Их излюбленным занятием было обсуждение. Полли и Кэлберт обсуждали всех вне зависимости от их возраста, рода деятельности и половой принадлежности. Полли была свято уверена в том, что только её сын Кэлберт способен её понять, как, впрочем, и сам Кэлберт считал мать единственным достойным внимания существом на целом свете. Полли не только уважала своего сына, а и боготворила. Однажды она так и сказала, что не помешало бы причислить его к святым, ведь нет ни одного смертного греха, который бы тот совершил. Кэлберт разбирался в религии чуть больше своей матери, поэтому от подобных идей всегда отмахивался. Однако от самого себя он все же не мог скрыть того факта, что подобное ему невероятно льстило. Конечно, он не считал себя святым, но был уверен в том, что от рождения состоит в списке наиболее самоотверженных альтруистов. Как и любой альтруист, Кэлберт делал все бескорыстно, и, как каждый, кто делает что-то бескорыстно, ожидал пожизненной благодарности. Также он свято верил в существование черного и белого, чистого абсолюта, отделимого от любых примесей реальности, порождаемой человеческим сознанием. Кэлберт был непоколебимо уверен в том, что за пятьдесят лет жизни он набрался богатого и глубокого опыта, способного растворить каждого, кто станет ему в чем-то перечить. Кэлберт всегда был прав, и Полли была с ним согласна. Сама она не отличалась твердыми жизненными убеждениями, если вообще могла похвастаться таковыми. Однако Полли хватало того, что Кэлберт прав, а этого в свою очередь было достаточно для того, чтобы принимать все убеждения сына, как собственные. Может, именно это и наладило понимание между пожилой женщиной и мужчиной, чья нога уже занеслась, дабы вступить в почетную старость. Нельзя сказать, что они были лучшими собеседниками, способными часами напролет обсуждать все, что только в голову взбредет. Наверное, они бы и рады, но юношеская глупость, так и не выветрившаяся из головы Полли, не позволяла ей воспринимать много информации. Кэлберт же не считал целесообразным тратить время на просвещение матери, поэтому тему они выбирали простую и приятную для обоих. Перемывание костей не требовало особых интеллектуальных усилий, как не требовало и ментальной подготовки. К тому же, повод для обсуждения у матери и сына всегда был – другие люди не такие же нормальные, как они. А самое важное, что только можно вообразить, после регулярных походов в церковь, разумеется, нормальность. Полли воспитывала в сыне нормальность с малых лет и искренне гордилась им, осознавая, что он усвоил все уроки. Это был единственный повод для гордости. Теперь же, когда чувство гордости несколько выветрилось, пожилой женщине приходилось на что-то отвлекаться, дабы счастливый момент не ускользал так стремительно. И таким отвлечением стали календари. Она сама расчерчивала бумагу, вписывала туда числа, а затем оформляла все рисунками. Календари позволяли путешествовать во времени, не отрываясь от стула, а это было очень выгодно, учитывая проблемы со спиной. Сегодня же Полли предстояло доработать календарь текущего года – 1947, и пожаловаться сыну на соседку, которая похудела слишком быстро, как для нормального человека. Конечно же, сделать все это нужно было невероятно быстро, прежде, чем придет первый их посетитель.
-Сынок, сделай радио чуть громче, -сказала женщина, не отрывая взгляда от только что завершенного календаря, -не нужно, чтобы он нас слышал, когда придет.
Кэлберт коротко кивнул и быстро пересек комнату, направившись к старенькому радиоприемнику, подвешенному в углу комнаты. Нажатием кнопки Кэлберт заставил безмолвие комнаты расступиться перед словами Ли Уайли, а спустя несколько секунд к пению добавился громкий стук.
-Могу я войти? –прозвучал молодой мужской голос из-за двери.
-Да-да, конечно, заходите, -прокричала в ответ.
Кэлберт не любил заводить разговор, и даже если кто-то пытался заговорить первым, он прибегал ко всяческим уловкам, дабы избежать ответа. Если же ответ был необходим, а помимо Кэлберта дать его никто не мог, тот все же нехотя открывал рот и порождал пару-тройку слов. На этот раз Полли избавила сына от такой необходимости, и тот искренне надеялся, что так продолжится до конца дня.
