Это цитата сообщения natwikbuk Оригинальное сообщение

Гриффиндорский колобок

Название фанфика: Гриффиндорский колобок
Автор: natwikbuk
Бета: Teado
Рейтинг: R
Тип: слэш
Пейринг: Гарри Поттер/первый встречный, окончательный Северус Снейп/Гарри Поттер
Жанр: AU/стеб/юмор/любовный роман/PWP
Размер: мини
Статус: закончен
Аннотация: «Как попасть на отработку к Снейпу по возможности быстро и остаться при этом в девственниках? Да никак, если в вас проснулось странное магическое наследие волшебной расы», или «Особенности поведения очкастого Поттера как жертвы брачных домогательств в сравнении с очковой коброй в период размножения. Выборочно» (отрывки из биографии Мальчика-который-выжил, под редакцией проф. С. Т. Снейпа)
Дисклеймер: не мое и не надо
Предупреждения: ООС героев, магическое наследие волшебной расы; Поттер - знатная няшка, остальные ГГ и ВГ– коварные бяки.

«Раз – ступенька, два – ступенька! Пока из гриффиндорской башни добежишь на отработку в подземелья, считать замучаешься», – Гарри воровато оглянулся и вынул из кармана Карту Мародеров.
Так, озираясь и вздрагивая, передвигаться по школе юный Поттер начал совсем недавно: вечерний Хогвартс стал для него очень опасным местом примерно с неделю назад. Пришлось Гарри срочно вспоминать шпионские навыки ухода от слежки и нежелательной компании, которые появились и развились у бедняги после многолетнего спарринга с любимым кузеном Дадли Дурслем и его развеселой компанией. Хоть какая-то польза от общения с тупым перекормленным кабанчиком, волей случая приходившимся шрамоголовому герою кузеном.
Поттер, наученный горьким опытом последних дней, внимательно рассмотрел все проступившие на карте этажи Хогвартса, изучая сложившуюся дислокацию вражеских объектов, а попросту говоря – магов, его карауливших.
Он тихо присвистнул и быстро засунул активизированную карту в карман. У него было двадцать секунд – достаточно, чтобы наложить на себя дезолюминационные чары и для верности спрятаться под мантией-невидимкой, благоразумно прихваченной в опасное путешествие.
Едва щуплая фигурка исчезла из поля зрения, как из-за угла вынырнул, по-другому и не скажешь, Аластор Грюм в поношенном костюме из драконьей кожи. Бывший аврор повел волшебным глазом, тряхнул неопрятной пегой гривой и прогрохотал металлическим протезом в сторону гриффиндорской башни. Когда лязг плохо смазанного пяточного шарнира искусственной ноги профессора ЗОТС стих вдалеке, Поттер, с облегчением выдохнув, сбросил чары и мантию-невидимку.
– Спасибо, папочка! – возвел к потолку очи и молитвенно сложил ладошки сын Джеймса Поттера, сжимая края волшебного плаща. Потом мантия-невидимка была быстро скомкана и судорожно засунута за пазуху ученической мантии в специально наколдованный кармашек, а Гарри опять затравленно оглянулся и застыл, напряженно прислушиваясь.
С некоторых пор органы чувств играли с ним в странные игры. Гарри заметил, что стал намного лучше слышать. Как-то он чуть не лишился содержимого желудка в Большом зале, когда случайно уловил похабные мечтания Драко Малфоя, обсуждавшего своего вечного недруга с Блейзом Забини. Младший хорек нагло утверждал, что пухлые губы Поттера вполне годятся для облизывания и посасывания не только леденцов, но и других куда более интересных вещей.
«Брр!» – скривился Гарри от неприятных воспоминаний и смело потопал навстречу следующему претенденту на сердце, вернее сказать, задницу Мальчика-который-наверное-не-за-тем-выжил.
