Это цитата сообщения pmos_nmos Оригинальное сообщение

Любимую писательницу Дину Рубину - с юбилеем!

«ЕСЛИ БЫ ВЫ ТОЛЬКО ЗНАЛИ, КАК ВАС ЛЮБЯТ В МОСКОВСКОМ ЗООПАРКЕ!»

Творческий вечер писательницы в переполненном столичном Доме офицеров походил на ее книги: тот же изумительный язык плюс захватывающий рассказ. К тому же оказалось, что Дина Ильинична — прекрасная актриса, умеющая в течение двух часов держать внимание зала.

— Когда выхожу на новую аудиторию (а я выступала в Киеве больше 10 лет назад, и то в крохотных залах), — начала Рубина, — неизменно вспоминаю театроведа Инну Люциановну Вишневскую — харизматичную, язвительную, жесткую. К ней так и хотелось обратиться: «Инна Люциферовна».

Вишневская преподавала историю русского театра в Литературном институте имени Горького. Точно такой же курс на параллельном потоке вела ее подруга — спокойная, размеренная, даже занудная дама. И вот подруга спрашивает: «Инна, почему у тебя студенты сидят в полной тишине, замерев от восторга, а у меня играют в «Морской бой», жрут под партой бутерброды и целуются на задних рядах?». — «А как ты начинаешь лекцию?» — поинтересовалась Инна Люциановна. «Надеваю новый костюм, — говорит подруга, — записываюсь к парикмахеру, поздравляю всех с началом нового учебного года и приступаю непосредственно к первой лекции: «Великий режиссер Константин Сергеевич Станиславский родился...».

«А я, — делится секретом Вишневская, — бегу с рынка, в руках авоська с подтекающей курицей, влетаю в аудиторию и с ходу обращаюсь к студентам: «Все вы, конечно, знаете, что Станиславский жил с Немировичем-Данченко». Наступает гробовая тишина, они впиваются в мое лицо, раскрывают от удивления рты, и я продолжаю: «Великий режиссер Константин Сергеевич Станиславский родился...».

Эта же Инна Люциановна, с которой я общалась на семинаре молодых драматургов Бог знает в каком году, советовала мне: «Если выходишь на новую аудиторию, нужно сразу брать ее за шкирку». Будем считать, — закончила приветствие киевлянам Рубина, — что этот этап у нас с вами пройден.

«За шкирку» Дина Ильинична взяла зал не шокирующими подробностями из жизни Станиславского, а забавными случаями из серии «общение писателя с народом».

— Каждому автору очень важно признание, — продолжала гостья. — Причем для каждого оно выражается в чем-то своем: для кого-то это количество иностранных переводов, для другого — критические статьи, литературные премии и так далее. Я тоже тщеславный человек, но у меня эта страсть выражена в другом — я коллекционирую записки из зала.

Например, после выхода в свет романа «Белая голубка Кордовы» мне написали: «Какая же вы сволочь, Дина Ильинична! Зачем вы героя убили?!». Еще один прелестный отклик из зала: «Если бы вы только знали, как вас любят в Московском зоопарке!».

«АГА, ТЫ ЕЩЕ И ХИТРОЖОПАЯ!»

Забавных записок хватало и на киевском выступлении. «Пожалуйста, поделитесь секретом семейного счастья», — попросила одна из зрительниц. «Ой, что вы, разве этим делятся?!» — расхохоталась Рубина. Больше 30 лет Дина Ильинична замужем за художником Борисом Карафеловым. 25 лет назад у них родилась дочь Ева. От первого брака у писательницы 35-летний сын Дмитрий. Борис Беньяминович тоже прилетел в Киев, но на вечер супруги не успел — задержался у друзей по Винницкой художественной школе.

На вечере одна из поклонниц подарила Рубиной куклу в национальном украинском костюме — эдакую гоголевскую Солоху. Дина Ильинична пришла в восторг, призналась, что давно коллекционирует кукол, и тут же вспомнила о неожиданной встрече с нашей бывшей соотечественницей в Израиле.

— У меня были проблемы с позвоночником, пришлось обратиться в фирму по уборке, сама привести квартиру в порядок я была не в состоянии. Явилась огромная дородная донецкая Олеся и очень хорошо прибрала мою конюшню. По старой ташкентской привычке я усадила ее за стол, накормила. Олеся, как все простые люди, сразу перешла на ты. «Смотрю на тебя, — говорит, — вроде ты ничего, но дура дурой. Ну кто ж на одну полку ставит средства для мытья окон и стиральный порошок? Одна живешь?». — «У меня муж есть», — отвечаю. «Муж?! — обалдела Олеся. — Господи, это кто ж на тебя польстился? В доме ни хрусталя, ни золота, одни книги пылятся...».

