ПОСЛЕДНИЕ БОГИ
29.04.20 г.
ШКОЛА РАЗУМА
ПОСЛЕДНИЕ БОГИ
Пять лет назад, летом 2015 года, Т.В.Шабанова написала небольшую повесть «Последние Боги». Материал, который она получила, был очень скупым, в нём было много неточностей. Но она удивительным образом почувствовала, что за этой небольшой информацией глубокая и очень важная тема. Она сделала почти невозможное, хотя это именно то, что и присуще ей - потрясающая интуиция плюс огромный кропотливый труд в поиске исторических фактов, философское осмысление темы и журналистский опыт и талант. Написанная повесть на многих, кто её читал, произвела глубокое впечатление.
Это было, когда мы только начали знакомиться с новой, необычной информацией, которая шла от Наставников. Орденские базисные знания прочно сидели в сознании, и всю новую информацию мы пытались выстроить в соответствии с ними, а то, что не «встраивалось» - додумывали, как умели. Тогда эта история была откровением для нас, вызывала очень сильные эмоции, пробуждала в душах что-то забытое, сокровенное… Позже она стала обрастать деталями, уточнениями, прояснилось очень многое, появилась немыслимая глубина. В новом варианте «Последние Боги» вошли в ролик №10 Школы Разума «Дажбог – Родослав».
И вот сейчас Богиня Солей напомнила о первой версии. Я решила, что стоит её опубликовать в том, первозданном виде, авторском. Но… пришлось перечитать, и тут сознание запротестовало – нельзя, уже все знакомы с более точными историями и Меды и Родослава, и Насти, и главное – с тем, что такое Матрица Любви, с её ролью и значением для всего Мироздания. Да и мы за эти годы наконец отфильтровали орденские знания от лжи и искажений, и основательно пополнили свой багаж новой, гораздо более глубокой информацией.
Со времени создания ролика прошло почти 2 года, но история эта настолько пронзительна, наполнена таким глубоким смыслом и содержанием, что не уходит из памяти, и каждый раз, при одном воспоминании о тех событиях, невозможно удержаться от слёз. Пришло время вернуться вновь к истории последнего сражения Богов, переписать её в новом, более точном варианте. Это просьба Творцов, они хотят, чтобы мы знали Правду. Поможет их дочь, Богиня Солей.
От первой версии по её решению мы оставили только Пролог. Журналистский талант Татьяны Шабановой проявлен в нём в полной мере, вы сами это увидите – яркие, сочные краски в описании пейзажей, искренние, живые эмоции и чувства, - всё здесь есть.
Последние Боги
Эпиграф
В древние времена небесное божество отправило на землю своего сына Гэсэра для борьбы со злом. В те времена все боги и герои обитали в горах, а трон Гэсэра находился на самой высокой горе. Небесный герой очистил мир от несправедливости и чудовищ, совершил много подвигов. Его воины окаменели, превратившись в горы. Сейчас их называют Саянами.
(Мифы и легенды обитателей Саянских гор).
Пролог
Они уходили последними. В предрассветной мгле знакомая тропинка вилась между опустевшими избами и рекой, несущей холодные октябрьские воды. Ветер срывал последние листья с деревьев, шелестел ими на крышах домов и уносил на реку, а гонимые ветром рваные облака надолго закрывали диск полной Луны. Тогда движения людей замедлялись, и в их осторожных шагах угадывалось опасение не в том, чтобы не упасть, а в том, чтобы не уронить.
Их было двое: мужчина и женщина, муж и жена – Владимир и Меланья. Высокие, статные, старше сорока лет, одетые в тёмные одежды, которые скрывали их в прибрежном густом кустарнике, они покидали свой дом навсегда. Первым шел Владимир. Суровый взгляд синих глаз, скорбно сжатые губы, русые с проседью волосы развеваются на ветру. В складках чёрной накидки на его руках безмятежно спит маленькая девочка, укутанная в тёплое одеяльце.
