XLI

Глядя на Марка я понимал, что из нас троих он принял лучшее решение. Парень просто взял и провалился в сон. Решение это, согласитесь, всяко превосходит попытки подружиться с пастором. И уж точно получает безоговорочную победу в схватке с возможностью наблюдать, как бездомные разводят костер.
В общем, взвесив все "за" и "против", и обнаружив, что в случае с "против" взвешивается только пустая емкость, я решил последовать примеру мальчишки. Таблетки мне не потребовалось - в сон клонило едва ли не постоянно. И да, это, должно быть, очень странно. В конце концов, я же прыгаю из одной стрессовой ситуации в другую. Из огромной ямы в яму еще большую, и всё такое. Мой организм должен испытывать если не подъем, то постоянную панику, пощипывающую за ягодицы и вызывающее то самое чувство "под ложечкой". Но он, я не знаю, как будто устал. Причем, устал не на шутку, потому что добровольно погружаться в мои сны сейчас - это как прилечь отдохнуть на минном поле. Нужно быть либо смелым, либо изрядно выпившим, либо не знать, как выглядят мины. Что же касалось меня, как выглядят мины, я знал. Но оттого становилось еще хуже. Это как раз то, что любой психоаналитик за двести баксов в час назовет иллюзией контроля. Ну, когда знаешь, чего ждать, и потому полагаешь, что эта унция информации позволит тебе всецело контролировать происходящее. И это очень хорошая мысль, если вы, к примеру, герой фантастических фильмов начала двадцатого века, но в то же время мысль отвратительная, если по какой-то причине вы очутились в реальном мире. Вообще, что нужно было сказать сразу, так это то, что я знал, сны мои для побега от реальности или хотя бы отдыха сейчас годятся плохо, но тем не менее отключился.
И оказался в просторном зале с потолком, увешанным сотней лампочек, щедро расплескивающих желтоватый свет по всему помещению. В самом центре зала располагалась барная стойка. Красивая, из благородного дерева, щедро украшенного резьбой. Такие бы в музеи помещать, а не в питейные заведения, честное слово. Бармен, лысый тип с усами-щеточкой, выряженный в фиолетовый жилет, водил ножом по пустым бокалам, выстроенным в подобие цепочки. В стенах зала каждый звук отдавался с невероятной громкостью, и бармен, было видно, получал от этого особое удовольствие. Звук, порождаемый скольжением ножа по стеклу, растягивал его губы в широкой улыбке. Такой, какую вы наверняка назвали бы гордой и самодовольной. Он радовался каждому новому звуку, а затем, в мере ничуть не меньшей, радовался возникающему эху. Каждый раз, когда нож добирался до конца цепочки, тип в броской жилетке отправлял его к её началу легким движением руки. Раз за разом, он продолжал и не думал останавливаться... А затем я сделал шаг. Глухой звук удара подошвы о твердый пол прокатился по залу, тем самым заставив бармена вскинуть руки. Нож, легкий и скользкий, вырвался из пальцев бармена и заскользил по гладкой поверхности стойки. В изумлении раскрыв рот, тип зашевелил губами. То есть, вы бы сказали, что если кто-то раскрывает рот и принимается шевелить губами, то с почти стопроцентной уверенностью можно сказать, что человек этот говорит. Но в данной ситуации я, при всем желании, подобного утверждать не мог. Слова - они же должны состоять из звуков, так? А здесь на звуки не было и беглого намека. Губы бармена в броской жилетке сжимались и разжимаясь, образовывая все причудливые формы, которыми сопровождается появление звуков, однако звуков за этим не следовало. И не нужно упрекать меня в невнимательности или, к примеру, том, что я неожиданно оглох. Я не оглох. Вот клянусь, не оглох. Я, кстати, даже проверил: хлопнул в ладоши и затем услышал свой удивительной громкости хлопок. Эта новость меня очень обрадовала. А вот бармена - огорчила. Тот раззявил рот еще шире, и, по всем сопутствующим признакам, принялся кричать.
- Я не читаю по губам, - выдал я наконец, в недоумении уставившись на бармена. 
Он же, вскинув вверх указательный палец, сменил недовольную гримасу на гримасу рассудительную. 
- Что? 
- Не видишь? - спросил бармен. 
Вернее, постойте. Мне нужно некоторое время, чтобы эту информацию вам преподнести. Слово "спросил", такое простое и, на первый взгляд, привычное, сейчас и вправду придется разъяснить. И дело здесь в том, что бармен меня и вправду спросил, но сделал это, как бы так сказать, без звука. Я, если хотите, прочел вопрос в субтитрах. А то, что это были именно субтитры, теперь язнал наверняка. 