В общем, сидим чай пьем. «Олеся, — говорю, — я была бы так благодарна, если бы вы пришли ко мне в субботу». — «В субботу? Ты шо, шабат не держишь?» — поразилась Олеся. «Но ведь это вы будете работать, не я». — «Ага, — заключила девушка, — ты еще и хитрожопая!». Тут я сообразила, что это мой человек, — бери и в роман вставляй.

Вообще, Украина, ее жизнелюбие, активность, язык — это, конечно, моя любовь. Об Одессе и говорить нечего. Впервые меня пригласили выступить в этот город в 1993-м. Промозглый ноябрь, обветшалые некогда очаровательные особняки, вывернутые лампочки в подъездах, выбитые стекла... «Может, — думала я, — Одессы уже нет...». С такими тяжелыми мыслями зашла в вагон пустого трамвая и первым делом увидела плакат, на котором была изображена дамочка, перебегающая трамвайные пути. Рисунок украшало четверостишие:

Быть может, мечтая о сцене, о славе,
Она отступила от уличных правил?
Забыв, что подобная неосторожность
Буквально отрэжет такую возможность!

Я замерла от восторга, опустила взгляд и на спинке сиденья впереди себя увидела процарапанное: «Все мущины (именно через «щ». - Д. Р.) — обманщики и притворщики!», а чуть ниже: «Вы, Розочка, тоже не ангел».

В лавочке старичок торговал головными уборами. На моих глазах покупатель попросил примерить кепку. Продавец выдал ее, а сам отвернулся и принялся что-то искать на полках. Покупатель примерял кепку перед зеркалом, любовался и анфас, и в профиль. Старик-продавец обернулся, встревоженно посмотрел на меня и спросил: «А де тот жлоб, шо просил кепку?». Покупатель: «Так это ж я!». — «Граф! — не растерялся старичок. — Вылитый граф!».

«АВТОРА КНИГИ НУЖНО УБИВАТЬ ЕЩЕ ДО ПРЕМЬЕРЫ ФИЛЬМА»

Почти 10 лет назад на экраны вышел фильм по одноименному роману Дины Рубиной «На Верхней Масловке» с Алисой Фрейндлих и Евгением Мироновым в главных ролях. Это не первая экранизация произведений писательницы, но, вероятно, самая любимая среди поклонников ее творчества. Восторгов зрителей Дина Ильинична не разделяет:

— Я вообще не люблю фильмы по своим книгам. Не знаю писателя, которому нравились бы экранизации. Мы такие существа, которые огромное количество месяцев или даже лет вынашивают образы. Да, дуэт Алисы Бруновны и Евгения Витальевича блистателен, но у героини романа Анны Борисовны был реальный прототип — скульптор с улицы Верхняя Масловка Нина Ильинична Нисс-Гольдман. Это была огромная женщина с внушительными лапищами, большим носом, говорила басом. Хрупкая, нежная Фрейндлих к романной Анне Борисовне не имеет никакого отношения. В общем, я поняла только одно: автора книги надо убивать до премьеры фильма.

Еще писатели очень плохо относятся к интернет-пиратству, — пожаловалась Ру­би­на. — Ощущение, будто тебе залезли в карман и вытащили кошелек. Страшно не­справедливо и обидно! Писатель тоже платит за электричество, покупает плавленый сырок, завтракает, иногда даже ужинает. Допустим, мне повезло: я умею гарцевать на сцене, а куча писателей на это не спо­соб­ны. Они замкнутые люди, по год-два пишущие свои книги. И когда очередной интернет-ковбой пишет мне: «Дина Ильинична, только что скачал ваш новый роман, он прекрасен!», ну что на это ответить, кроме сильных, крепких слов?

«Какие у вас отношения с израильскими писателями?» — озвучила Рубина очередную записку. — В общем-то, никаких. Пред­ставьте прозаика, живущего в Израиле и пишущего по-русски. Как думаете, на каком уровне у него иврит? Например, когда мой зять-израильтянин первый раз пришел к нам в дом, я накрыла стол, приготовила свою коронную «Сельдь под шубой». Он спросил: «Что это?». Дочь, пытаясь подобрать точные слова на иврите, перевела: «Соленая рыба в меховом пальто». Видели бы вы глаза зятя... Он только и смог произнести: «Какой странный этот русский язык».