В предыдущем блоге меня критиковали за то, что я не разделяю либеральных взглядов, навязанных нашему обществу. К чему мы можем придти, можно посмотреть на примере современной Латвии, которая представляет собою прелюбопытнейшее зрелище. Нельзя не заметить, что в течение последних лет территория этой республики стала своеобразной «ретортой» неолиберальных алхимиков. Все эти годы управление Латвией осуществлялось строго в соответствии с воззрениями и рекомендациями модных либеральных идеологов. А сейчас наступило время для подведения итогов эксперимента.
Латвия вышла «на старт» либеральных преобразований в 1991 году. Вышла, надо признать, с неплохим начальным капиталом — в позднем СССР она, как и прочие республики Прибалтики, считалась своеобразной «выставкой достижений», витриной «развитого социализма».
Промышленность Латвии в то время производила в год: радиоприёмников — 1567 тысяч, автобусов — 17 тысяч, магнитофонов — 100 тысяч, доильных установок — 22 тысячи, стиральных машин — 570 тысяч, бумаги — 107 тысяч тонн, мопедов — 175 тысяч, роялей и пианино — 2500, промышленных роботов — 2546, телефонов — 2,82 миллиона, пассажирских вагонов — 539, дизелей — 6200, полупроводниковых микросхем и приборов — 80 миллионов, целлюлозы — 35 тысяч тонн.
Валовой внутренний продукт в Латвии (он включает сумму всего, что производится в стране) в расчёте на душу населения в конце 80-х годов, в ценах и долларах того времени составлял 6265 долларов на душу населения, в ФРГ — 10709 долларов, в Италии — 7425 долларов, в Ирландии — 5225 долларов, на 20% меньше Латвии.
К этому надо добавить, что естественный демографический прирост составлял 1,1 на 1000 жителей в год. У Латвии была совершенно европейская структура производства, среднеевропейские экономические показатели, производилась высокотехнологическая продукция. И она тратила большие средства на своё социальное развитие и на поддержку сельского хозяйства
Либералы пришли к власти, и все быстро стало меняться.
Для начала новые либеральные правители-борцы за независимость с помощью западных консультантов с легкостью вскружили головы легковерному простаку-народу, объяснив, что масса государственных предприятий — это очень плохо и крайне неэффективно. Так что эти предприятия надо приватизировать. Чем раньше — тем лучше. В итоге, заводы и фабрики за гроши достались ушлым ребятам из верхушки пришедшего к власти Народного Фронта. Но вот беда: что делать с ними, они толком-то и не знали. Сначала промышленные гиганты подверглись тотальному разграблению. Их разворовывали те, кто имел доступ к складам, поставкам и реализации. Новые хозяева растеряли рынки сбыта и не приобрели новых, лезли в производственные процессы, которых не понимали, оплачивали из касс предприятий свои квартиры, покупки, путешествия и обеды. Реальное хозяйствование оказалось сложнее. Рано или поздно приходил ожидаемый итог — предприятия останавливались, закрывались, массы народа выбрасывались на улицу. Лет пять-шесть жили распродажей оборудования вставших предприятий — главным образом на металлолом. Так невежественные дикари обдирают внутренности суперсовременного авиалайнера, случайно попавшего к ним в руки. Бывшие промышленные флагманы-гиганты Латвийской ССР, такие как рижские РАФ, ВЭФ, «Радиотехника», «Альфа», даугавпилсский Завод химического волокна были приватизированы и прекратили свое существование. сотни тысяч людей оказались выброшены на улицу.
