Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз, Джентльмены, бароны и леди. Я за двадцать минут опьянеть не смогла От бокала холодного бренди, Ведь я институтка, я дочь камергера, Я черная моль, я летучая мышь. Вино и мужчины — моя атмосфера. Приют эмигрантов — свободный Париж! Мой отец в октябре убежать не сумел, Но для белых он сделал немало. Срок пришел, и холодное слово «расстрел» - Прозвучал приговор трибунала. И вот — я проститутка, я фея из бара, Я черная моль, я летучая мышь. Вино и мужчины — моя атмосфера. Приют эмигрантов — свободный Париж! Я сказала полковнику: Нате, возьмите! Не донской же «валютой» за это платить, Вы мне франками, сэр, за любовь заплатите, А все остальное — дорожная пыль. И вот — я проститутка, я фея из бара, Я черная моль, я летучая мышь. Вино и мужчины — моя атмосфера. Приют эмигрантов — свободный Париж! Только лишь иногда под порыв дикой страсти Вспоминаю Одессы родимую пыль, И тогда я плюю в их слюнявые пасти! А все остальное — печальная быль. Ведь я институтка, я дочь камергера, Я черная моль, я летучая мышь. Вино и мужчины — моя атмосфера. Приют эмигрантов — свободный Париж!

Помню, помню, помню я, Как меня мать любила. И не раз, и не два Она мне так говорила: «Не ходи на тот конец, Не водись с ворами! Рыжих не воруй колец - Скуют кандалами! Сбреют длинный волос твой, Аж по самой шее! Поведет тебя конвой По матушке Рассее! Будут все тогда смеяться, Над тобою хохотать, Сердце — кровью обливаться, И на нарах будешь спать! Выдадут тебе халат, Сумку с сухарями, И зальешься ты тогда Горячими слезами». Я не крал, не воровал, Я любил свободу! Слишком много правды знал - И сказал народу: «Не забуду мать родную И отца — духарика. Целый день по нем тоскую, Не дождусь сухарика». А дождешься передачки - За три дня ее сжуешь, Слюну проглотив, заплачешь И по-новой запоешь: «Помню, помню, помню я, Как меня мать любила. И не раз, и не два Она мне так говорила: »Не ходи на тот конец, Не водись с ворами! Рыжих не воруй колец - Скуют кандалами"! Не забуду мать родную И Серегу пахана! Целый день по нем тоскую - Предо мной стоит стена! Эту стенку мне не скушать, Сквозь нее не убежать. Надо было мать мне слушать И с ворами не гулять! Выдадут тебе халат, Сумку с сухарями, И зальешься ты тогда Горячими слезами! Помню, помню, помню я, Как меня мать родила И не раз, и не два Она мне так говорила…
Четвёртые сутки пылают станицы, Потеет дождями донская земля… Не падайте духом, поручик Голицын, Корнет Оболенский, налейте вина! А где-то лишь рядом проносятся тройки, Увы,- не понять нам загадочных лет… Не падайте духом, поручик Голицын, Корнет Оболенский, налейте вина! Мелькают Арбатом знакомые лица, Шальные цыганки приходят в кабак. Придвиньте бокалы, поручик Голицын, Корнет Оболенский, налейте вина! Над Доном угрюмым идём эскадроном, На бой вдохновляет Россия-страна… Раздайте патроны, поручик Голицын, Корнет Оболенский, налейте вина! Четвёртые сутки пылают станицы, Потеет дождями донская земля… Не падайте духом, поручик Голицын, Корнет Оболенский, налейте вина!
С одесского кичмана Бежали два уркана, Бежали два уркана да на волю. На Сонькиной малине Они остановились, Они остановились отдохнуть. Один — герой гражданской, Махновец партизанский, Добраться невредимым не сумел. Он весь в бинтах одетый И водкой подогретый, И песенку такую он запел: «Товарищ, товарищ, Болят мои раны, Болят мои раны в животе. Одна вот заживает, Другая нарывает, А третяя засела в глыбоке. Товарищ, товарищ, Зарой ты мое тело, Зарой ты мое тело в глыбоке! Покрой мою могилу, улыбку на уста мне, Улыбку на уста мне положи! Товарищ, товарищ, Скажи ты моей маме, Что сын ее погибнул на войне. С винтовкою в рукою И с шашкою в другою, И с песней на веселой на губе!»
