XXII

Я хорошо знал, что существуют разные виды пропастей, и только малая их часть определяется глубиной, которую мы способны определить на глаз. Обычно, чтобы оказаться на самом дне, совсем не обязательно падать в глубокую яму. Ямы - это для настоящих искателей приключений. Для тех, кто носит потертую ковбойскую шляпу, катается на лиане и выбегает из древних усыпальниц, когда те начинают рушиться камешек за камешком. Таким ребятам, может, и нужна здоровенная пропасть до самого центра Земли, но другим же вполне достаточно и небольшой выемки в асфальте. 
Я не думал, что пришел в себя, потому что дутого парня из "Мишелин" здесь точно быть не могло. Его место было на вывеске у автомастерской, но точно не надо мной. Посреди дороги ему делать было нечего, как собственно и мне, если учесть, что разгар дня неожиданно сменился поздним вечером. 
- Точно не хочешь пойти домой? - спросил дутый, нависая надо мной и размеренно покачиваясь взад-вперед.
- Будет глупо, если я тебе отвечу да?
- Ничуть ни глупее попытки меня игнорировать, Ну, сам подумай, кто вообще игнорирует девятифутового чувака из шин?
- Только полнейший идиот, - подтвердил я.
- Именно. А теперь ответь мне на вопрос.
- Домой - это в тюрьму?
- Боже мой, Том. С каких вообще пор тюрьма стала твоим домом?
- Может, с тех, как я успел прожить там дольше, чем в любой из своих квартир.
- Охренительная попытка оправдать свою непроницательность. Будешь продолжать?
- Зависит от того, задашь ли ты еще вопросы. Я бы вообще предпочел с тобой не говорить, с учетом того, насколько бредово это выглядит. Но это мы, кажется уже прошли.
- Значит, память тебе не отшибло. Всё правильно, брательник, прошли. И даже успели вернуться к моему вопросу о том, хочешь ли ты домой.
- Я так и не понял, что ты подразумеваешь под домом, так что этот вопрос лучше тоже пропустить.
- Ну ты и придурок, Томми, ей Богу. Я тебе еще раз говорю: Д-О-М-О-Й. Это в тот, что на колесах, и тот, который куда-то тебя везет.
- Другого от резинового изделия ожидать, наверное, не стоило, - вздохнул я.
- Ты же наконец понял, о чем я?
- О доме на колесах. Это вроде фильм какой-то. Или детская сказка. Может, даже карта таро, но в последнем я точно не силен.
- Я бы тебя прямо сейчас избил, но тебе вроде и так досталось. Конечно же, тебя не нужно просить посмотреть на свои руки, как это делают во всех снах для того, чтобы спящий наконец обратил внимание на очевидные, мать их, различия между реальностью и сном.
- Можешь не стараться, я и так знаю, что в отключке.
- И тебя это устраивает?
- Ну, я либо очнусь, либо нет. Если нет, то застряну здесь с тобой, а если всё же очнусь, то наверняка в больнице. А она, как тебе, наверное, известно, для таких, как я, всегда в паре часов от тюрьмы.
- Эй, - послышался вдруг другой голос, а следом за ним последовало жжение в руках.
- Это еще что? - переспросил я.
- Вы должны меня помнить, - что-то стало усиленно трепать меня за плечо. Оставаясь почти неподвижным, я, кажется, пытался отмахнуться. Жжение в руках усилилось, когда те наткнулись на что-то твердое, и я усиленно заморгал. Дорога и парень из "Мишелин" растворились, как тает порой мираж с приходом вечерней прохлады. Шоссе, совсем не такое, как в моем "сне", проглядывало сквозь лобовое стекло автомобиля, тогда как открытое пространство давало о себе знать, мелькая в боковых окнах.
- Так вы меня не помните? - переспросил парень за рулем.
- Мистер анафема, - кивнул я. - Если бы я не узнал тебя по говору, то уж наверняка опознал бы твой пикап.
- Я, - начал он, как будто оправдываясь, - не стану отрицать... Это я вас сбил, да. Но я, между прочим, слабак, а вас не поленился втащить в салон. И можете не утруждаться - я знаю, кто вы. Но это же всё враньё, разве нет? Убить так далеко отсюда вы бы не успели.
- Вот - вздохнул я не без доли облегчения, - хотя бы кто-то догадался.
- Ну, я не шибко смышленый, так что скорее не догадался, а просто знал. Любой, кого обвиняли в чем-то по ошибке, догадался бы.
- В чем обвиняли, спрашивать не буду. Лучше сразу спрошу, куда ты меня везешь, и зачем вообще затолкал меня в эту развалюху? 
- Любой из Энд Поинта сказал бы, что выглядите не особо благодарным. 