Молодой человек аккуратно повернул дверную руку и приоткрыл дверь, а затем просунул голову в образовавшийся проем:
-Вы те самые «К и П», да?
-Да, -с напущенной серьёзностью кивнула Полли, -заходите же вы уже наконец.
Протиснув тело в дверной проем, парень вдруг заговорил слишком быстро, сбиваясь после каждого второго слова:
-По правде, -начал он, -это очень странно. Дело в том… Постойте, сейчас сформулирую мысль. А, вот. Дело в том, что я не помню, зачем должен здесь быть. Я…я словно перевернул всю библиотеку воспоминаний в своей голове, но выудить оттуда смог лишь адрес этого места и название – «К и П».
-Никто просто так не запоминает этого адреса, -Полли закивала с еще большей деловитостью.
-В общем, я пришел к вам, но, честно, не знаю зачем.
-Думаю, мы знаем, -женщина наконец оторвалась от календаря и жестом подозвала гостя к себе.
-Вы хотите, чтобы я подошел? – осторожно осведомился парень.
-А вы знаете еще какое-то предназначение это жеста.
-Может, и знал, но уже точно не припомню.
Собравшись с силами, словно от него требовался неимоверный героизм, молодой человек все же сделал несколько шагов навстречу пожилой женщине.
-Я тебя подозвала потому, что эти слова лучше правильно расслышать и хорошенько запомнить. Скажу я один раз, и повторять больше не буду. На этом наша беседа закончится. Когда она закончится, я выдам тебе ключ от казино на втором этаже и немного денег. Казино твое. Если захочешь, сможешь заработать там еще больше денег и тратить их на все, что только пожелаешь. В пределах комплекса, конечно. Но мой долг также сказать о том, что твоя задача отсюда выбраться. Это еще никому не удалось, но такая уж она, эта задача.
-Это всё?
-Нет, не спеши. Если ты, как и все остальные, с задачей не справишься, никто тебя осуждать не будет. Все они нашли отличную работу в нашем комплексе и сейчас вполне довольны жизнью.
Парень, которому только сейчас удалось вспомнить свое имя, Дрейк, понимал, что правильно поставленный вопрос в подобной ситуации может спасти жизнь, но что-то в его сознании, иррациональное и невероятно сильное, говорило, что получить ответы он сможет только если развернется и уйдет прямо сейчас. И трижды хлопнет дверью.
-Постой, -крикнула пожилая женщина, когда гость уже развернулся к ней спиной, -ключи и деньги. Возьми.
Это очень взбесило Дрейка, приказ незнакомой старухи. Он, конечно, всегда стремился быть вежливым и не вступать с окружающими в конфронтацию, но и уважение к своей персоне он ценил. Жалел он только о том, что не всегда мог это показать. Вот и сейчас конфликту Дрейк предпочел спокойный кивок. Ключи и деньги он забрал, а затем покинул обитель Кэлберта и Полли.
Только теперь Дрейк обратил внимание на исполинский комплекс, занимающий все пространство, что представлялось его взору. Казалось, здесь было все: бесчисленные магазины, бистро, учебные заведения и даже жилые помещения. При взгляде на них, здания заливались красками неоновых огней, словно смятенные девчушки, не готовые к столь пристальному вниманию. Комплекс, чем бы он ни был, представлялся Дрейку настоящим раем, и он понятия не имел, зачем это место покидать. Уже потом он подумал, что там, куда ему следует возвратиться, все может быть гораздо лучше, а это место представляется раем лишь потому, что сравнить его больше не с чем. Это был чистой правдой, Дрейк не помнил ничего, кроме собственного имени, злосчастного адреса «К и П» и смутных указаний насчет казино. Однако теперь, когда его мысли постепенно стали обретать некую ясность, парень понял, что казино может быть хорошей стартовой точкой, но никак не пунктом назначения.