Здравствуйте, моё почтенье! От Аркашки нет спасенья: Я приехал вас развеселить. Зохтер парень я бывалый, Расскажу я вам немало И прошу покорно — браво, бис! Я был у Питере, Одессе и Калуге, У Кишиневе, Магадане и на Юге, А в Мелитополе пришлось надеть халат, Азохтер махтер абгенах фахтоген ят! Надумал я, друзья, жениться, Вздумал я остепениться, И решил порядочным я стать. Стали в ЗАГС мы собираться, Чтобы с нею расписаться,- Тут явилась родная жена. Она набросилась на мне, как лютый зверь,- Вы ж понимайте мои колики теперь. Невеста поняла, что я женюсь на блат, Азохтер махтер абгенах фахтоген ят! Тарелки, вилочки по воздуху летят, По фене всяко меж собою говорят. Мамаша поняла, что я женюсь на блат, Азохтер махтер абгенах фахтоген ят! Оттуда я, друзья, смотался, Больше с ними не встречался, И решил порядочным я стать. С фраером завел я дружбу, Определился я на службу: Цорес мне пришлося испытать. Я был у Питере, Одессе и Калуге, У Кишиневе, Магадане и на Юге, А в Мелитополе пришлось надеть халат, Азохтер махтер абгенах фахтоген ят! Лежу у допре загораю И на потолок плеваю,- Кушать, пить и спать у мене есть. Если вы аид ехидный, Ежли вам чего завидно,- Можете прийти и рядом сесть. Я говорю, как говорил мене один: Кто служит в допре — самый честный гражданин. Я говорю, как говорил мой родный брат: Азохтер махтер абгенах фахтоген ят! Здравствуйте, моё почтенье! От Аркашки нет спасенья: Я приехал вас развеселить. Зохтер парень я бывалый, Расскажу я вам немало И прошу покорно — браво, бис!
Золотится серенький дымок, Тая в золотых лучах заката. Песенку принес мне ветерок, мне ветерок, Ту, что пела милая когда-то. Жил в Одессе славный паренёк, Ездил он в Херсон за арбузами, И вдали мелькал его челнок, его челнок, С белыми, как чайка, парусами. Арбузов он там не доставал, Лазил тот парнишка по карманам, Крупную валюту добывал, он добывал, И водил девчат по ресторанам. Но однажды этот паренёк Не вернулся в город свой родимый, И напрасно девушка ждала, его ждала, У причала в платье тёмно-синем. Кто же познакомил, детка, нас с тобой, Кто нам преподнёс печаль-разлуку? Кто на наше счастье и покой, о, Боже мой! Поднял окровавленную руку. Лагерь познакомил, детка, нас с тобой, Прокурор нанёс печаль-разлуку, Суд на наше счастье и покой, о, Боже мой! Поднял окровавленную руку. Но в каком бы ни был я краю - Обещаю бить легавых крепко, Потому что волю я люблю,— о, да, люблю! - А на воле вор бывает редко…

Как-то по проспекту С Манькой я гулял, Фонарик нам в полсвета Дорожку освещал. И чтоб было весело С Манькой нам идти,
В кабачок Плисецкого Решили мы зайти. Захожу в пивную, Сажуся я за стол И кидаю шляпу Прямо я под стол. Спрашиваю Маньку: — Что ты будешь пить? А она зашаривает: — Голова болить! Я ж тебя не спрашиваю, Что в тебе болить? А я тебя спрашиваю, Что ты будешь пить? Пельзенское пиво, Самогон, вино, Душистую фиалку, Али ничего? Выпили мы пива, А потом по сто И заговорили Про это и про то. А когда мне пельзень В голову вступил, О любовных чуйствах Я с ней заговорил. Дура бестолковая, Чего ж ты еще ждешь? Красивее парня В мире не найдешь! Али я не весел? Али не красив? Аль тебе не нравится Мой аккредитив? Ну и черт с тобою! Люби сама себя! Я найду другую, Плевал я на тебя! Кровь во мне остыла, Я сейчас уйду И на Дерибасовской Я дурочку найду!