Едва он зашел за угол, как узрел яркого и шустрого, как солнечный зайчик, старшего Криви с новейшим колдоаппаратом наперевес. Гарри широко, но фальшиво, улыбнулся и пропел:
– Колин! Какими судьбами?
Блондинчик с глазами преданного до гробовой доски клубопуха ойкнул и затараторил:
– Гарри! Можно я тебя сниму?! – и тут же нацелил аппарат. – Пару раз. Ты такой очаровашка! – Очередной щелчок затвора колдомашинки отозвался в ушах Поттера противным зудом. - А вообще-то я приглашаю тебя в Хогсмит в воскресенье. – Еще щелчок, и Гарри готов вмазать в глаз юному папарацци.
«Ничего себе аппетиты у этого зайчика» – подумал герой и кисло улыбнулся расплывшемуся в счастливой улыбке Криви. Намеренно погрустневший Поттер деланно тяжко вздохнул и принялся жаловаться:
– У меня отработки у Снейпа. – Колин заметно поник, а его глазки подозрительно заблестели. – На все ближайшие выходные, – добил Гарри собеседника. Криви захныкал и пустил одинокую слезу.
Сердобольному Поттеру стало стыдно, что обманывает, в принципе, безобидного поклонника, поэтому он сжалился и предложил:
– Давай сегодня после часу ночи в гриффиндорской гостиной ты сделаешь несколько снимков? Что-нибудь такое-этакое… - Гарри сделал вид, что затрудняется описать свои желания.
– В полуобнаженном виде?! – воскликнул Криви, его слезы подозрительно быстро высохли.
– У-гум! – согласился Поттер, однако тут же строго поправил: – но только верхняя часть тела.
Колин затрясся от восторга и, соглашаясь, закивал головой. Гарри удивился, что сам предложил авантюру, на которую раньше никогда бы не согласился.
– А теперь дуй до нашей гостиной. Домашние задания никто не отменял, – напомнил он, показывая в нужную сторону. – Сам проверю. Иначе съемки не будет.
Гарри едва успел отскочить в сторону, чтобы не быть сбитым Криви, поскакавшим радостным галопом по коридору.
– Фух! – выдохнул Поттер и утер пот со лба.
«От блондинистого дурачка легко отделался. Скажу завтра утром, что устал и уснул, вот и не вышел ночью», – Гарри, в последнее время без тени смущения наловчившийся врать поклонникам, сверился с Картой Мародеров и стал спускаться по лестнице. – «Осталось каких-то два этажа».
Естественно, почти опоздавший на отработку гриффиндорец не мог знать, что спустя несколько минут после их расставания потерявший от радости голову Криви врежется в профессора Зельеварения, и тот лишит его не только тридцати баллов, но и колдоаппарата в придачу – до летних каникул.
Просто Снейпу совершенно не нравилось, насколько часто в последнее время Криви колдографирует Поттера. Гриффиндорский герой и так слишком популярен. Профессор не собирался способствовать раздуванию эго нагловатого мальчишки со шрамом, которое и так было непомерным. Да и колдоснимки Поттера хотелось посмотреть и, возможно, оставить себе. «А то вдруг паршивца похитят и придется повсюду расклеивать плакаты с его изображением?» – профессор нахмурился и отправился в подземелья неспешной походкой сытого хищника.
Тем временем, Гарри удивленно взирал на имя, всплывшее на карте: «Ремус Люпин». Едва Поттер спрятал ценное мародерское наследство, как показался непривычно взъерошенный маг. Завидев юного шалопая, бывший профессор ЗОТС широко улыбнулся.
Гарри же резко поплохело от увиденного: хищный оскал на обычно добром лице мага смотрелся дико, а ярко сверкавшие янтарно-желтые глаза вызывали оторопь. Поттер шепотом стал лихорадочно высчитывать число дней, оставшихся до полнолуния, для верности загибая пальцы на спрятанной за спину руке.
«Семь!» – успокоился он.