«Пpогpамма пеpехода к pыночным отношениям» осуществлялась совершенно бессистемно, что и привело к pезкому снижению жизненного уpовня населения. Переход к рынку производился обвально. В частности, расшиpялась тоpговля товаpами, пpинятыми от населения в «комиссионках». Полки магазинов опустели, наpастал товаpодефицит. Спpос намного пpевышал пpедложение со стороны оставшихся еще пpедпpиятий, pаботающих в неполную мощность. Стабильность pынка товаpов и услуг падала. Никто не был увеpен в завтpашнем дне, поэтому спpос на товаpы был ажиотажным, поглощающим не только текущую пpодукцию, но и пеpспективные запасы. Как следствие, цены росли быстрыми темпами, поглощая pынок непpодовольственных товаpов. Впрочем, цены на продукты также начали рости с 10 декабря 1991 года, когда было объявлено, что отныне продуктовая продукция реализуется по свободной стоимости. Рост цен, вкупе с падением ВВП (за 10 лет — с 1990 года производство упало почти на 40 процентов) сопровождался снижением реальной заработной платы и существенным ростом различий в уровнях зарплаты населения. Это явление приняло особенно катастрофические масштабы именно в девяностые годы. Пик безработицы пришелся на 1998-1999 годы, когда последствия дефолта в России крайне отрицательно сказались и на состоянии латвийской экономики.
Впрочем, народ, ранее массово занятый на предприятиях, кое-как притерпелся. Кто-то ушел в торговлю, челночество, кто-то в преступность, многие уехали, многие же пополнили ряды крестов на кладбищах: не выдержав нищеты, безысходности и дешевого спирта.
В 1993 году, всего через три года, от объёмов производства 1990 года осталось: в промышленном производстве 35,2%, в сельском хозяйстве 57,4%, рыболовстве 38,2%, строительстве 12,5%; от всего ВВП 1990 года осталось только 49,7%. Закрылась масса предприятий и работу потеряли 325 тысяч человек. Добыча торфа сократилась в 5,5 раза, производство мяса — в 7 раз, рыбы — в 6,7 раза, автобусов — в 4 раза, телефонных аппаратов — в 40 раз, радиоприёмников — в 75 раз, мопедов — в 62 раза… В 1993 году смертность уже в полтора раза превысила рождаемость. За три года 85,6 тысячи человек уехали искать лучшую жизнь. Как мы теперь поняли — уехала наша рабочая сила. Она и теперь продолжает уезжать — только за 2006-й, очень успешный по нашим понятиям год, согласно данным Конфедерации работодателей, уехало 110 тысяч латышей. Темпы оттока рабочей силы возрастают. Но правительственная бюрократия благополучно разрасталась…». Действительно, развал экономики сопровождался в Латвии невиданным ростом рядов чиновничества. Если в 30-х годах прошлого века чиновники составляли 1,3% численности латвийского населения — да и то, Латвия превосходила всех соседей по данному показателю! В советские времена он снизился и составлял 0,79% населения. По тогдашним правилам штаты чиновников надо было утверждать в Москве, а каждый год их требовалось ещё и сокращать. Зато потом… Уже к 1995 году количество латвийских чиновников выросло в 3 раза и достигло 61 тысячи человек. За 2004 год государственных чиновников стало 73 тысячи, как в Литве — но население Литвы в полтора раза больше. В 2008 году в Латвии в секторе государственного управления насчитывалось уже 88,3 тыс. человек — или 7,65 % от экономически активного населения. Одновременно росли расходы на содержание чиновничества
Людей трудоспособного возраста эмигрирует с Латвии в пять раз больше, чем иммигрирует в Латвию. Так в прошлом году с Латвии эмигрировали почти 8 тысяч жителей, основными странами эмигрирующим с Латвии служат страны Западной Европы, впрочем, 1600 человек предпочли переехать в Россию.