- Не то чтобы... - замялся я. - Я благодарен. Наверное. Но нам с тобой вряд ли по пути, так что ты просто потратил время. Целую уйму времени. И продолжаешь тратить даже сейчас. 
- Если вы знаете, куда мне нужно, значит, вы знаете больше меня. Не знаете только, что я натворил.
- Только не говори сейчас, что убил кого-то, ладно? - смешок, едва не вырвавшийся наружу, мне удалось сдержать. 
Надо заметить, замолчал парень, как по приказу. Глаза его намертво впились в дорогу или, быть может, в белые полосы, мелькающие на ней и сливающиеся в единую линию на большой скорости. Лицо у него было такое, как будто мысль похитили прямиком из его головы. 
Взлом, мистер Эйкли, но никаких следов проникновения. 
- Лучше продолжай свой рассказ. Иначе я свихнусь от своих же собственных мыслей. Там и так почти всегда каша, а сейчас эта каша даже несъедобная. 
- Интересно вы говорите. Вам хорошо дается... Как это называется? Игра слов. Я так не умею. Никогда не умел. Мозгов для этого больше нужно. Но я уже привык, что я такой, так что всё отлично. 
- И долго ты планируешь уходить от разговора, который сам затеял?
- Уходить? - удивился парень. - Ну, что вы. Уходить нельзя - я же за рулем. А вы, может, водить не умеете. Да и с вашими руками вам всё равно нельзя. 
- Это ты сейчас всерьёз? - переспросил я, почему-то ощутив себя дураком. 
- Я всегда всерьёз. Хоть я и не понял, о чем вы сейчас спрашивали, всё равно скажу, что всерьёз, потому что иначе я и не умею. 
- Ты сказал, что натворил что-то, так? Сказал, что это вроде как важно. И раз это так важно, может, ты всё же скажешь, что такого сделал? Такой вопрос тебе понятен.
- А, так вы об этом, - на секунду оторвав руку от руля, он махнул ею в сторону дороги. - Просто вы попросили не говорить, если я кого-то убил, вот я и подумал, что не нужно этого делать, раз вы сами просите. 
- То есть, ты прикончил кого-то и решил об этом молчать? 
- Нет-нет-нет. Всё вы неправильно говорите. Это вы сами попросили молчать об этом.
- Теперь, значит, не прошу, - вздохнул я тяжелее обычного. - Выкладывай. 

XXIII

Заговорил он сначала о нашей первой встрече. Напомнил, что загадал мне тогда загадку. Единственную загадку, ответ на которую он знал, а это уже что-то да значит. Сказал, что загадка эта важна не потому, что он не знает никаких других, а потому что с неё всё началось. То есть, с его неудачного побега из дому. Ему тогда было лет тринадцать, и бегал он не то чтобы быстро, но очень далеко. Желания оказаться подальше от Энд Поинта хватило на то, чтобы пробежать пару десятков миль. С передышками, конечно, но что это меняло?
- Так я добежал до старой посадочной полосы, - продолжал парнишка, и перебивать мне не хотелось. - Сам бы я никогда не догадался, но так там было написано. И амбар там был, как на рисунках, где самолеты поднимаются высоко в небо. А еще там был рекламный стенд. Старый, с натянутым на нем плакатом, вымытым дождями. На плакате красовался один тип. Если бы вы жили здесь, вы бы его точно вспомнили. Такой тощий, в парике. Улыбался еще во весь рот, и обещал, что сделает всё для фермеров и простых людей вроде моих родителей. "Голосуйте за Хэдвика" - так было на плакате. Если бы его лицо так не размыло водой, он бы точно убедил каждого за себя голосовать. Я еще подумал, что лучше бы нашли изображение побольше и прикрепили к вышке. Пеших посетителей там, может, было и немного, но пролетать поблизости кто-то мог. Посмотрел бы на вышку, и увидел бы там его, мистера Хедвика. До сих пор не знаю, почему люди из его штаба до этого не додумались. Но ладно уж. Я вам не об этом хотел сказать, а о самой вышке. Просто нужно, наверное, было и Хэдвике упомянуть, потому что то место я называю Хэдвик Лейн. Это всё из-за него. Ну, да вы и сами поняли - вы же умный. А насчет вышки... Я в тот день твердо решил, что не вернусь домой, и решил переночевать под ней. В амбаре ночевать я почему-то боялся. Там всё было каким-то затхлым, как, знаете, пахнет иногда набивка старого дивана.