– Гарри! – расторопный Люпин подкрался слишком быстро и приобнял одной рукой Поттера, крепко прижав к своему боку. Заглядывая в глаза хорошенького мальчика, оборотень поинтересовался: – ты куда-то спешишь? – Ремус двинулся вперед, ненавязчиво утягивая добычу в сторону пустующего класса.
Стиснутому Поттеру совершенно не понравилась роль обожаемого плюшевого мишки, поэтому он аккуратно вывернулся из навязанных объятий и отскочил на пару футов.
– П-простите, профессор, – робко, но настойчиво заявил Гарри. – А разве с прошлого года вам не запрещено находиться в школе?
Разом поникший Люпин скривился и неуверенно пролепетал:
– Меня вызвал Дамблдор.
Оборотень вновь начал бочком подкрадываться к Гарри, и тот попятился, попутно нашаривая волшебную палочку в кармане. Ремус заметил манипуляции юноши и решил сменить тактику.
– Понимаешь, Гарри, нам с тобой нужно столько всего обсудить, – мягко прорычал он. – Я старый «фениксовец», то есть член Ордена Феникса, и забыл слова любви, но твой зад… Хм... – Ремус смущенно почесал за ухом, – то есть ты такой аппетитный и милый малыш. Так и хочется покусать.
Поттер вытаращился на Люпина, как рыба, выброшенная на берег, и Ремус решил ослабить напор:
– То есть полизать.
Гарри отпрыгнул на два шага. Люпин чисто инстинктивно метнулся за ним, но резко остановился, уточнив:
– Я имел в виду, погладить по поп… по головке. Ты решил не стричь волосы?
Смущенный Гарри напряженно проблеял:
– Не-ет. Они сами за ночь до лопаток отросли.
Он собрал остатки мужества в кулак, сглотнул и, как ему показалось, взял ситуацию под контроль, заявил:
– Простите, профессор, но я спешу на отработку к Снейпу. Сами знаете, опаздывать не стоит. Я пошел.
После чего Гарри попытался было сбежать, однако его тут же схватили в крепкие объятия и прижали к груди. Мальчик испуганно задергался точно спятившая от ужаса добыча в лапах волка.
– Успокойся, Гарри, – вкрадчиво прошептал ему на ухо Ремус. – Я отпущу тебя, как только дашь мне обещание, что сегодня вечером, после отработки, мы встретимся и поговорим. Буду ждать тебя у портрета Полной дамы.
Поттер придушенно пискнул:
– Договорились, – и облегченно перевел дух, не веря своему счастью, что снова свободен, когда Ремус скрылся за поворотом.
«И он туда же, – невесело подумал Гарри и поплелся в подземелья. – Еле отвязался. Вот тебе и папочкин лучший друг. Придется наложить на себя не только антишумное, но и антизапаховое заклинание. Оборотень меня и под мантией-неведимкой учует. Зверь, все-таки. – Он вздохнул. - Дождусь, когда уснет и проскользну мимо».
Юный волшебник сбежал по лестнице и оказался на втором этаже.
Он, конечно же, не видел, как профессор Зельеварения презрительно окинул взглядом шедшего навстречу потрепанного Люпина и поздоровался с ним сквозь зубы. «И чем это пахнет оборотень? Поттером? – Северус скривил губы в усмешке и незаметно окропил спину Ремуса зельем из маленького пузырька. – Теперь паршивый волчара потеряет доверие Поттера, так как Гарри почувствует сильное отвращение к Люпину, если приблизится. Ох, как вовремя я выпросил на днях у Добби грязный носок мальчишки, необходимый для приготовления зелья отвращения! – Самодовольно хмыкнувший Северус поспешил в родные подземелья, но потом вдруг замер, не закончив шаг. – Гарри? – Он мечтательно прикрыл глаза. – Ладно, пусть будет «Гарри». Я ведь не собираюсь так называть его вслух?».