Когда я перевел взгляд на мужика в жилетке, вместо ножа в руках тот держал винтовку. 
- Ты хотел меня ограбить? - сказал...то есть, субтитры сказали за бармена. - Похитить. 
- Нет, - проговорил я. - Во сне заложников не беру. 
- Тогда, - ответил он после недолгой паузы, - я продолжу?
Не задумываясь, я кивнул. А бармен, спрятав винтовку куда-то под стол, извлек оттуда старый добрый нож, и снова принялся водить им по бокалам. 
Сейчас снова начнется, подумал я. И ошибся. Вместо скрежетания металла по стеклу вдруг послышалась музыка. Откуда-то издалека, точно не из зала. "Небеса подождут" - пел Дин Мартин. А затем умолк на пару секунд, продолжив словами уже другими. Что-то по этим словам происходило как раз вовремя. И, быть может, мне бы удалось узнать, что именно, не проснись я так быстро. 
Вообще, не знаю, как у вас, но лично у меня это первый сон с субтитрами. И это, не могу сказать, что странно, но вызывает множество вопросов.
- Зачем во сне могут понадобиться субтитры? - спросил я Колдфилда, рассудив, что себя этим вопросом терроризировать бесполезно.
- Я уже говорил, что твое воображение тебя погубит? - Рэнт выглядел уставшим. 
- Кажется, да. 
- Мы едем в больницу? - Марк, вероятно, проснулся не многим раньше меня. 
- Боюсь, - возразил Рэнт, - у нас не те лица, с которыми стоит соваться в больницу. Но тебя подбросим точно. 
- Подбросите? - в голосе мальчишки слышалось огорчения. 
- Ну, не хочешь же ты валяться на улице со своей раной, - вполне резонно заметил Рэнт. - У нас, кстати, еще есть время, чтобы выдумать тебе историю. Как насчет того, чтобы тебя случайно подстрелили в опасном квартале, но ты успел сбежать? 
- А... - замялся парень. - Я точно успею?
- Стоило, наверное, его предупредить, - пробормотал я. 
- Тебе просто придется так сказать, - ответил Колдфилд без всякого удивления. - Сможешь?
- Сказать, думаю, смогу. Но вы же не отправитесь в это свое путешествие без меня? 
- Вряд ли, - проговорил я, - нас можно назвать тремя странниками из книг. Тот толстяк из мотеля в одном был точно прав - вы вроде как соучастники. И, если мистер Колдфилд любезно согласился предоставить свои услуги, зная, что в любой момент сумеет скрыться, сам ты в положении куда более затруднительном. Если честно, я вообще не знаю, что ты будешь делать в городе. Серьёзно, парень, я понятия не имею, куда ты бежишь и от чего. Но если ты решил, что так надо, обещаю, приключений у тебя будет в достатке и без меня. Выжить в большом городе - вот это приключение. 
Поглядев на меня с подозрением и долей смятения, парень, казалось, принялся обмозговывать услышанное.
- Я знаю, - заговорил он спустя какое-то его время, и голос его дрожал, - вы считаете меня бесполезным. - Но...
- Что бы ты там себе не придумал, - перебил парня Рэнт, - в действительности всё в разы...дерьмовее. И если вдруг до тебя еще не дошло, он - Колдфилд указал на меня, - собирается искать психа, который, как ему кажется, сидит в Аттик Сити и дожидается его приезда. Но это еще не всё. Наш с тобой приятель хочет его найти, а потом устроить настоящий поединок. С психом. И вот, если отбросить все очевидные факты, указывающие на то, какую же кашу он хочет заварить, радоваться остается только одному – этого, скорее всего, не произойдет. Так что я просто отправлю тебя в больницу, а его... Кого ты там вообще хотел спасать. 
- Ли, - выпалил я, словно это всё объясняло. 
- Ли, - повторил Колдфилд, словно пытаясь распробовать слово на вкус. 
- Долго рассказывать, - сказал я. 
- В общем, - продолжил Рэнт, снова обращаясь к Марку, - его отправим искать четырёхлистный клевер. Ну, и на этом, думаю, всё. 
