Начала читать Кандинского "О духовном в искусстве"
и первая же строчка
"Всякое произведение искусства есть дитя своего времени, часто оно и мать наших чувств.
Так каждый культурный период создает свое собственное искусство, которое не может быть повторено."

Последний поход к очередному галерейщику оставил во мне следы недоумения и стыда за него, за человека торгующего искусством или тем что он искусством считает, человека, который считает, что если работы он продать не сможет, то это автоматически обсценивает их и с точки зрения искусства.
Еще мне показалось интересным что художника он рассматривает, как фабрику по производству этих самых свободно-конвертируемых картин и все, что выходит за рамки его интересов считает дешевыми эффектами.

Ему то я и вещала, что художник в первую очередь это дитя своего времени и его работы тоже.
Галерейщик не был со мною согласен. И требовал портфолио, чтобы копаться перебирая и вспомнилось отчего-то выражение моей любимой подруги "перебирать харчами".

Вообще он смотрел на меня как на сумасшедшую.

Вот еще один великолепный отрывок из книги Кандинского очень подходящий той встрече:
"Куда направлена эта жизнь? К каким сферам взывает душа художника, если и она творила? Что она хочет возвестить? "Призвание художника - посылать свет в глубины человеческого сердца", говорит Шуман. "Художник - это человек, который может нарисовать и написать все", говорит Толстой.
Когда мы думаем о только-что описанной выставке, то нам приходится избрать второе из этих двух определений деятельности художника. На полотне с большим или меньшим уменьем, виртуозностью и блеском возникают предметы, которые находятся в более или менее элементарном или тонком "живописном" взаимоотношении. Гармонизация целого на полотне является путем, ведущим к созданию произведения искусства. Это произведение осматривается холодными глазами и равнодушной душой. Знатоки восхищаются "ремеслом" (как восхищаются канатным плясуном), наслаждаются "живописностью" (как наслаждаются паштетом).
Голодные души уходят голодными.
Толпа бродит по залам и находит, что полотна "милы" и "великолепны". Человек, который мог бы сказать что-то, ничего человеку не сказал, и тот, кто мог бы слышать, ничего не услышал.
Это состояние, искусства называется I'art pour l'art.
Это уничтожение внутреннего звучания, звучания, являющегося жизнью красок, это сеяние в пустоту сил художника, есть "искусство для искусства".
За свою искусность, за дар изобретательности и дар восприятия художник ищет оплату в материальной форме. Его целью становится удовлетворение честолюбия и корыстолюбия. Вместо углубленной совместной работы художников возникает борьба за эти блага. Жалуются на чрезмерную конкуренцию и на перепроизводство. Ненависть, пристрастное отношение, кружковщина, ревность, интриги являются последствиями этого бесцельного материалистического искусства.[2]
Зритель спокойно отворачивается от художника, видящего цель своей жизни не в бесцельном искусстве, а ставящего себе высшие цели."

В конце нашей встречи галерейщик спросил что же меня заставило прийти к нему и зачем. На что я ответила: "поговорив с вами я точно знаю что мне делать дальше, вернее я и раньше знала, но етперь полностью укрепилась в своих намерениях."
Он удивился.
Далее я поблагодарила его, извинилась что потратила зря время такого занятого человека как он. И откланялсь.