белая ткань затем, чтоб её клевать
дулом карандаша,
чтоб до утра под нами плыла кровать,
требуя продолжать

раны, которыми хочется наносить
запертое извне,
в новой погоне по вене пускать такси,
следуя белизне.

если признают лучшими из паскуд,
выбитых на живом,
то разведут по радугам и спасут
ангелы наши. вон,

видишь, толпятся, празднуют нас уже.
тактика их верна.
предусмотрительно скинувшись на сюжет,
бдят бортовой журнал

лодки, которую можно назвать ковчег,
можно разбить о быт.
прошлое лингвистических трюкачей
носит частицу "бы" -

явно на вырост. сведённые отрицать,
мы не включаем свет
в долгом повествовании от лица
Бога и тех, кто сверх.

самый последний мученик и солдат,
маленький стихофил,
кончится слово, вытрешь его со лба,
снимешь защитный фильтр,

переведён намереньем утонуть
к жанровой простоте.
каждый из нас, дописавший другого внутрь,
счастлив и пустотел.



Sterva