я приеду к тебе. улыбнутся смущенно вокзалы.
и рванется навстречу нежданному счастью такси.
я приеду к тебе. я так много еще не сказала.
я о стольком еще не успела тебя расспросить.
я приеду к тебе. впереди три часа – это много.
три часа – долюбить, дожелать, домечтать, досказать…
я приеду к тебе. будет скатертью падать дорога,
будут счастьем светиться смешных светофоров глаза.
я приеду к тебе. будет в небе метаться по следу
наших прошлых невстреч сизокрылая птица-беда…
успокойся, мой бархатный… я никогда не приеду.
в твой бесценный мирок не пустили еще поезда.
(с) Ната Ли.

до того, как жизнь нам скажет :"всё кончено, детка",
до того, как стреляться ежедневно, прилюдно, войдёт в привычку,
до того, как сумеем сменить "я здесь" на "я где-то"
до того, как кровь свернётся в хлопья коричневые,
до того, как Питер бросит Вэнди и улетит налево,
до того, как Робин Бобин лопнет, объевшись роллов,
до того, как Кай вырастет и трахнет Снежную Королеву,
до того, как Герда сделает операцию по перемене пола,
до того, как Бог откроет глаза и взглянет на нас с укоризной,
до того, как "я люблю" прозвучит оглушительной оплеухой,
до того, как Русалочке станет жаль своей искалеченной жизни
и она перережет Принцу горло от уха до уха,
до того, как плечи почувствуют, сколько небо весит,
до того, как сомкнётся в кольцо горизонта кривая,
я прошу : не покидай меня ближайшие сто или двести,
у меня без тебя золотые рыбки кричат, не переставая
©Катика Царапина

не сплю ночами, еще скучаю
сижу до утра за компом и чаем
мой ненаглядный не отвечает
как, в общем, и обещал.
и что мне ваши
Марины
Даши
я наглухо ебнутая
отсаженная
у ненаглядных не принято спрашивать
где он и как он там.
моя любовь не потерпит кражи
верните мне мальчика карандашного
я буду долго его расспрашивать
он стал мне почти родным.
такие родинки кто-то выдумал
чтоб каждая тварь мне дико завидовала
что я их яростно пересчитываю
когда под ним.
и если песни хоть что- то значат
то все они лишь ему предназначены
то все стихи лишь о нем судачат
и клином сошелся свет.
я ставлю кофе на край кровати,
любовь – особенный род занятий
когда в нутро ничего не влазит
кроме его сигарет.
(с) Виктория будай

вам где-то по тридцать, тебе с хвостиком, ей – без хвостика.
вы вместе два года и уже плохо помните как были порознь.
но последние пару месяцев она все больше по парикмахерским,
а ты норовишь возвращаться так, чтобы поменьше сталкиваться.
и как то случилось, что она перестала спать у тебя на плече;
а ты от этого стал чаще помнить, что у тебя всего-то рюкзак вещей,
что пройти и собрать их по комнатам займет не более, чем минут двадцать,
еще минуту - кинуть ключи на зеркало, выйти и больше не появляться.
а потом ты видишь ее на кухне, родную, в твоем халате и тапках,
подходишь обнять и вдруг понимаешь, что сегодня ее уже кто-то трахал:
вот так держал за волосы сзади и драл, радостно и бесстыже
и от этого у тебя мороз по коже такой, что, кажется, сейчас закричишь, не выдержишь.
и не выдерживаешь, конечно: орешь, что убьешь обоих,
что она, сукаблять-сукаблять, в душу тебе плюнула и все такое.
и вот тут и понимаешь, что быть нынешним в разы хуже, чем бывшим.
это из-за них потом вычеркивают подружек из записных книжек,
красятся как ядерная война, татуируются, хлобучат прически,
что-то отчаянно покупают, начинают учить, например, японский,
звонят ему заполночь на городской, голой и пьяной из ванны,
и если трубку берет жена, получается отличная фига в кармане.
а нынешний - вот он, мелкий буржуй – мелким буржуем.
и все-то пожары мировые уже без него раздуты,
а памелы андерсон и сабрины уже кем-то встречены,
потому он с тобой и редко трезвый в пятницу вечером.
так проходят два года, двадцать минут и одна минута.
ты - у ее подъезда, рюкзак у ног, она - на кухне заметает куски посуды.
оба стараетесь думать, что найдете других, вроде как вон их сколько.
и трогаете безымянные пальцы, на которые так и не надели кольца.
© Олег Швец

сигарета, как приступ глубокой и томной тоски,
зависимость делит тебя напополам.
случается так, что наши тела и души совсем не близки
и давняя, почти забытая боль медленно расходится по швам.
так лето отчаянно сгорает до тла
и осень начинает хрустеть под ногами
ветви деревьев раздеваются догола,
но любовь открывает новые оттенки в цветовой гамме.
сигаретный дым сладко струится под потолок
и что нам остается?
между нами танцует электрический ток,
пока в твоих глазах светит солнце.
(с) Ричард Роуд

не пытайся бежать от тех, кто всегда внутри
кто всегда в тебе, даже сквозь миллионы стен,
миллионы миль, миллиарды пустых обещаний, черт их всех побери.
не пытайся скрыться от тех, кто струится током в пределе твоих же вен
- это проигрыш, детка.
комбинация неверна.
не пытайся себя обмануть, говорить что тебе все равно
да и каждый прохожий способен учуять ложь:
если кому-то не видно, как ты идешь на дно,
тебе тут же спустя секунду выдаст нервная дрожь
- успокойся, детка.
просто ты сильно пьяна.
кстати о пьянстве. прекрати топить эту боль.
Джонни Уокер - не лучший способ дожить до завтра
и дешевый коньяк для этого тоже эффектен не столь..,
ровно как и вино на завтрак.
прекрати искать новый повод не спать по ночам
результат - миллионы тоскливых мыслей и сотни окурков.
эту боль глубоко внутри не доверишь врачам.
и прекрати наконец
влюбляться
в придурков.