В этом честно призналась сама Ангела Меркель. Её заявление прозвучало спустя месяц после скандальной отставки главы Бундесбанка Тило Саррацина. В своей книге «Германия самоликвидируется» он открыто сказал о том, о чём давно говорили на европейских кухнях, но вслух позволяли себе произносить только ультраправые, — об угрозах, которые несут для Германии мигранты-мусульмане. И всё им сказанное можно экстраполировать на весь Евросоюз.

Изначально Старый континент, находясь в эйфории от создания своих собственных Соединённых Штатов Европы, мечтал по примеру Соединённых Штатов Америки, что все «народы в единую семью соединятся». Но в прекраснодушных мечтаниях упустил своё существенное отличие от Америки. Оно состояло в том, что сравнительно новая страна, со всего лишь 200-летней историей, реально стала плавильным котлом, в который каждый приезжающий бросал кусочек собственной культуры. При этом у самого этого котла собственной культуры, за которую ему хочется держаться, не было, поэтому варево делалось одинаково вкусным и приемлемым для всех.

А вот Старая Европа, с её греческой демократией, Римской империей, сумрачным германским гением и французской рафинэ… и в этом старинном обрамлении — африканцы, турки, арабы, албанцы, цыгане! Европейцы, как сказал мне итальянский коллега-журналист, независимо от культурного уровня и материального благополучия, по определению очень трепетно относятся к своей истории и традициям. А новоприбывшие, кстати, не только не желают всё это усваивать, но и принципиально отстаивают своё право сохранять собственную цивилизацию аулов, шариата и таборов. Они носят хиджабы, плавают в бурках в общественных бассейнах, крики их муэдзинов с минаретов пугают европейских детей. Как пишет Саррацин, «я не хочу, чтобы в стране моих предков и моих внуков ритм жизни задавали муэдзины, население говорило на турецком и арабском, а женщины носили хиджабы. Если мне захочется всё это посмотреть, я возьму отпуск и поеду на Восток. Я не обязан принимать того, кто живёт за счёт налогоплательщиков, не признавая кормящее его государство. Я также не считаю разумным заботиться об образовании его детей и плодить тем самым новых девочек, закутанных в паранджу».

Но почему появились в Европе иммигранты? Они заняли рабочие места, которые не привлекали европейцев. Они вывозили мусор, ухаживали за лежачими больными, выполняли неквалифицированную работу на заводах и фабриках. За недорого. Но случился экономический кризис, и теперь многие европейцы согласны с Саррацином: наплыв низкоквалифицированных мигрантов-мусульман приносит германской экономике больше вреда, чем пользы. Категоричнее всех лидер входящего в правительственную коалицию вместе с ХДС Христианско-социалистического союза Зеехофер: «ФРГ больше не нуждается в притоке мигрантов из Турции и арабских стран». А итальянский депутат Европарламента, член ультраправой партии «Форца Нуова» Стефано Сантони вообще заявляет: «Иммиграция вредна, поскольку она снижает оплату труда, — мы страдаем от роста проституции, ограблений, нелегальных работников. Уровень квалификации итальянской рабочей силы очень высок. И если бы уровень оплаты этому соответствовал, нам не нужны были бы иностранцы, получающие 20 евро в день. Поэтому я считаю, что необходим очень жёсткий закон о въезде в Италию. Я лично вообще закрыл бы границы и давал бы разрешение на въезд только при соответствии определённым критериям. А если в этом и есть смысл Европейского сообщества, то мне такой Евросоюз не нужен!»

[показать]

Отметим, что укрепление позиций правых на континенте вовсе не случайно. Ему, как и 80 лет назад, способствует экономический кризис. К тому же немалую роль в нём играют и миграционные процессы, происходящие в Европе. Избыток трудовых мигрантов из стран третьего мира в государствах ЕС ощущается всё очевиднее и вызывает у европейцев негодование.

[показать]

Шаг вправо

Вот! Здесь и кроется главная проблема, спусковым механизмом которой послужил конфликт цивилизаций в Старом Свете. Казалось бы, великая мечта Старого континента — Евросоюз — с течением времени автоматически гарантирует всем странам-членам рост экономического благосостояния и общественной стабильности. Но выяснилось, особенно с началом кризиса, что в большом европейском общежитии собрались слишком разные соседи и их не всегда воспитанные гости. И Евросоюз не в состоянии обеспечивать их интересы. Надежды на всеобщее счастье не оправдываются, поэтому население ЕС ищет источники своих проблем в неоднородности окружения по происхождению, культуре, религии и образу жизни. От этой реальности никуда не деться. Граждане Соединённых Штатов Европы всё больше задумываются, а нужно ли им вообще такое Европейское сообщество.

70% французов поддержали решение правительства Саркози о высылке из Франции цыган-нелегалов. А по опросам журнала Stern, 46% немцев разделяют опасения Саррацина оказаться чужими в собственной стране. Ежегодная рождаемость в Германии сократилась с 1,3 млн в 1960-х годах до 650 тысяч в 2009 году. При сохранении таких темпов через 90 лет рождаемость в стране упадёт до 200—250 тысяч в год. Нетто-коэффициент рождаемости (количество рождённых девочек на каждую женщину) в Германии сейчас составляет всего 0,7. Для демографов это означает, что поколение внуков сократится по сравнению с поколением дедов примерно в два раза. На немецко-турецком суржике, канак-дойч, говорят мигрантские кварталы Берлина. Саррацин убеждён, что если сохранится настоящее положение дел, то к концу текущего столетия подавляющая часть населения ФРГ будет исповедовать ислам и не говорить по-немецки.

И как ни обвиняй Саррацина или ультраправого Стефано Сантони в неполиткорректности, многие из россиян тоже согласятся с его утверждением: «Хотим ли мы, чтобы наши внуки росли именно в такой реальности? Меня не устраивает, чтобы мой сын в школе изучал Коран. Мне это не нравится. Потому что они — гости нашего континента, и, как гости в нашем доме, они должны соблюдать существующие здесь правила. А они не желают быть гостями в странах,  которые их приняли, а хотят их изменить под себя.

Я считаю, это и называется оккупацией.

Если Европейское сообщество и дальше будет так действовать — лучше вернуться в прошлое. Нет никакой интеграции! Наши политики, и особенно европейские политики, не видят истинных проблем простых людей, которые как раз и платят налоги. Я как представитель партии «Форца Нуова» получаю от них поддержку. Хотя люди и считают нашу партию слегка экстремистской, они осознают важность проблем, с которыми столкнулась Италия. Это очень серьёзные проблемы», — уверен политик.

Книга Саррацина пробила стену молчания вокруг вопроса взаимопроникновения (или взаимонепроникновения) культур. В Евросоюзе после признания Меркель тема провала 50-летней миграционной политики, которую в ФРГ звали «мульти-культи», перестала быть маргинальной, её обсуждают на каждом углу. Саррацин может быть доволен, он, безусловно, стал политиком года с точки зрения воздействия на умы. Похоже, и остальные европейские политики осознали, что игнорировать общественное настроение в этом вопросе — большая ошибка. То есть, возвращаясь к формулировкам классиков, кто виноват — выяснили. Осталось решить, что делать со всеми этими гостями, жить вместе с которыми в одном европейском доме хозяевам явно неуютно, а как с ними расстаться — неизвестно.

  среда, 3 ноября 2010 года,    Елена Коваленко  

http://www.chaskor.ru/article/dolgo_muchilas_no_umerla_20803