В последнее время власти Латвии не не шутку обеспокоены возможными намерениями Евросоюза в плане размещении беженцев из стран Африки на территории Латвии. Опасения Латвии вполне понятны и имеют основания, Евросоюз столкнулся с проблемой массовой иммиграции и вопрос что делать с постоянно пребывающими беженцами остаётся для ЕС открытым. Латвия, как Румыния и Болгария, одна из самых бедных стран Евросоюза и завуалировав переселение беженцев путём трудовой иммиграции с целью поднятия экономики страны и определённой финансовой помощью, ЕС может частично решить проблему беженцев. Также не стоит забывать что Латвия ( в сравнении с другими странами ЕС ) имеет малую плотность населения, так например: Нидерланды — 394 чел./кв.км Бельгия — 344 чел./кв.км Великобритания — 246 чел./кв.км Германия — 229 чел./кв.км Италия — 201,1 чел./кв.км В Латвии, по данным 2011года, плотность населения — 34,6 человек на кв. километр, что в свою очередь также может быть использовано Евросоюзом в качестве аргумента. Публикации о возможном размещение в Латвии беженцев из стран Африки встречаются негодованием как правительства так и жителей страны, они встревожены будущей судьбой Латвии, которая может превратится в провинцию черного континента для иммигрантов с Африки. Так мэр Вентспилса Айвар Лембергс заявил: «Я с ужасом слушаю, как серьезные люди сегодня говорят, что Латвию нужно превратить в провинцию черного континента, что африканцы интегрируются в латвийскую культуру и общество быстрее, чем люди из России, Белоруссии и с Украины. К тем, кто так говорит, я отношусь как к больным». Айвар Лембергс, также добавил что самое странное заключается в том, что об этом говорят политики, которые раньше активно выступали за латышскую Латвию и сохранение латышских ценностей. Мэр Вентспилса также высказал свою точку зрения по данному вопросу: «Иммигранты в основном будут мусульманами – это другая вера, другая культура, другие традиции. Я не сомневаюсь, что они будут жить компактными общинами, а Латвия за достаточно короткий срок сможет перечеркнуть все свое существование». Как не странно это звучит, но в данный момент от наплыва иммигрантов из стран Африки, Латвию спасает нищета (по меркам ЕC) и неблагоприятные климатические условия для проживания народов африканского континента. Латвия с своей ослабленной экономикой, на данный момент, не может предоставить африканским иммигрантам ни жилье ни какие либо пособия и выплаты.
Нынешняя Латвия представляет собой разоренное государство, вынужденное отдавать кредиторам последние копейки, в буквальном смысле слова отрывая их от собственных жителей. От латвийских социальных программ и так уже мало что осталось, а в перспективе они могут исчезнуть окончательно. В любом случае, предстоит дальнейшее сокращение расходов на образование, медицину, автодороги, пенсии и пособия и повышение налогов с другой стороны. Вот такие последствия принесло Латвии двадцатилетнее господство неолиберализма. Что же будет с Латвией? Моя любимая Латвия, куда мы с женой часто ездили отдыхать в советские годы.
Ну и поговорим немного об истории Латвии.
[показать]Первоначально территорию Латвии населяли финно-угорские племена ливов, куршей, эстов и финнов. В начале Средних веков они были оттеснены к северу племенами леттов (латышей), латгалов и земгалов. Впоследствии ливы и курши образовали единую племенную группу с латышскими племенами и дали название крупным историко-культурным районам страны - Курляндии, Лифляндии, Латгалии, Земгалии. В 9-10 вв. территория Латвии подвергалась набегам скандинавов, а позже - немцев. Последние хотели использовать старые торговые пути викингов (варягов), а католическая церковь намеревалась развернуть широкую миссионерскую деятельность. С середины 12 в. сюда начали приезжать из Германии торговцы, солдаты и миссионеры. Постепенно преодолевая сопротивление, немецкие крестоносцы покорили ливов и в 1201 основали Ригу как столицу архиепископа и плацдарм для покорения новых земель. Латышские племена упорно сопротивлялись немецкой экспансии и одерживали важные победы (в частности, у Дурбенского озера в 1260). Однако разрозненность латышей привела к окончательному покорению Латвии в конце 13 в. 14-15 вв. проходили под знаком борьбы Ливонского ордена крестоносцев и рижского архиепископа. В начале 16 в. протестантизм одержал победу в Германии и Прибалтике. Однако с середины 16 в. права на Прибалтику начали оспаривать Литва и Россия. В 1559 войска царя Ивана Грозного дошли до Риги. Против России выступила Литва в союзе в Польшей. В результате Ливонской войны (1558-1583) русские покинули Прибалтику, а Латвия разделена Речью Посполитой и Швецией. В начале 18 в. новый вызов Швеции и Речи Посполитой в борьбе за Прибалтику бросил Петр I. В результате Северной войны (1700-1721) Швеция