Следом идёт Меланья, покрытая платком, в меховой душегрейке и длинной юбке. Красивое славянское лицо в глубокой печали. Она вытирает слёзы платком, но они безудержно текут по щекам. Шум ветра и шелест листвы скрывают её всхлипывания, но она сдерживается, чтобы не расплакаться навзрыд. Совсем близко тревожно и настойчиво звонит колокол. Это был их дивный колокол, который висел в центре села на двух кедровых столбах. Он никогда не звенел от ветра, в него никогда не звонили люди, к его языку даже не была привязана верёвка. Он звонил лишь тогда, когда улавливал агрессивные вибрации, опасность. Вот тогда звучал набат. Он сам начинал раскачиваться и издавать протяжные надрывные звуки. В этот раз колокол зазвучал после полуночи и тревожно звенел, не замолкая, разрывая сердца тех, кто давно готовился к этой ночи.
Путники миновали последнюю избу, и тропинка круто свернула налево вверх от реки в гору, вдоль высокого частокола, ограждающего посёлок. Ворота были распахнуты. «И правильно, зачем запирать, если всё решено?» - подумал Владимир и решительно шагнул за ворота. А Меланья остановилась. Луна словно нарочно освободилась от облаков и ярко осветила местность. Меланья окинула взглядом опустевшее селение и с невыразимой тоской в глазах остановилась на одной избе, что стояла на взгорке. За закрытыми ставнями угадывался свет, оттуда же доносился лай собаки. «Я хочу остаться с ними, я не могу уйти!» - молчаливый крик сдавил горло, но мысль о долге и маленькой девочке заставила её повернуться и пойти вслед за мужем.
Они шли без отдыха, не останавливаясь, по извилистой тропе, ведущей к вершине горы, у подножия которой был спрятан их поселок. Бой колокола становился всё тише и печальнее. Потом к его звуку прибавились приглушённые крики, собачий визг и высокий звон ударяющихся мечей. Супруги остановились и стояли до тех пор, пока далёкий шум боя и даже колокол не затихли. Только ветер раскачивал сосны, кедры и шумел осинами.
- Вот и всё, - горько сказал Владимир, - всё кончено. Меланья упала на колени, сорвала платок с головы и заголосила, заплакала навзрыд, по-бабьи, не сдерживаясь, выкривая имена тех, родных и любимых, ушедших навсегда. Владимир не успокаивал её, просто отошёл в сторону, чтобы девочка не проснулась.
Меланья выплакалась, встала с колен, отряхнула юбку, завязала платок скорбно, до бровей, и они продолжили движение. Когда путники вышли на небольшое плато, выступающее с восточной стороны горы, первые лучи солнца осветили захватывающую своей красотой величественную местность. Горы, покрытые тайгой, котловины с зеркальными озерами, причудливо извитое русло голубой реки и все это окрашено пылающими красками осенней листвы. Супруги жадно вглядывались в знакомый, родной, но не перестающий восхищать изумительный пейзаж, стараясь сохранить в памяти
все детали и общую картину, чтобы потом восхищаться этим утраченным величием всю жизнь.
- Пора, - с сожалением, но твёрдо сказал Владимир, - нужно сделать всё быстро, чтобы Настя не успела замёрзнуть.
На плато располагалось древнее капище. Три старых почерневших деревянных идола стояли между кедрами, окаймляющими площадку со стороны горы. Посередине была насыпь в виде разорванного круга, а в центре лежал большой потемневший от времени камень с начертанными петроглифами. Капищем давно никто не пользовался, но здесь был центр силы. Владимир осторожно положил спящую девочку на густой мох под кедровым пнём и стал быстро раздеваться. Меланья последовала его совету. Они разделись и аккуратно разложили рядом на траве свою одежду. Осеннее солнце не грело, и было очень холодно.
Меланья стала осторожно раздевать девочку, та проснулась и удивленно спросила:
- Бабушка, а где твоя одежда? Зачем ты меня раздеваешь? Мне холодно!
- Потерпи, Настёна, всего один миг и я тебя одену, - сказала Меланья, нежно целуя девочку. Настя с удивлением и непониманием смотрела на быстрые руки, которые её раздели на холоде и поставили на ножки на густой зелёный мох.
