Рассказов некоторое время не будет. Зато будет повесть, причем в реальном времени. Пока что выкладываю вступление, которое, вероятно, вполне сойдет и за пролог. Дальше буду выкладывать по главе. В любом случае, присоединяйтесь и следите за продолжением.
I
Это называется утолять страдания. Вы можете подумать, что это бред, но я часто представляю, как собираю их все и сбрасываю в большую чашку. Знаете, как зерна кофе, которые кто-то случайно рассыпал по столу. Зерна – это, конечно, совсем не кофе. Чтобы получился кофе, их нужно перемолоть. Тогда, может, что-то и получится. Возможно, тогда выйдет вкусный кофе, который взбудоражит все до последнего вкусовые рецепторы на вашем языке. Вы сделаете первый глоток, за ним – последний, а потом помоете чашку и вернете её на полку, как ни в чём не бывало. Но важно совсем не это. Значение здесь имеет только то, что привкус кофе всё еще у вас во рту. И, быть может, ради этого стоило долго и кропотливо собирать зерна со стола.
В этом, видите ли, свой шарм. Вы, конечно, могли и сами заметить, уж не знаю. Думаю, я бы хотел, чтобы вы заметили, потому что для моего рассказа это невероятно важно. Кофе в чашке. И чашка эта непременно без дна, чтобы ни одно зернышко не оказалось лишним.
По правде, есть только одно место, где собирать что-то достаточно трудно и в той же мере бессмысленно. Нет, не нужно никакого черного юмора, я серьёзно. На кладбище у вас просто возможности нет, поэтому я о нем не говорю. О местах для мертвых вообще говорить особого толку нет, потому что пользу они приносят только мертвым, и то сомнительную. Лучше сразу подумать о местах для живых, но не менее отвратных. Взять, например, тюрьму. Вы вот успели побывать в тюрьме? Если нет – очень хорошо, если да – что ж, по крайней мере, мы с вами в одной упряжке.
Проснитесь, мистер Эйкли, сегодня важный день. Голос наконец дал о себе знать впервые за несколько месяцев. Это совсем не удивительно, ведь сегодня и вправду важный день, но всё же примечательно, потому как от голоса я уже порядком отвык. Я, если что, не какой-то шизофреник, так что воздержитесь уж от представления меня в смирительной рубашке и загаженных подштанниках, отбивающегося от толпы санитаров. У меня такого в жизни не было, и, если повезет, никогда и не будет. Голос, чтоб вам было понятнее, выполняет совершенно другую функцию, не такую, как у всех этих полоумных. Мой голос дисциплинирован и отвечает исключительно за обеспечение мотивации. Он даёт важные советы, и в этом очень даже похож на то, что вы называете внутренним голосом. Просто имеется один незначительный аспект, и вот по причине его существования, я не могу быть уверен, что этот голос – мой. Он, понимаете, не звучит, как мой. И манера общения у него совсем другая. Это скорее подсадной голос, чем мой, но это еще не значит, что он не может приносить мне пользу. Помнится, он уже однажды меня спас. Дело тогда было проще простого: повернуть все дверные ручки в квартире по часовой стрелке ради возвращения Ли. И, хотите, верьте, хотите – нет, она пришла. Не сразу, конечно, но достаточно быстро, чтобы дать мне понять, что всё в этом мире между собой связано. Одни действия неизбежно приводят к другим, и, если вы не дурак, то обязательно проследите эту связь. Научитесь делать то, что приведет вас к желаемому результату. Это очень важная информация. Лучше запишите её, или повторите несколько раз, чтобы, как следует, запомнить на худой конец. Так вы сможете избежать всех тех проблем, с которыми в свое время столкнулся я. Просто у меня тогда я еще не было советчика, и я, если угодно, блуждал во тьме. Это был тяжелый и мрачный период моей жизни, но потом вдруг зазвучал его голос, и я начал на него идти. Ориентировался вслепую, перебирая на ощупь всё, что только попадалось. Шел долго и уже почти выбился из сил. Но тут он, этот голос, начал становиться всё громче, и я впервые за свою жизнь понял, что нахожусь там, где и должен быть. Как я уже говорил, он ни разу мне не навредил. Я не шизофреник, точно говорю. Я, быть может, даже нормальнее вас, хотя мой тюремный психолог и попытался бы с этим поспорить. Сказал бы, что ни один человек с ОКР не может быть нормальнее человека без ОКР.
Право же, мистер Эйкли, не зевайте. Сами знаете, важный день.
