Они ползли в литературу
На необъезженном осле:
Тоска, косившая под дуру,
Мораль, уставшая взрослеть.

Тоска с собой играла в кости.
Зато мораль бывала зла
На мир и в этой тонкой злости
Изящно пялила осла,
Прилюдно самовыражаясь
Посредством скобок и тире.
Тоска училась брать на жалость,
Случайным словом матереть,
Не матерясь.

Одесса-мама,
Удочерившая мораль
[на середине их романа,
когда её казалось мало],
Была цинична и стара,
Но понимала: дело плохо,
Недаром доча разошлась.

Она молилась в томик Блока
И за тоску, и за осла
[который, кстати, Буриданов -
бурит на рифму что дают].

Мораль с лирическим приданым
Без постановки на уют
Реально принимала формы
И униформы.
А тоска
Ложилась к ней эффектным фоном -
Свои наброски поласкать
[само собою, от "полощет" -
не от синонима "дрочить"].

Могло, могло сложиться проще.
[привет, дежурные врачи
и санитары от лица их!]

Но - троекратное ура! -
Литература отрицает
Мою тоску, мою мораль.

=)



Sterva