Вспомнил смешной случай. Значит так, работали мы как-то под лето на курорте. Открытый воздух, солнце, жара. Начало в десять нольноль, конец в четыре. За это время мы давали по четыре концерта. Кроме того, одна девочка исполняла "Подмосковные", а я играл на гитаре и пел (роковые, но мелодичные темы). Приезжаем в очередной раз. Погодааааа препаршивейшая. Туман, слегка прохладно, изредка пробивала мОрось. Работать ни кто не хочет. Так как нас подняли в шесть (мы тогда работали в другом городе, поэтому вставали рано, чтобы успеть добраться до Тьен Муху) да и еще на кануне ночью у нас была вечеринка. Начали. Тонцуем. Я забегаю за кулисы, переодеваюсь в старую русскую военную форму (на Катюшу), одеваю гитару и выхожу на сцену. Еще во время поездки договорились, что петь буду песенку про зайцев. ("А нам все равно, а нам все равно...", помните?). Так вот, подключаю гитару, проверяю. Чувствую, что настроения петь ЭТУ песню у меня нет. Куража не чувствую. Ну думаю, будь, что будет. Начинаю: "В темно синем лесу...". Вы когда-нибудь слышали похоронный марш, только не в миноре, а в мажоре, да еще и в джазовой обработке? Нет? Я слышал. У меня получилоись с точностью до на оборот, ведь у меня-то была веселая песня (и ее так и представили. Обреченно смотрю на зрителей. А, думаю, ну все в баню. Продолжаю петь невыносимо похоронно. Тут, из гремерки, за кулисами у меня за спиной, раздается дикий гогот. Гоготали (именно гогтали, ржали, как лошади) абсолютно все, все шестеро, кто остался переодеваться. Когда я закончил петь и зашел в гримерку, ни кто и не думал замолкать. Они просто не могли остановиться. Почти год этот случай так и оставался "фишкой". Чуть что, мне тут же: "Костя, не пой мне песню про веселых зайцев".