Сегодня, чтобы вы понимали, день большого путешествия. Такой день бывает каждый вторник, но, как убедил меня Хуарез(смуглая кожа, спутанные волосы, шрам над правым глазом, блок Б), сегодняшний – особо благоприятен, потому что сборщику мусора заплатили люди снаружи. Ему заплатили за то, чтобы он не обращал внимания на тяжелый контейнер и отвез его подальше от исправительного учреждения. Все уверены в том, что заглядывать в контейнер он ни за что не станет, потому что знает слово доверие. И, если всё пойдет, как надо, доверие это позволит купить ему новый автомобиль.
Моя же задача состоит в том, чтобы довериться парню в комбинезоне. А это, знаете, не то чтобы сложно, но всегда немного страшно. Дело даже не во мне, а в самом пространстве. Чем оно шире, тем проще доверять. Несложно ведь довериться человеку в парке, если он предложит вам провести время за беседой. Да на здоровье, приятель, мне и самому здесь нечего делать. Но, как только мы соорудим стены, пусть даже стены нашего дома, доверие вдруг начинает давать трещину. Вот, к примеру, представьте теперь этого самого парня из парка, звонящего к вам в дверь. - Быть может, я зайду, поговорим? – Да кто ты вообще такой, мать твою? У тебя дома своего нет что ли? Проваливай туда, откуда пришел, и попробуй только покажись снова. Я тебе…
В общем, полагаю, суть вы уловили. Не решите, конечно, что я пытаюсь осуждать. Всё понятно: мой дом – моя крепость. А при въезде в крепость полагается предъявлять либо приглашение, либо армию в полной боевой готовности. Может, всё это и вправду слишком, но, когда речь о самосохранении, выбирать не приходится. А вот теперь, раз уж мы о выборе, представьте, что его у вас совсем нет. Снесите стены дома и замените их ненадежными пластиковыми стенками мусорного контейнера. Как думаете, понравится вам дружелюбный парень из парка, когда тот решит заглянуть в контейнер и ненавязчиво предложить беседу? – Надо же, какая находка. А я тебя как раз везде ищу, дружище. Может, поговорим? – Чтоб тебя, урод поганый, не видишь, что ли, я из тюрьмы сбежать пытаюсь. На свободе поговорим, если сам поди выберешься.
Да, грубо не то слово. Я даже спорить не стану. Но, как и в предыдущей ситуации, виноваты совсем не вы. Вся вина лежит на пространстве, ведь это оно пытается вас давить, и именно его вам не хватает. Стены, пусть даже пластиковые, придвинулись к вам совсем близко, и не нужно страдать клаустрофобией, чтобы понять, что это не к добру. Один выход, он же вход. Залез – сиди и жди. Может, через пару часов тебя выгрузят где-то в безлюдной местности, дадут двадцатку, потертый комбинезон и пожелают удачи. А, может, всё пойдет совсем не так. Например, тебя обнаружат и закроют в одиночке. Вместо комбинезона старая знакомая роба. Вместо двадцатки черствый хлеб, обглоданный крысами. А что до удачи, она тебе здесь нахрен не нужна. Никому не нужна удача в карцере. Она для парней в сверкающих смокингах, приезжающих в Неваду на каждый уикенд; она для тех, кто преследует, и кто убегает; она даже для тех, кто на грани жизни и смерти… Но точно не для тех, кто в карцере. Потому, что единственная грань здесь – стена. И она отделяет совсем не жизнь от смерти. Она отделяет тебя от остального пространства.
Мистер Эйкли, вы готовы? Да, черт возьми, конечно, готов. Или ты думаешь, у меня выбор есть? «Нет уж, спасибо, я, пожалуй, здесь посижу, в тюрьме. Еда бесплатная, никогда не одиноко». Это ты, что ли, услышать хочешь? Меня Ли ждет. И ей я куда нужнее, чем толстякам в униформе.
Тогда полезайте в бак, мистер Эйкли. Мусорщик вот-вот приедет. Видите, кстати, того надзирателя? Там, в окне помещения, где вы должны были работать. Так вот он поверил в то, что вам нужно отлить. Даже не смотрит на вас теперь. Если не струсили, делайте ваше дело, мистер Эйкли. Сейчас или никогда. Ну и, надеюсь, вы поняли, что под делом я подразумевал побег, а не обильное мочеиспускание.
Да уж, можешь не сомневаться. Жаль, ты помимо болтовни ни на что не годишься. Хороший, думаю, из тебя получился бы отвлекатель охранников. Или запихиватель стосемидесятифунтовых мужиков в контейнеры. Я бы сейчас от такого, честное слово, не отказался. Но ты у нас, видимо, только идейный вдохновитель, поэтому Томас Эйкли сделает всё сам.