Настроение сейчас - нормальное
Небесные родственники.
Сиделец: Рассказывай. За что замели? Фармазон или мачканул кого?
Тёма: Пьяная драка. Не знаю, может это и фармазон.
Сиделец: Э нет брат, фармазон это фармазон. А драка по синьке это года два, как пить дать, если ты ментам носилками ни какими не подмажешь или доктора путёвого не найдёшь.
Тёма: А зачем мне доктор?
Сиделец: А кто ж тебя отмазывать будет?
Тёма: Это вы про адвоката?
Сиделец: А про кого же ещё. Ну и за что махался-то?
Тёма: За девушку.
Сиделец: И что за баба? Порядочная мадам или так лярва какая?
Тёма: Скорее второе.
Сиделец: Пападос. - делает вывод Сиделец.
Тёма: Пападос. - соглашается Тёма.
Сиделец: Слышь, а у тебя есть кому кабана передать?
Тёма: Кого передать?
Сиделец: Я говорю, хавчик у тебя есть кому передать? Там чаёк, спички, шмотки может какие.
Тёма: Передачу? Да есть. Марина обещала завезти.
Сиделец: Тоже ларва?
Тёма: Нет. Марина приличная девушка.
Сиделец: А-а. Тулишь её? Да?
Тёма: Что?
Сиделец: Я говорю, чувства по ночам к нем питаешь или нет?
Тёма Нет. Что вы.
Сиделец: А что, она крокодил?
Тёма: Нет. Наоборот. Она очень симпатичная девушка.
Сиделец: Может она тебя на бабосы разводит?
Тёма: Нет. Откуда у меня?
Сиделец: Так. А может ты ей по барабану тогда?
Тёма: Нет. Наоборот она всё время мне помогает с дочкой и на работе. И вообще если бы не она, меня бы давно уже уволили.
Сиделец: Что-то я дупля никак не могу склеить. Значит Марина твоя и мадам порядочная, и кабана она тебе носит, и не крокодил она значит. И на бабосы она тебя не разводит. Ты попадаешь в ментовку из-за того, что подрался с каким-то быком из-за какой-то лярвы. Так может она тебя любит Марина эта? А ты бивень недалёкий.
Тёма Да. Бивень … я … недалёкий.
Жизнь Тёмы была наполнена хаосом. И в результате Тёма попал в ситуацию, которая могла сломать его судьбу. И какой-то «сиделец» помогает Тёме найти ответы на два главных вопроса. Кто ты? Где ты? Всё это очень похоже на шутку и фильм простецкий, очень похож на сказку в кукольном театре. В следующей серии Тёма говорит: «Пока все праздновали победу, у меня было время подумать о том, что мне надо многое исправить. И в первую очередь это касалось меня самого.»