Владимир надел кольцо Насте на большой пальчик, она удивлённо его зажала в кулачок, и они встали рядом с ней – мужчина, женщина и крошечная девочка - надежда Творца. Лучи восходящего солнца освещали фигуры обнажённых людей на горном плато у вершины горы, а внизу, у её подножья, в разграбленном селении на площади у навсегда замолчавшего колокола, лежали сражённые последние Боги нашего мира.
Владимир произнёс заклинание и … в следующее мгновение капище опустело, и ничто не напоминало о явлении, которое произошло только что здесь, в южной Сибири, на одной из многочисленных гор в Западных Саянах. Шёл 828 год...
ТАТЬЯНА ШАБАНОВА.
Дальше история будет продолжена в новом варианте, но с использованием текстов, написанных значительно раньше.
Вот первый из них, он написан три года назад.
Западные Саяны. Лето 828 года.
В селении Хованы собрались последние Боги мира. Приближалась развязка. В истории земных Богов должна была быть поставлена точка. Теми, кто стремился стать правителями мира, были созданы сложнейшие, изощрёно жестокие планы уничтожения белой Расы людей с Геномом Творца R1a. Но пока земные Боги рядом с людьми, с ними ничего нельзя сделать - они никогда не склонят головы перед чужаками. В мире Борения действие глобальных программ по уничтожению славян проявилось в полной мере – они либо физически уничтожались, либо перепрограммировались, либо теряли чистоту крови, смешиваясь с созданными методом генной инженерии носителями чужого генома. Но с Богами ничего нельзя было сделать, кроме, как уничтожить их физически.
Жестокая судьба выпала на долю нашего мира. Нет нужды перечислять количество бед, считать убитых в войнах и без них, ужасаться жестокости и бесчеловечности, до которой дошли некоторые представители человечества. Но первыми всегда погибали Боги, земные Боги, внешне такие же люди, как мы, только их чувства стократ сильнее. Они испытывают боль и страдания, но чужие боль и страдания они чувствуют ещё сильнее, чем собственные. Они любят и ценят жизнь, они умеют любить так, как никто в мире не умеет. Но есть долг и высочайшая ответственность. Они отлично умеют защищаться и защищать, но их оставалось всё меньше.
Все они живут в Хованах. За внешним спокойствием и выдержкой невозможно скрыть напряжение. Всё просчитано до мелочей, каждый знает свою роль и участь в предстоящей битве. Ещё один немаловажный участник предстоящего драматического события -вечевой колокол Хованов. Он висит посреди селения на перекладине между двумя невысокими столбами, вкопанными в землю. Это необычный колокол, он звонит сам, отзванивая каждый час мелодичным звоном. Торжественным звоном сопровождалось венчание Меды и Родослава, радостным – рождение Настеньки. Горестных событий не было в селении, но для таких случаев у колокола есть в памяти громкий, тревожный звон. Пока только время отбивает колокол, и его остается всё меньше. В напряжённом ожидании живут Мария и Христофор - мама и отец Родослава, его младшие сестра и брат Анна и Милослав. Полны решимости старшие братья Меды – Ярослав и Мирослав, ещё несколько Богов с жёнами и взрослыми детьми. Все вместе выйдут они в решающую минуту, встретив ещё на подступах к селению вооружённую до зубов огромную, злобную стаю конников-смердов. Лада и Святозар, родители Меды, сами Меда и Родослав будут сражаться и погибнут вместе со всеми Богами.
ЗАПАДНЫЕ САЯНЫ. 30 ИЮНЯ 828 ГОДА.
ФИНАЛ.
Лето 828 года выдалось в Западных Саянах холодным и дождливым. Накануне прошёл дождь, дул сильный, пронизывающий ветер. Ночь была холодной, в доме Меды и Родослава горел огонь в печи. В эту ночь в их доме собрались вместе все Боги, чтобы в последний раз в физическом мире обнять родных, посмотреть в любимые глаза, почувствовать тепло и любовь друг друга, попрощаться навеки… На рассвете должно было произойти решающее, последнее сражение.