Ну, и в диване ночевать мне, ясно, не хотелось - лучше уж на улице. На улице был свежий воздух и запах старого металла, по-своему приятный, если к нему привыкнуть. В общем, нравилось мне всё это. Я там остался, а проснулся от урчания в животе еще до наступления утра. Тогда я впервые пожалел, что не подготовился к побегу заранее. Это я сейчас пытаюсь говорить спокойно, а тогда мне казалось, что я попал в самый настоящий кошмар. Это был крах всего моего плана. И я поступил, как трус. Решил, что голодная смерть пугает меня куда сильнее жизни в Энд Поинте. Глупо, правда? Убежать от детишек, которые тебя дразнят, туда, где скончаешься и без их помощи. Очень и очень глупо. Теперь нужно было возвращаться, а сил на бег уже не оставалось. Перед тем, как отправиться в дорогу, я попробовал быть более предусмотрительным, и отошел помочиться у стенки амбара. Вот тогда-то я всё и увидел.
Они отражались в окне. Прыгали по стеклу, как какие-то насекомые. Но это были совсем не насекомые, а огни, которые зажигались на вышке. Вряд ли там кто-то был, чтобы их зажигать. Наверное, об этом позаботились заранее. Есть же всякие программы, которые приводят механизмы в действие без участи человека. Такие, как в кино, или даже кое-где в Энд Поинте. Думаю, это были они. Не давали огням погаснуть навсегда. А если что-то не гаснет, то у него есть какая-то задача, верно? Должна же быть причина, по которой эти огни горят, или по крайней мере горели когда-то. Вот вам еще подтверждение: они зажигаются только ночью. Светят всю ночь, когда вокруг один мрак, а с первыми лучами рассветного солнца исчезают. Красиво звучит, правда? Я научился этому предложению из книг. Сразу из нескольких, что у меня были. Там везде так говорится - "в лучах рассветного солнца". Мне кажется, это очень красиво. Когда кто-то так говорит, сразу хочется оказаться там, где бывал этот человек. Но что это я снова отвлекаюсь? Я же вам вроде как сознаться должен был. И болтал я так долго только для того, чтоб вам было ясно, откуда Силли узнала о сигнальных огнях. Если вы её не знаете, так даже лучше. Вам нужно знать только то, что это я ей рассказал. Да любой ребенок сказал бы. Мне просто поделиться с кем-то хотелось. Это разве плохо? Она мне в те дни просто доброй соседкой казалась. Приятной женщиной из тех, что желают тебе хорошего дня, а вечером грозятся отдубасить всех ребят, которые над тобой в школе издевались. Силли казалась понимающей, вот и всё. Ну, спрашивается, откуда мне было знать, что у неё проблемы какие-то? Что она свихнется на этих сигнальных огнях, и станет их везде высматривать только потому, что какой-то мальчик назвал их важными. Силли ждала какого-то знака свыше, и вдруг получила мою историю. Ей, наверное, что-угодно сгодилось бы, но я со своим рассказом об огнях подвернулся первым. И после этого она стала высматривать их везде. Многие годы высматривала, и вроде никого этим не беспокоила, но потом свихнулась совсем. И, видимо, из-за этого какая-то терка у них приключилась с её мужем. Даже не какая-то, а очень серьёзная. А знаете, кто был главным негодяем? Я. Всё так. Это же я когда-то говорил с его женой, и она помнила, что это был я. Она, насколько знаю, была мне благодарна, но вот мужик её - совсем наоборот. Он сам по себе грубый, жестокий. Считает, что всегда прав, и всё такое. Я таких людей обычно избегаю, но он просто вломился ко мне в дом. Схватил за горло, и начал кричать мне в лицо. Всё время повторял, что это я голову забил его Силли. Говорил, не зря меня в церковь пускать перестали, и еще добавил что-то о том, что я с самого рождения был уродом. А я...да я просто воздух ртом хватал, и даже не мог объяснить, что из их любимой церкви меня выгнали просто потому, что я службу им сорвал. Об этом, если захотите, тоже расскажу, но пока о другом. Здесь уже не много говорить осталось. По лицу вашему вижу, что вы слушать меня устали уже. Вы, небось, уже сами догадались обо всём, да? 
- О том, что это его ты завалил? - спросил я наконец.
- И об этом тоже. Что бы вы там не подумали, просто знайте, что я защищался, ладно? Я его не из ненависти убил. 
- Из ненависти или нет - это теперь не важно. Я, по правде, вообще не знаю, что сейчас важно. Но, может, лучше для начала решить, куда мы едем. Потому, что я, в отличие от тебя, точно знаю, куда хочу попасть, а куда - нет. Есть места, куда ребятам вроде нас лучше вообще не попадать, но, как понимаешь, есть и те, куда попасть придется. Перед нами сложный выбор, и сложный он совсем не потому, что вариантов вокруг слишком много, а потому,  что ни один из них нам, на самом деле, не подходит. Это ты понимаешь?
В ответ парень ничего не сказал, но утвердительно кивнул. И, надо заметить, это был не крах плана, как в той его истории с побегом.