Олин сын Саша уже понимает, чем мама занимается. В свои два года он с большим интересом смотрит биатлон именно в том случае, если мама в гонке выступает. Как его словацкая бабушка научила — держит кулачки за маму. А при ее стрельбе лежа он сам ложится перед телевизором на пол. Он умеет говорить на русском и словацком. Причем, для него большой разницы в этих языках не существует — мешает русские и словацкие фразы в одну кучу. К сожалению, и его папа — известный в прошлом биатлонист Милан Августин — тоже очень занятой человек. Ему в качестве менеджера приходится разъезжать по всему миру. Много времени Сашка проводит вместе с нашими родителями, или мамой Милана. Работа Милана связана с подготовкой международных соревнований, и потому он ездит по многим странам. Если бы он переехал в Москву, пришлось бы снимать жилье.

Ольга сама во время редких визитов в Москву живет то у родителей, то у меня. Эпопея с квартирой, которую сестре руководство ЦСКА выделило после победы в Турине, продолжается до сих пор. Во-первых, в той квартире в Митино, на которую Оле дали сертификат, пока что одна бетонная коробка,— даже комнаты друг от друга не отгорожены. Во-вторых, если Оля даже за свой счет возьмется выполнять отделку и ремонт, еще нет гарантии, что деньги не будут потрачены впустую. Сертификат и право на собственность — не одно и то же. Хотя Оля в течение трех лет квартплату вносит. В аналогичную ситуацию попали еще несколько известных спортсменов, в том числе и наши чемпионы-фигуристы. И когда Оля привозит Сашу в Москву, он живет с бабушкой и дедушкой — в той квартире на юге Москвы, где мы, три сестры, выросли. Когда я вышла замуж и родила дочку (ей уже 15 лет, она занимает биатлоном в той же школе), а потом еще родила сына и средняя сестра Лена, нашей семье выделили «двушку» в Люблино. До того времени наша мама 20 лет стояла в очереди на расширение, и на решение вопроса тогда еще повлияли первые крупные успехи Оли на международном уровне. Но в этой двушке, кроме Оли, проживаю я с мужем и двумя детьми. Оля, чтобы не стеснять меня и наших родителей, по возможности и в Москву старается не так часто приезжать. А было время — даже жилье снимала за свои деньги.

В моей собственной биографии тоже случался казус: я выступала за ЦСКА как лыжница, и когда забеременела, руководство клуба предложило мне уволиться. Мне тогда было 19 лет, и я привыкла выполнять то, что говорят старшие. Правда, столь грубое нарушение прав можно объяснить общей ситуацией в России в «лихие девяностые». Тогда везде по стране не платили зарплаты, массово сокращали. Надеюсь, сейчас положение стабильнее. Впрочем, решение Олиного квартирного вопроса, возможно, дополнительно затягивает неопределенность будущего статуса самого ЦСКА.

Кстати, моё интервью по этому поводу вы можете прочитать в газете "Труд"