Место для него было выбрано за околицей, на большом лугу у реки. Всё, что касалось сражения, было давным-давно детально обговорено, и в эту ночь о том, что предстоит, не было сказано ни слова. До рассвета никто не сомкнул глаз, тихо лились бесконечные разговоры. Каждый вспоминал самые памятные моменты из своей земной жизни, стараясь избегать грустных воспоминаний. Временами негромко звучали любимые песни. Верный Ворон то лежал у ног у ног хозяина, то вставал и подходил к кому-то из присутствующих, вглядывался в глаза. Умный пёс уже не раз участвовал в сражениях, и сейчас понимал – предстоит что-то серьёзное.
Как и полагается, вечером каждый помылся в бане, надел чистое бельё, облачился в белоснежные одежды, украшенные вышитым красными нитками, сложным символическим орнаментом. Оружие, шлем и лёгкую кольчугу каждый принёс с собой.
Тремя днями раньше в надёжное, заранее подготовленное место в глухой тайге увезли Настюшу. Заброшенную охотничью избушку привели в порядок, поправили печь, завезли запас продуктов. Рядом бил чистейший родник, невдалеке, окружённое высокими кедрами, лежало небольшое, полное рыбы, озеро.
Родославу с Медой предстояло проститься с дочуркой навсегда. Она должна была остаться с Меланьей и Владимиром, у которых была своя малышка такого же возраста, и тоже Настенька. Полугодовалую дочурку Меда ещё кормила грудью, а дальше её кормилицей и приёмной мамой должна была стать Меланья. Так и было, они с мужем до конца своих дней старались заменить Настеньке родных маму и отца. Меланья и сама выросла сиротой, и хорошо знала, как девочка будет тосковать, и как нелегко будет видеть её слёзы, её печаль, её горе. Родители Владимира, к счастью, ещё были живы, им тоже предстояло переселение в тайгу, в заброшенную, надёжно спрятанную от людских глаз, избушку. Настюшу они так же нежно и крепко любили, как и родную внучку, и стали для обеих девчушек самыми добрыми и любящими дедушкой и бабушкой.
В назначенный день шестеро всадников – Меда, Родослав с Настюшей, Меланья, Владимир с дочуркой и его родители,- ещё до рассвета тронулись в путь. До места они добрались только к вечеру. Вместе им предстояло провести следующий день и ночь, а с рассветом Родослав и Меда должны были возвращаться в Хованы. Последнюю ночь они прощались с Настюшей… Девочка спала на руках то у мамы, то у отца, а они не могли на неё наглядеться, гладили шелковистые золотистые кудряшки на её головке, целовали, перебирали пальчики на ручках. Меда уже не могла плакать, она просто временами теряла сознание…
К обеду следующего дня Меда и Родослав вернулись в Хованы. Вдвоём, чтобы проститься навеки, они оставались только до вечера.
Короткой наша жизнь была, но яркой,
Мы помним жизни этой каждое мгновение:
Когда с врагом сходились в схватке жаркой,
Когда в ночной тиши трещат в печи поленья,
Туманы и росы, цветные луга,
В долинах покосы, как шапки, стога,
Звёзд россыпь над нами, в костре уголёк,
Дымы над домами в морозный денёк,
Узоры на окнах, что создал мороз,
И запах фиалок, что ты мне принёс,
Громов громыханье и запах дождя –
Ни дня, ни мгновенья забыть нам нельзя.
Как чуда, дочки ждали мы рождения,
Но лишь полгода счастье это длилось,
День наступил последнего сражения,
И счастье наше вместе с жизнью прекратилось.
Дочурку с верными людьми мы в этом мире оставляли.
Где взять слова, чтоб выразить всю горечь расставания?
Катились градом слёзы по щекам, когда её в последний раз мы целовали,
И скоро ляжет между нами вечность, а не просто расстояние.
Не позабыть минут последних, бесконечно длинных,
У дома в лужах стылая вода,
И долгий взгляд прощальный глаз любимых -
Навек… навеки… навсегда…
Последнее сражение.
