Это цитата сообщения Людмила_Есипова Оригинальное сообщение

А не начать ли нам....с себя?



Хочу предложить на ваш суд мысли уважаемого мною автора и хорошего знакомого - Чусова И., физика, ядерщика и экстрасенса, точнее целителя и просто мудрого человека.

Один из героев Достоевского в "Бесах" произносит замечательную фразу, комментируя свои поиски идеальной организации общества: "Я исходил из абсолютной свободы, а пришёл к абсолютному деспотизму". Эту фразу можно было бы поставить эпиграфом ко всем сочинениям Ленина.

Простому человеку, обывателю, свойственно стремление подгрести к себе всё материальное, что плохо лежит. Так он устроен. Он - стихийный материалист.
Для него частная собственность - вещь понятная, а общественная собственность - штука подозрительная. И, в общем, он прав. Государство слишком часто обманывало обывателя.
Эгоизм в той или иной мере есть у всех. Поэтому, ввести государственное управление хозяйством в нормальном обществе можно только насильно.

Хотя поэтический трибун революции Маяковский восклицал: "...и кроме свежевымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо!", но на практике у него был чуть ли не первый в Москве частный автомобиль. Идеология "невладения" не могла подавить эгоистический инстинкт собственности.
Именно это обстоятельство стало истоком трагедии нашей страны. Коммунисты для поддержания экономического строя, для подавления частнособственнического инстинкта должны были непрерывно подкручивать слабеющие гайки идеологии и время от времени устраивать показательные судилища просто для того, чтобы держать общество в страхе и подчинении.

Насилие в процессе материального производства неизбежно порождает насилие в области идеологии, иначе какие-нибудь умники вроде Бухарина, Плеханова начнут соблазнять людей прелестями совмещения капитализма и социализма, хотя это так же бессмысленно, как совмещать в квартире пол с потолком. Когда человек лишается самостоятельности под прессом государственной идеологии, то пропадает возможность реализовывать себя в большинстве видов творчества и наступает загнивание. Собственно, это загнивание и привело к краху Советского Союза.

"Перековка" в целом не удалась. Песни, конечно, пели, но блатные (слишком многих пересажали) или Высоцкого.
Было бы наивно полагать, что удавка государственной идеологии, наброшенная на общество, давила на всех одинаково. Были люди, чьей профессией было сажать и выбивать показания. Они, по большей части, были в тени, шли отдельной статьёй. Но были люди, которые страстно и вполне профессионально занималась изготовлением миражей. Это были дизайнеры потёмкинских деревень социалистической Родины. И, попутно, они создали прекрасную детскую литературу.

Среди множества людей в советском обществе, носивших розовые очки, была значительная категория, которая полагала, что со временем всё придёт в норму, и все станут кристальными коммунарами - добрыми, отзывчивыми людьми не от мира сего.
Среди этой категории были талантливые детские писатели новой формации. Давайте вспомним Гайдара, Катаева, Каверина. И хотя писателей Хармса и Введенского, связанных с детским журналом "Чиж" - расстреляли, а Заболоцкого надолго посадили, но не тронули Маршака, Шварца, Житкова, Михалкова да и Чуковского не зацепили.

Создавая книги для детей, они искренне отталкивались от идеала будущего, каким его тогда видели. Они не хотели принимать, что лапша, повешенная им на уши, - столь грандиозна.
Более того, когда эти дети становились взрослыми, то многие из них не видели колючей проволоки в Советском Союзе и считали себя свободными. Как говорил Маяковский: "У советских - собственная гордость, на буржуев смотрим свысока".
[662x699]
Это были самоотверженные бескорыстные люди, готовые броситься на амбразуру во имя идеи, но не желавшие замечать реального мира, в котором они жили.

В качестве поразительного примера вспомним Окуджаву, славившего в начале своей поэтической карьеры "комиссаров в пыльных шлемах", Окуджаву, у которого был расстрелян отец - виднейший деятель компартии Грузии,- а мать, хоть и уцелела, но много просидела за решёткой. При этом никто, кажется, не осмеливался упрекать Окуджаву в неискренности и приспособленчестве.

И когда Хрущёв придал новый импульс полудохлой мечте и провозгласил, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме, подкрепил это заявление массовым жилищным строительством и впечаляющими успехами в освоении космоса, то во всю проявили себя другие, очень талантливые писатели и поэты, основным читателем которых была молодёжь: Стругацкие, Евтушенко, Окуджава, Высоцкий и другие. Идеалы их творчества были идеалами общества, в котором "человек человеку друг, товарищ и брат". Все они в этом смысле были фантастами.
Можно уверенно сказать, что их творчество основывалось на предположении, что коммунизм, по крайней мере, возможен, что этот строй - в их книгах и стихах - идеальная точка отсчета для этических коллизий сюжета.

Это справедливо для всех по-настоящему талантливых произведений "советского" искусства. Поэтому, например, мухинская скульптура рабочего и колхозницы даже видавший виды Париж поразила своей удивительной устремлённостью в будущее. А на родине в это время такое творилось...

И тот, кто издевается сейчас над Горьким, Фейхтвангером, Шоу, Рерихом, называя их купленными слепцами, сам не понимает, что видели они две России: одну, прижатую сапогом НКВД, которую видеть не хотели, поскольку в ней не было ничего нового, и другую - рвущуюся к знаниям, раскрепощённую и устремлённую в будущее, Россию, в которой уже были созданы "Рабочий и колхозница" Мухиной, "Броненосец Потёмкин" Эйзенштейна, "Белая гвардия" Булгакова, подрастал Шостакович, а гирдовцы запускали первые двухступенчатые ракеты, сделанные на коленке.

И если меня спросить, с кем я, кого я не люблю и кого люблю, то не будет однозначного ответа.
Прекрасны слова Льва Толстого по данному поводу:
Если ты видишь, что устройство общества дурно, и ты хочешь исправить его, то знай, что для этого есть только одно средство: то, чтобы все люди стали лучше; а для того, чтобы люди стали лучше, в твоей власти только одно: самому сделаться лучше.

[646x698]