У него много стихов, написанных "для читателя". Ну, то есть, все стихи, наверное, для читателя, даже если этот читатель - единственный и является автором ))). Но у Иосифа Александрыча просто в глаза бьет.

Я не хочу сказать, что это плохо. Это превосходные стихи. Профессиональная работа, поражающая читателя, производящая впечатление - то, которое она и должна производить.

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря - нарочитая невнятица, бред, усыпляет, отвлекает внимание заведомой бессмыслицей, дорогой, уважаемый, милая, но неважно.... - не важно, с кем разговаривает лирический герой - сам с собой? с Богом? он притворяется (сам перед собой, перед зеркалом, которое сам перед собой поставил) - что не знает этого.
Черт лица... не разобрать - потому что их нет... Вообще ничего нет... Письмо ведь - "ниоткуда" и "ни от кого", выходит, и "ни к кому", никого не обмануть формально-реверансным "с любовью" - не может любить тот, кого не существует - и вдруг...
после странного воспоминания - одного из пяти континентов - нелепого мира - "держащегося на ковбоях" - мира декораций, киношных стереотипов -
удар сокрушительной силы, беспощадный, неудержимый - именно потому, что читатель не готов, размяк и расслабился -
"Я ЛЮБИЛ ТЕБЯ БОЛЬШЕ, ЧЕМ АНГЕЛОВ И САМОГО,
и за это дальше теперь от тебя, чем от них обоих"
Все. Письмо стремительно обретает адресата. И одновременно с ним - автора. Воспоминание о любимой женщине творит мир, наделяет его плотью и горячей пульсирующей кровью.
Все становится явным, видимым, предельно конкретным - долина, городок, "занесенный снегом по ручку двери", постель, подушка...
Автор называет себя "безумным зеркалом", повторяющим черты любимой, - это, собственно, та же мысль - зеркало ничего не изображало, пока в нем не возник образ адресата - и это усиливается фонетикой.
После каждого слова хочется поставить точку. Если не восклицательный знак.
В темноте.
Всем телом.
Твои.
Черты.
Как безумное зеркало, повторяя.
Еще раз повторюсь - это прекрасные, профессиональные, кропотливо сделанные стихи. Но поэзия - область, где ждешь не работы, а чуда.
Чудо невозможно и немыслимо, но оно происходит.
У Бродского этого чуда немеряно. Только его... ну, мне кажется - не там ищут.