Звёзды становились всё бледнее, приближался рассвет. В горнице, где собрались Боги, давно уже стояла тишина. Родослав поднялся и твёрдо произнёс: «Пора!» В то же мгновение раздался тревожный набатный звон вечевого колокола Хованов.
20 всадников в белоснежных одеждах, защитных кольчугах и шлемах, держа в каждой руке по мечу, стояли на туманном, покрытым холодной росой лугу – последние Боги Борении. Впереди, стремя к стремени, стояли Родослав и Меда. У их ног в напряжённой позе неподвижно замер Ворон. Со стороны реки из тумана всё чётче проступала тёмная туча, огромный отряд конных смердов, всё громче слышались их гортанные, воинственные крики.
Как чёрная стая влетели они на луг, и через минуту каждый из Белых Воинов уже сражался против окружавших его смердов. Острые мечи Богов сверкали, как молнии, воинственные крики смердов смешивались со стонами раненых, враги падали, сражённые мечами Богов. Ворон, как молния, метался среди смердов, потерявших коня, огромный, лохматый и грозный, с яростью бросался на спину, пытаясь впиться клыками в горло врага. Он получил множество ран, но продолжал бороться.
Каждый из Богов убил огромное количество смердов, но и среди них были раненые и даже убитые, кони тоже выбывали из строя. Через какое-то время без коней остались Родослав и Меда. Они дрались, стоя спина к спине, чувствуя спину друг друга, отражая нападения и конных, и пеших смердов. Их осталось только двое. В какое-то мгновение Меда одним взмахом отсекла руку с мечом замахнувшегося на неё конного смерда, но в то же мгновение лежащий у её ног раненый смерд приподнялся и вонзил свой кривой меч ей в живот… Меда вскрикнула и стала оседать на землю. Родослав мигом обернулся и подхватил её, пытаясь тихо опустить на землю. Крепко сжав его руку, Меда прошептала: «Люблю тебя…» «Люблю тебя…» - как эхо повторил Родослав. Меч смерда вошёл ему под лопатку, прямо в сердце… Ворон в яростном прыжке впился в горло врага, и не разжал клыки, даже, когда меч смерда пронзил и его сердце.
Всё было кончено… Из Хованов, не умолкая, доносился тревожный звон колокола.
Эпилог
На широком лугу лежали сражённые Боги, прекрасные даже после смерти. Над лугом разливалось сияние – оно исходило от тел убитых Богов. Меда и Родослав лежали рядом, голова Меды на груди любимого, и рук они не разжали даже после смерти. У их ног вытянулся бездыханный Ворон, так и не разомкнувший челюсти на горле смерда, убившего Родослава. Груды тел неподвижных смердов лежали вокруг них. Издалека доносился тревожный, несмолкающий звон колокола, заглушающий стоны раненых.
Оставшиеся в живых смерды искали уцелевших коней. Наконец, небольшая группа конных смердов поспешила в селение, чтобы первыми завладеть добычей. Им обещали, что их ждёт богатая добыча. Они двигались на звон колокола, радуясь, что так просто найти селение, затерянное в тайге. Наконец, всадники добрались до огромной поляны. Грозно шумели верхушки кедров, холодом веяло от синевы небольшого озера, ветер гнал по небу тёмные, грозовые тучи. Селения не было, поляна была первозданно чиста. И только вечевой колокол посреди поляны не прекращал тревожный звон.
Ослепительная молния осветила всё вокруг, грянул оглушительный удар грома, с неба рухнул ливень, поливая, как из ведра, перепуганных и раздосадованных всадников. Сверкнула вторая молния, и вспыхнула крона Родового Кедра Хованов – последний представитель Рода тоже погибал стоя, осыпая наёмных убийц огненными стрелами горящих смолистых шишек. Подгоняя своих коней и проклиная тех, кто их нанял, они спешили как можно скорее покинуть это странное место. А дождь поливал место сражения, смывая кровь погибших. Тел Богов там уже не было…
Татьяна Сватенко.