими лишними. И теряется что-то гордое Каждым утром под этими крышами. Почему ты прощаешься молча Здесь, на улице неуютной? Хоть два слова, из сказанных ночью, Повторить бы тебе в это утро. Я бы трижды назад оглянулась, Наизусть запомнив, навечно. Но молчание рождает грубость, И во мне умирает женщина... Я бровями сейчас зачеркну Все, что связано было с тобой. Я уйду и опять не пойму - Есть ли ты... или выдуман мной? Я уйду по-мужски, без слов. Под нелегкий стук каблуков. Не грустить. Не плакать. Не каяться. Я в любви бываю царицей... Прикажу - и не вспомнят пальцы! Прикажу - и забудут ресницы! Только где-то, в какой-то бессоннице Все до мелочи вдруг припомнится. И подушка белой медведицей С боку на бок нескладно завертится. Затоскуется. Где ты? Где ты?... ...Может, нашу большую планету Так ворочает днем и ночью, Что кого-то она все рассветы Ожидает и любит очень...
П Р О Щ А Л Ь Н О Е
Ты приходил ко мне,И я была волшебницей. Ты становился в той стране сильней, в моей стране, Где очень много нежности, В моей стране, Где очень мало дней. Тебе ладонью закрывала веки, Чтобы спадал утрат и горя груз. А после криком глаз Звала навеки Из глубины зрачков твоих печаль и грусть. Ты становился сильным, сильным. Тебе навек таким остаться. Нет горечи в глазах твоих полынных, И мне не надо больше их касаться. Я в час разлуки буду весела - Все, что могла вернуть тебе, вернула. И нынче в первый раз, спокойна и светла, Я так устало и так праведно уснула. Я нынче отрекаюсь от тебя, не буду плакать, И грустить ночами. Уйду. И не ищи меня нигде. Ведь я - волшебница из сказки о печали И появляюсь только при беде.
Л Ю Б И М Ы Й
Посмотри на небо.Вон птицы пролетели невзначай. В глазах твоих - качанье вербы... Зачем за вербою - печаль?.. Смотри, опять стогов безбрежье. Петух осыплет крик в саду. Но этой тропкой безмятежно Я никогда уж не пройду. И к прежней нет уже возврата, Хоть говорят: "Все - трын-трава!" Да коль трава та не примята, То, может, и права молва. Но если был закат да вечер, Да ночь, да дымчатый рассвет, Дымок от вербы путал плечи, То в той молве ведь правды нет. Не повторится пенье птицы, Не повторятся звон ручья. Что отоснилось, не приснится. Неповторимы ты и я. Ах, верба, верба, Ваша светлость... В глазах качается, маня. ...Во мне к тебе такая нежность, Что даже страшно за себя... Ты научи меня однажды И равнодушью, и молчанью. Как жить легко, Как жить протяжно У вербной веточки прощальной, Чтобы, не греясь, просто пелось, Чтоб при разлуках - холодна... Ах, верба, верба - ваша светлость. Да ночь дареная - черна.
* * *
…Качнутся в памяти зыбкоГлаза и брови девчонки. В ней что-то от первой скрипки – Неуловимое, тонкое… И музыка – как восстание. И все смычки за свидание. За то, чтоб любилось гордо, Порывисто, как гроза. За то, чтобы взять ее голову И долго смотреть в глаза. И чтобы в зрачках не отчаянье Было в минуты прощания. И чтобы не было краденным Счастье, что в жизни раз. Бродит мелодия ранено, Вся из свиданий и глаз… (Из стихотворения «Он любит музыку») |