А вот что писала о себе сама поэтесса Белла Ахмадулина.

"Я помню свой ранний возраст памятью нюха и зрения. Первое воспоминание: сильный запах мо­крого песка, из которого велено что-то лепить иль выпекать с помощью омерзительной «формочки», штучки такой, до сих пор ненавижу. Отворачиваюсь, оборачиваюсь — и вижу ярко-светлый дом в глу­бине темного сада. Да уж не в усадьбе ли все это происходит? Представьте и поверьте — да, в город­ской усадьбе прошлого времени. Эти дом и сад на Садовом кольце существуют и поныне, там обитает какое-то учреждение. В одной из комнат бывшего особняка, вместе с семьей моей, обитала и я первые три года жизни. Потом я узнаю, теперь мне кажется, что и тогда я знала, какие непоправимые несчастья постигали соседей. Как ребенок, если не урожден тупицей или убийцей, может не чувствовать, не знать? Нет у него такой возможности.

Тогда же: поднимаю одинокое лицо и вижу крас­ный воздушный шар, не долетевший до синего неба, нитка не допустила, зацепилась за ветку дерева. Дерево — сохранно; проезжая по Садовому кольцу, я вижу дом, деревья, дерево, ребенка, отвлекшего лицо от насилъной песочницы, красный воздушный шар, не долетевший до вольной синевы. Детей и всех по­сторонних навряд ли теперь пускают за эти ворота, а воздушные шары давным-давно не летают.

В скобках замечу: следующий красный воздушный шар я увижу после войни. Дорого обошелся он моей бабушке. Но вот он, вернее — во-он, упу­щенный мной (или отпущенный?), в синеве неба над белым Большим театром. Там тоёда обитал владелец и укротитель грозди вожделенных своевольных сокровищ.

Безутешность потери и прибыль: счастье его, ша­ра, свободы.

Воздушные шары — до сих пор предмет моего обо­жания. Мои дети не видели воздушных шаров, чья своевольная одушевленность стремится прочь, учит руки — не владеть, отпустить.

Закрыв условные скобки, возвращаюсь в первый мой возраст, в мое «до-войны». Дважды обитает в моем сознании это время. Уверена, что всеобщая тра­гедия, не тронувшая меня впрямую, наотмашь, со­ответствует урожденной неспособности человека и в младенчестве быть лишь ее соседом, о не участником. Нечаянное соучастие это потом содеет или изначаль­но содеяло печальное содержание моих зрачков. Но как дарительно поощряло мои глаза разноцветное сверкание мира, питало и воспитывало всё, из чего и поныне состоит мой взгляд на этот мир, из чего я состою.

Тогда же: за ночь расцветают тюльпаны в саду, и впервые превозмогая всё затмение предыдущего молчания, связно говорю: «Я такого не видала ни­когда». С тех пор жизнь моя шла, проходит, снова смотрю на семицветие белого света — лучших слов для похвалы ему не придумала.

Я признаюсь в этих первых ощущениях лишь за­тем, что знаю — раннее детство и зрелость человека находятся в таинственном соответствии, замыкают третий круг, приблизительной словесной геометрией приписывая развитие личности".

Светлая ей память.
[375x500]

Спасибо, не знал, что она была еще и философом. Писали про нее разную хрень - взбалмошная, развращенная и т.д. А из этого текста видно, что Белла Ахмадулина было умным, тонким, глубоко чувствующим человеком. Спасибо Вам еще раз.