Узнать, где находится само казино, было несложно. По всему этажу, не имеющему начала и конца, были хаотично растыканы указатели. Большинство из их располагалось рядом с эскалаторами, однако некоторые были подвешены вблизи путей, по которым сновали небольшие поезда. Из указателя Дрейк понял, что казино находится прямо под ним, и поезд здесь никак не поможет. Нужно было отыскать ближайший эскалатор и спуститься на два яруса вниз. Проделав половину пути, и уже собравшись осуществить последний необходимый спуск, Дрейк снова выудил из недр подсознания навязчивую пульсирующую мысль. Как бы он не пытался, игнорировать её не получалось. Она словно разбухала и грозилась раздробить череп на части, если еще хотя бы еще на долю секунды останется без внимания. И Дрейк вынужден был повиноваться. Мысль требовала подняться еще раз наверх, а затем проделать спуск заново. Именно такой набор действий должен был вплотную подтащить Дрейка к интересующим его ответам. И, раз так, спорить было бесполезно.
Поднявшись обратно, молодой человек обнаружил, что эскалатор за ним остановился. А в следующий момент из каждого динамика в пределах комплекса зазвучал звонкий женский голос: «Система эскалаторов вышла из строя. Не создавайте столпотворений и подождите десять минут на ближайшей остановке». Если бы Дрейк спешил, он мог бы попробовать преодолеть все ступеньки пешком, хотя те и протягивались на десятки метров. Но куда больше, чем усталости в ногах, он боялся конфликта с собственным сознанием, заложником которого он, казалось, уже стал. Это значило – никаких спусков пешком. Нужно было ждать на остановке.
Что касалось места ожидания, большинство людей пренебрегло наставлениями бесплотной женщины из динамика. Видимо, здесь ожидание на остановке всем представлялось неразумной тратой времени, поэтому при первой же возможности все разбрелись по ближайшим местам отдыха и развлечений. Странно было даже осознавать, что кто-то обеспечивает работу этих заведений вместо того, чтобы отдыхать. Дрейку и самому до ужаса хотелось оценить прелести здешних ресторанчиков и музыкальных пабов, однако то самое иррациональное нечто, пустившее корни в его разуме, велело сидеть на остановке.
-Я знаю, что вам не хочется здесь сидеть, - хриплый голос, принадлежащий человеку в зеленом котелке и твидовом пиджаке такого же цвета, прервал попытки Дрейка тягаться с собственным сознанием.
-Простите, что? – рассеянно переспросил парень.
-Я говорю, - незнакомец повысил голос, - никто не любит сидеть на остановке. И не будет этого делать, если его не заставить.
- Нет-нет, - отмахнулся Дрейк, - я просто здесь и недавно, и, знаете, не привык.
Человек в котелке кивнул.
-Конечно, а вы, позвольте поинтересоваться, откуда?
В диалоге с незнакомцами Дрейк всегда старался держаться непринужденно, дружелюбно, но в этот раз защитный механизм оказался сильнее желания расположить к себе.
-А вы откуда? – неожиданно выпалил парень.
- Мне кажется, я должен получить ответ первым, так как первым задал вопрос, - незнакомец засмеялся, тем самым придав звукам, вырывающимся из его горла, сходства с потрескивающим костром.
- Не думаю, что вас это действительно интересует.
- Я думаю, - человек в зеленой шляпе снял головной убор и стал отряхивать его от пыли, - это интересует вас. Но вы этого не знаете. И не узнаете, если не будете со мной честным.
- И что, по-вашему, я должен сказать?
- Всё, что помните, разумеется. Всё, что сказали вам. И не пытайтесь увиливать. Вы ведь ради ответов здесь и сидите, верно.
- Откуда… - начал вдруг Дрейк, но затем понял, что странностей здесь и так достаточно, и решил сконцентрироваться на вопросах.
- Прежде, чем вы начнете, - вдруг перебил его незнакомец, - я бы предпочел сразу ответить на вопросы, которые вы точно решите задать. Прежде всего, вам нужно знать, что комплекс начала и конца не имеет. Он что-то вроде большого круга или петли, если изволите. Но, уж поверьте, настолько большого, что вам за всю свою жизнь весь его не обойти. Во-вторых, я не собираюсь вас обманывать, мне с вас нечего взять. И, наконец, в-третьих, что бы вы там не думали, из этого места нужно выбираться, потому, что с каждой минутой оно будет затягивать вас все глубже.
