За всю свою жизнь я не испытывал большего удивления, чем в тот момент, когда я узнал, что KLF — это Kashmir Liberation Front (Фронт освобождения Кашмира. — Esquire). Пиздец, да?
Мне тяжело разговаривать с теми, кто не верит в абсолютную силу музыки.
Шотландию, которую я считаю своей родиной, я увидел лишь в 1955-м, в возрасте двух с небольшим лет. Мы только что вернулись из Южной Африки, где я родился и где мой отец служил священником, и все вокруг казалось мне белым-белым. Рассказывают, что на какое- то время после возвращения я замолчал, потому что те немногие слова, которые я знал, были на коса (один из официальных языков ЮАР. — Esquire), а на коса в Шотландии никто не говорил.
Лучший друг моего отца был букмекером на скачках, а один из его товарищей держал паб. Но по воскресеньям все вместе мы отправлялись в церковь. Вера — гибкая штука, правда?
Мой настрой: Боевой