лишилась ливонских земель. Присоединение Россией остальной части прибалтийского региона было завершено в 1795, когда императрица Екатерина Великая выкупила герцогство Курляндское. В 19 в. в Латвии произошли важные изменения. В 1816-1819 по настоянию императора Александра I остзейские бароны освободили своих крепостных (однако без какого-либо существенного изменения в их экономическом положении). В начале 1860-х годов крестьяне получили возможность купить землю; им была предоставлена свобода передвижения. В течение последующих 30 лет многие из них стали хозяевами хуторов. Те, кто остался без земли, переезжали в города. Тем временем росла численность латышских националистов (особенно в Риге), включавших молодых людей с университетским образованием, городских торговцев и ремесленников. В 1868 была основана Рижская латышская ассоциация, однако латышские националисты не получили поддержки со стороны государственной власти. Наоборот, российское правительство в 1880-е годы приступило к активной русификации. Двойное давление со стороны немцев и русских усилило латышский национализм и требования о создании независимого государства. Однако только Первая мировая война и крах Российской и Германской империй создали реальные условия для появления независимой Латвии, которая была провозглашена 18 ноября 1918. Первые свободные выборы в Латвии состоялись в апреле 1920, а в 1921 страна вступила в Лигу наций. Согласно либеральной конституции 1922, Латвия стала парламентской республикой. В 1920-х и начале 1930-х годов два десятка политических партий соревновались на парламентских выборах, и управление страной зависело от партийных коалиций. Серьезные экономические проблемы вызвал мировой экономический кризис начала 1930-х годов. Считая парламентскую политическую систему слишком слабой, премьер-министр Карлис Улманис осуществил 15 мая 1934 государственный переворот и установил в стране диктаторское правление. В период диктатуры Улманиса была предпринята попытка создать "камералистскую экономику", состоящую из секторов ("камер"), управляемых правительством (аналогично модели "корпоративного государства", реализованного в Италии). Согласно пакту между Германией и Советским Союзом, подписанному в августе 1939, все прибалтийские страны, включая Латвию, попали в советскую сферу влияния. 17 июня 1940 Красная Армия оккупировала Латвию, Литву и Эстонию. В течение последующих 50 лет история Латвии была тесно связана с историей Советского Союза.С 1991 года Латвия стала вновь самостоятельным государством, враждебно настроенным к России.
Разобраться с историей Латвии вовсе не просто. Советская история до сих одна из самых загадочных и малоизученных историй XX века. После краткого и незначительного послабления в 90-е советские архивы опять оказались наглухо закрыты для неангажированных исследователей. Вместо подлинных фактов из советской истории (про)советская общественность пробавляется набором нелепых замполитовских агиток.
Кто такие латышские стрелки, которые сыграли роль главных чистильщиков советской власти. Примечательно, что во главе ВЧК в первые годы советской власти стоял латыш Петерс. Руководителем советской разведки был латыш Ян Карлович Берзинь. Отдел ВЧК по борьбе с контрреволюцией возглавил латыш Мартин Лацис.
Заметку в своем «Живом журнале» блогер Александр Добровольский озаглавил так: "О роли латышских стрелков в революции, Гражданской войне и красном терроре". Сперва их называли «железной гвардией Октября», пишет автор. Потом прежние фанфары сконфуженно умолкли. «Вдруг» обнаружилось, что на счету латышских стрелков сотни тысяч ни в чем не повинных жертв. Они положили начало большевистской диктатуре, а затем исправно топили страну в крови.
98 лет назад, 26 июля 1915 года, в России из жителей Лифляндской, Курляндской и Витебской губерний начинает формироваться знаменитая латышская стрелковая дивизия, поначалу состоящая из восьми латышских стрелковых полка, где служило до 40000 человек. После Октябрьской революции 1917 года, во время Гражданской войны в России латышские полки поддержали большевиков и стали одними из первых воинских частей, стоявших у основания РККА. Являлись самым крупным национальным военным образованием на службе в Красной армии. Использовались как исключительно боеспособная сила на службе революции. Общая численность 80 тысяч человек, средний возраст которых был 23 года. Дивизии латышских стрелков широко применялись по всему фронту Гражданской войны. Части латышских стрелков отличались железной дисциплиной, использовались для подавления антибольшевистских восстаний в ряде городов (Ярославль, Муром, Рыбинск, Калуга, Саратов, Новгород и др.). Многие командиры латышских стрелков, впоследствии уже после расформирования частей смогли достигнуть больших руководящих постов.