- Затягивать?
- Вы были в баре «У Реймонда»?
- Нет, - удивленно ответил парень, - еще не успел.
- Значит, - прекратив протирать шляпу, её обладатель аккуратно надел её обратно на голову, - вам неизвестно, что наибольшая странность бара «У Реймонда» заключается в отсутствии Реймонда. Люди просто приходят и получают то, что хотят. Некоторые думают, что если они пять раз откроют и закроют холодильник, там появится ром. И знаете, что? Там появляется ром. Это место питается вашими одержимостями. Создает причинно-следственные связи там, где они представляются вам необходимыми.
- И об этом известно всем, кроме меня?
- Может, да, а, может, и нет. Лично я беседовал только с теми, кто хотел меня видеть. Многие предпочитали просто не задавать вопросов.
- И, значит, -продолжил Дрейк, - если я захочу несколько раз включить и выключить свет в комнате в надежде, что передо мной окажется совсем другая комната, так и будет?
- Конечно, - кивнул человек в котелке, - если вы этого хотите, так и будет.
- А если я подберу последовательность действий, необходимую для того, чтобы выбраться?
- Наконец-то, - вновь рассмеялся незнакомец, - вы додумались. До вопроса додумались, я имею в виду. Но, если честно, это ничего не меняет. Или вы забыли, о чем я говорил? Это место питается вашей одержимостью осуществления желаний. А выбраться отсюда – тоже желание, разве нет.
- И как же тогда…
- Не испытывать судьбу, ничего не просить, ничего не желать. Наверное, достаточно продержаться сутки, чтобы это место прекратило вас замечать и тянуть из вас соки. Что с вами будет дальше, я не знаю, но этот чертов комплекс вас точно отпустит.
- И всё? – на лице Дрейка отразилось изумление, большее, чем при беседе со старушкой из «К и П».
- Этого мало? – усмехнулся человек в шляпе.
- Просто это как-то слишком просто, я даже не знаю…
- Слишком просто? А вы попробуйте дать бой своему сознанию, так явственно желающему чего-то желать, ведь это заложено в нем этим самым местом с первой секунды вашего появления здесь. Попробуйте, и поймете, что это совсем непросто. А теперь мне пора. Думаю, я удовлетворил ваше любопытство, - не дожидаясь слов прощания из уст своего собеседника, человек в зеленом поднялся и стремительно зашагал прочь.
Дрейк же перевел взгляд на эскалатор и обнаружил, что тот снова работает. Теперь он не знал, происходило так по его желанию или потому, что так и должно было быть. Не знал он и того, что еще может преподнести ему это место. Однако сейчас он был уверен в том, что лучше узнать это место ему позволит только казино.
Это было старое помещение с просторными коридорами. Большинство из них не содержало ничего кроме игровых автоматов и столиков для рулетки. Казалось, все их покинули десятки лет назад, заставив ждать нового хозяина в вопиющем безмолвии. Дрейк протер от пыли один из игровых автоматов и нажал на рычаг. Изголодавшееся по новым приказам нечто жадно шевельнулось в его сознании и дало знать, что одного нажатия будет не достаточно. После четырех нажатий на рычаг, барабаны игрового автомата завращались с головокружительной скоростью, а спустя несколько секунд остановились, слегка подрагивая. На каждый из них было нанесено слово, дополняющее остальные. «Тебе не убежать» - быстро прочел Дрейк и отвернулся. Если постучать несколько раз по столику, игровой автомат со злосчастной надписью исчезнет. И лучше сделать это поскорее, пока надпись не начала действительно сводить с ума. Парень стал методично постукивать по стоящему рядом столику, а в голове у него заиграла песня, услышанная в конторе старухи и молчаливого мужика: «It's not the time or place to look for you. But maybe you'll be there».
В этот самый момент казино утратило очертания призрачной стартовой точки и обрело величие пункта назначения.