(с) Марина Кацуба

*Мне все чудится он спасет меня, приручит.
Я ему одному от себя отдала ключи.
Мне все видится приручит меня он, спасет.
Изнутри меня боль грызет, меня червь сосет.

Я дрожу по утру, не спав, и не вижу стен.
С каждым днем холодеет, пустеет моя постель.
Я не вижу стен, и трясусь, трясусь по утру,
Я теперь ненужный ему, нелюбимый труп.

Я прошу у Боженьки: «Боженька, дай мне сил».
Вот бы он меня вдруг позвал, вдруг спросил.
Вот бы он хоть раз еще в меня поглядел.

Но у Боженьки куча других неотложных дел.

*В лицах на улицах страхи блестят:
Мясо, озябшее на костях.
Как я? Уже не тону в страстях,
А сдохну – оповестят.
В людях не вижу теперь и тьмы.
Кончились все эти «вы» и «мы»,
Светлые мысли спасти и смыть…
Я подавилась людьми.
Кончились сладости, мишура,
Поиск причин для душевных трат,
Поиск мужчин для сердечных травм
И даже желание врать.
Я выхожу из чужих квартир
Спрятаться в сырость твоих картин.
Как я? Никак. Так что ты, кретин,
Вроде как победил.

*На тебе закончился мой покой -
Не по мне читают сорокоуст.
Лучше б ты был, мальчик, красив, да пуст.
Лучше б ты бежал от меня бегом.

Зябнут руки. Пар стоит над рекой.
Он как страх мой, мальчик, тягуч да густ.
Не по мне читают сорокоуст -
На тебе закончился мой покой.

Попрошайки у церкви твердят: “Беда”
И трясут сандалом священных бус.
По тебе читают сорокоуст -
Но покоя я, мальчик, тебе не дам.

*Только бы камни больше не падали с неба.
И я научусь не пугаясь идти за тобой.
Пусть только камни больше не падают с неба,
Камни забившие нашу смешную любовь.

И пусть этот ветер больше не дует нам в двери,
Болью врываясь во сны и в сюжеты стихов.
Пусть этот ветер больше не дует нам в двери,
Ветер задувший печальную нашу любовь.

И пусть эти птицы, в небо взлетят эти птицы.
И я научусь замечать, как смеется наш Бог.
И все растворится, как только взлетят эти птицы,
Синие птицы, поющие нашу любовь.

*Свою плоть, словно мусор в урну,
В меня, мальчик, не выйдет сунуть.
Обо мне легко думать дурно –
Обо мне тяжело не думать.

*Или, если захочешь, приди прямо так.

Неуемный мой, дурно воспитанный друг.

Говорят, что такое бывает в жару,

Как-то вдруг, невзначай, на лету, как пустяк.

Приходи, говори. Говори про святых

И про проклятых тоже со мной говори.

Постоим прямо здесь, на свету, у двери

В мой неубранный дом, где живет только стих.

Постоим рядом с лестницей, что каждый раз

Непременно приводит меня к небесам.

Говори про святых. Не смотри мне в глаза.

А то вдруг еще слезы польются из глаз.

И когда, переплакав жару и тоску,

Я тебе улыбнусь, улыбнусь, как сестра.

Наши тени сползут до воды по песку.

И тогда ты уйдешь, потому что – пора.