Единственное, что я сейчас понимал хорошо, так это то, что мы с мальчишкой сами вели себя к верному краху. Как это говорится? Разными путями к той же цели. Я знаю, со стороны всегда кажется, что подобный исход легко предсказать. "Ну, должен же он думать о последствиях, принимая решения". И я думал. Честное слово, думал. Но все эти решения - они были сомнительными, а в случае с сомнительными решениями, как известно, уповать приходится на удачу. Думаешь что-то вроде "я начну, а потом посмотрим". И ведущий аргумент здесь довольно весомый: не узнаешь, если не не начнешь. Так что ты начинаешь, а потом принимаешь решение за решением, чтобы случайно не остановиться.
Остановка, как тебе кажется, будет худшим из возможных исходов. Она оставит пространство для домыслов и позволить думать, что ты просто остановился слишком рано. Понимаете, не дотянул до финиша совсем чуть-чуть. Ну, и мне ли вам объяснять, что такого рода поражения всегда огорчают больше всего. Так что ты принимаешь решение продолжать, невзирая на то, какими будут последствия. И когда дело уже доходит до самих последствий, впервые спрашиваешь себя, была ли остановка и вправду худшим вариантом. И вправду, была ли?

XLII

Когда очертания первых высоток Аттик Сити появились на горизонте, Рэнт резко остановился. 
День, обещающий быть жарким, в какой-то момент ото всех обещаний отказался, и теперь небо, затянутое свинцовыми тучами, угрюмо бормотало свою громовую песенку. Ветер, порывистый и бескомпромиссный, гнал от города комки сбившейся сухой травы вперемешку с мусором. Я подумал, что все эти сокровища, должно быть, направляются к дымящейся мусорной горе поблизости. Эдакое подкрепление в мусорном полку, направленное укреплять и оберегать ценный стратегический объект. 
- Да о чем ты так усердно думаешь всё время? - одернул меня Рэнт. 
- Я что-то пропустил? - спросил я, не отрывая взгляда от происходящего за окном. 
- Нет. Просто ты смотришь на эту чертову обочину так, как будто там показывают фильм. 
- А... - протянул я. - Скажем, я отвлекся. 
- Там огромная карта, - Колдфилд указал в сторону противоположную направлению моего взгляда. - А я здесь, как знаешь, гость, так что ознакомиться с ней, наверное, не помешает. 
- Хорошо, - кивнул я.
И на какое-то время в тесной пассажирской кабинке грузовика стало чуть больше места. Мы с Марком наблюдали через окно, как Рэнт, переваливаясь с ноги на ногу, приближается к старой карте Аттик Сити. Несколько деревянных балок, служащих опорой массивной раме, по-прежнему уверенно держались в земле, однако сама рама изрядно погнулась. Сделанная из дешевой стали, она теперь походила на каркас какого-то безымянного изобретения. Что же касалось самой карты, та успела лишиться нескольких фрагментов в нижних углах и одного - в верхнем. Колдфилд, добравшись до карты, принялся её ощупывать, а затем, опустив руки, приблизился еще на шаг. Я всё представлял, как Рэнт пристально разглядывает схематическое изображение Аттик Сити в надежде отыскать там указатели, оставленные специально для него, или, к примеру, клад. Да, клад был бы в самый раз, и уж точно не оказался бы лишним. Но для человека, обнаружившего местоположение клада, Рэнт выглядел слишком безучастным. 
- Нашел то, что искал? - спросил я, когда Колдфилд снова оказался в салоне. 
- Какой-то умник нарисовал маркером задницу на всю карту, и даже не поленился поставить крестик посредине с пометкой "вы здесь". 
- Как бы мне не хотелось его упрекнуть...
- Что собираешься делать? 
- Вообще? Попробую предупредить Ли. 
- Ты же хотел сказать, предупредить и не попасться, да? 
- Мм... Конечно, - согласился я. 
- И ты же помнишь, что ты в городе тебя могут искать?
- Знаешь, что забавно? - хриплый смешок, оцарапав мне горло, вырвался наружу. - Я, кажется, уже сам забыл, как выгляжу. Так что если они разослали мое описание и развесили объявления о розыске, как на Диком Западе, скорее всего, я не узнаю себя сам. 
- Очень, - Рэнт, задумавшись, какое-то время молчал, - отрешенно. Но другие, думаю, тебя всё равно узнают. 
- Как думаешь, вот если я натру лицо ваксой, как в старых комедиях... 
- Тогда узнают те, кому разослали ошибочные ориентировки. Таких, не сомневайся, тоже в достатке. 
Признаться, я не сомневался ни секунды.