К концу 1916 года общее количество этих стрелков достигло 39 тысяч, из них создали отдельную Латышскую стрелковую дивизию. Абсолютное большинство ее бойцов были в прошлом рабочими или батраками, не имели ни гроша, но мечтали о «светлом будущем». На этом и сыграли большевики. Успех был полный.
«Что касается латышских стрелков, то именно они развратили всю армию и теперь ведут ее за собой»,- докладывал осенью 1917 года начштаба Северного фронта генерал Лукирский другому генералу — Духонину в Ставку. А 25 октября на 2-м Всероссийском съезде Советов в числе прочих документов был оглашен и такой: «Мы, делегаты латышских стрелков, вместе с другими делегатами... все как один голосовали за первые декреты Советской власти, за Ленина...»
[188x220]В дни Октябрьского переворота, продолжает автор, латышские полки не допустили отправки контрреволюционных войск с Северного фронта в Петроград. «Латышские полки первыми и почти поголовно перешли в Красную социалистическую армию, самоотверженно и храбро исполняя свой революционный долг пролетарской армии как на внутреннем, так и на внешних фронтах РСФСР», - писал в 1919 году лидер большевиков Латвии П. Стучка.
Части латышских стрелков отличались железной дисциплиной, использовались для выполнения военных задач и в карательных операциях против многочисленных банд. Многие командиры латышских стрелков, впоследствии уже после расформирования частей смогли достигнуть больших карьерных высот и стали занимать значительные должности в Красной Армии.
Печальное будущее ожидало “железную гвардию Октября”: во времена сталинских репрессий многие из этих людей погибли. Впрочем, часть стрелков сумела вернуться на родину. Там, в буржуазной Латвии 1920—1930-х годов, своих “заблудших сыновей” считали преступниками. Их судили и отправляли в тюрьмы. Но по крайней мере не расстреливали! А когда это прибалтийское государство было присоединено к Союзу, официальная пропаганда вновь стала называть латышских стрелков героями. В их честь был даже сооружен памятник.
Он и до сих пор стоит в центре Риги. Вот только музей, расположенный рядом, поменял свою “политическую ориентацию”. Раньше он был посвящен истории красных латышских стрелков, а теперь стал Музеем оккупации — советской и фашистской. Весьма странно выглядит такое соседство. Может, тогда уж стоило бы и сам монумент переименовать и назвать его памятником латышской оккупации?...
Музей производит очень мрачное впечатление. Очевидцы рассказывают, какой шок испытал Евгений Евтушенко, увидев при очередном посещении Риги этот музей. Он долго дискутировал со старушками-смотрительницами о том, что такое оккупация, а затем стремительно исписал мелким почерком две страницы в книге гостей. Говорят, эти две страницы потом кто-то вырвал.
Латвия получила независимость и стала называться государством только в 1918 году. 18 ноября 1918 года в Риге был провозглашен «Акт о независимости», согласно которому Латвия становилась независимым государством. Молодая Советская Республика стала первым государством, официально признавшим независимость Латвии. В «Декрете Совета Народных Комиссаров о признании независимости Советской Республики Латвии», подписанным 22 декабря 1918 года В.И. Лениным, сказано: «Российское Советское Правительство вменяет в обязаность всем, соприкасающимся с Латвией военным и гражданским властям Российской Советской Республики, оказывать Советскому Правителству Латвии и его войскам всяческое содействие в борьбе за освобождение Латвии от ига буржуазии».
Вопрос об уроне, нанесённом Латвии «оккупацией», приобрёл крайнюю популярность.
Десять лет независимой жизни Латвии не привели к ожидаемому процветанию. Об этом говорят цифры: объем ВВП за 1999 г. достиг только 57,9%, промышленное производство — 45%, а сельскохозяйственное — 34% от достигнутого за 1990 г., последний год «оккупации» Латвии Советским Союзом. Об этом говорят и субъективные оценки жителей Латвии своих жизненных успехов: только около 5% опрошенных оценивают свои жизненные условия как хорошие. В этой ситуации естественно возникают два постоянных вопроса:
«Кто виноват?» и «Что делать?»
Очень удобный ответ политической элиты, не способной организовать жизнь в доставшемся ей случайно государстве: во всем виновата «оккупация»! Была маленькая, но очень успешная страна — Латвийская Республика, потом ее оккупировал СССР (или Россия?), и от последствий этой оккупации она не может избавиться до настоящего времени. И единственный выход (для сегодняшней политической элиты) — потребовать компенсации, чтобы были деньги дожить до прихода добрых денежных западных инвесторов, поскольку от приватизации ничего не осталось.Систематическое снижение абсолютного числа жителей Латвийской республики - это и есть фактический результат либеральных реформ. Население Латвии, сегодня составляет примерно 2,35 миллиона человек. Это даже МЕНЬШЕ, чем до Первой мировой войны! Ежедневный "минус" населения сегодня составляет 40 человек. Функционирующая в Латвии сегодня социально–экономическая система принципиально ВРАЖДЕБНА самой идее воспроизводства населения. Как известно, для простого сохранения численности нации необходимо наличие в семье не менее двух детей. Однако, по латвийским меркам, если семья заведет одного ребенка, то доход на одного взрослого повысится до 122 процентов, двоих — упадет до 91,5 процента, троих — снизится аж до 75,7 процента. Так кто после этого решится детей рожать… В годы либеральных реформ "в политике Латвии доминировало мнение, что бедность — личная проблема людей". Ее причинами объявлялись "непредприимчивость, опора на помощь государства, недостаток гибкости, алкоголизм, лень". Однако с научной точки зрения в ЛР присутствовали "ОБЪЕКТИВНЫЕ причины бедности". Учитель, медик, работник культуры, единственной "личной проблемой" которых было желание работать по специальности, из социально устроенных персонажей стали "новыми бедными".
Образование и здравоохранение для нуждающихся должны стать приоритетом государства, точно так же, как и развитие депрессивных городов и регионов. Разорвать порочный круг "бедные родители — бедные дети" возможно только при мобилизации общественного мнения. Иначе, как утверждает социолог Ольгертс Крастиньш, "Латвия пойдет по латиноамериканскому пути". И появятся свои Че Гевары…
Символом независимости Латвии, бесспорно, стал памятник Свободы в столице государства — Риге. Он был воздвигнут у городского канала на границе Старого и Нового города с 1931 по 1935 год на пожертвования народа. Прежде на этом месте стоял конный монумент Петра I. Памятник изваял латышский скульптор Карлис Зале. Скульптурные группы в основании монумента иллюстрируют отдельные важные события в истории Латвии, а венчается памятник образом Свободы — женской фигурой, символизирующей идею суверенности Латвии. Три звёзды, в поднятых руках женщины символизируют три провинции Латвии — Курземе (Курляндию), Видземе (Лифляндию) и Латгале (Латгалию).
Я хочу построить памятник, понятный всем и во все времена!» - сказал когда-то Карлис Зале.
Памятник Свободы (латыш. Brīvības piemineklis; в разговорной речи рижан называется Милда, Milda) в Риге был установлен в 1935 году в память о павших борцах за независимость Латвии.Девушку, поднимающую три звезды, зовут Милда. Так звали в литовском фольклоре богиню любви.
Экс-министр иностранных дел Янис Юрканс - это ЕДИНСТВЕННЫЙ из немногих политиков (бывших не бывает) который на протяжении всех 20-лет проявлял ЗДРАВОМЫСЛЯЩИЙ и БЛАГОРАЗУМНЫЙ взгляд на всё происходящее в стране и вокруг. Но не такие,как он определяют сегодня политическую атмосферу Латвии, к сожалению.