Поттер, сбегая вниз по ступенькам, замечтался, представляя, как с утра в воскресенье сбежит в Запретный лес. С недавних пор одинокие прогулки среди вековых деревьев стали любимым развлечением юноши. В странных шорохах волшебного леса ему будто слышались голоса умерших родителей, ласково утешавших и подбадривавших. Единороги или фестралы часто встречали молодого волшебника, радостно приветствуя ржанием, и ластились, как домашние любимцы. А на прошлой неделе Гарри захватили молодые акромантулы, но не убили, а отнесли к отцу. Арагог подарил Поттеру красивый кулон с голубым камешком и сказал, что все волшебные пауки магической Англии будут защищать маленького Гарри и убьют любого, кто посмеет покуситься на жизнь мальчика в Запретном лесу. Стоит только зажать кулон в руке и позвать на помощь, и пауки явятся незамедлительно. Поттер очень удивился, обрадовался подарку и покровительству разумных и опасных хищников, которые могли даже оборотня сожрать, не прилагая особых усилий.
Чокнутому Волдеморту и его верному клейменому анимагу точно не стоило соваться в Запретный лес. Жаль, они этого не знали до того как были тихо слопаны на ужин. Да и какое сопротивление могли оказать крысомордый Петтигрю с уродливым младенцем на руках против пяти сотен крупных акромантулов? Видите ли, Темному лорду возжелалось хоть одним глазком полюбоваться на похорошевшего Поттера, предпочитавшего в одиночку гулять по Запретному лесу.
Впрочем, Гарри так и остался в неведении, как и весь магический мир, впрочем, об очередной бесславной гибели Темного Лорда.
Замечтавшийся рассеянный Поттер повеселел. Но тут он уткнулся во что-то мягкое и подозрительно булькнувшее, как оказалось, – в живот Хагида.
– О! – протрубил полувеликан. – Гарри! Я тебя как раз искал.
Воспитанный мальчик Поттер отступил назад и вежливо поздоровался:
– Добрый вечер, профессор. – Юный маг слегка поморщился: от Хагрида несло за версту медовухой. Хотя он приоделся в коричневое пальто из войлочной ткани со странно топорщащимися волокнами, будто их пытались причесать ежиком.
В следующую секунду мальчишка оказался в медвежьих объятиях полувеликана и заверещал дурным голосом:
– Профессор, вы меня задушите!
Хагрид тут же испуганно разжал руки. Поттер, очки которого слетели и зацепились за бороду полувеликана, едва устоял на ногах. Он проворно отбежал и спрятался за колонну.
Гарри буквально вчера понял, что прекрасно видит без очков, и наколдовал в них простые стекла вместо линз. «Велосипеды» замечательно уродовали лицо, что позволяло избавиться от части поклонников. Однако сейчас Поттеру было плевать на потерю окуляров.
– Прости, маленький, - виновато прогрохотал полувеликан и разревелся, шумно сморкаясь в носовой платок, больше напоминавший плохо выстиранную простыню.
Глубоко и часто дыша, Гарри выглянул из-за колонны и торопливо заверил:
– Ничего, Хагрид. Все хорошо. А зачем ты меня искал?
– Так это-о, – протянул косматый профессор, жалостно всхлипывая и громко сморкаясь, – заходи ко мне в гости. Завтра ведь суббота. Того-о… чаю попьем. Поболтаем. Я тебе расскажу, как мои папа с мамой медовый месяц проводили. У меня даже колдоснимки нашлись. Я тебе покажу…
Но Поттер торопливо перебил:
– Прости, Хагрид, спешу на отработку к Снейпу. Завтра, возможно, увидимся. Или на следующей неделе. Я приду, если опять наказание не схлопочу.
Гарри бегом помчался к классу зельеварения.

Едва мантия улепетывавшего со всех ног гриффиндорца скрылась за поворотом, в холл ворвался Снейп. Он сразу заприметил очки Поттера в бороде Хагрида. Профессор Зельеварения холодно процедил:
– Это не ваше, - и сцапал уродливые окуляры, попутно выдрав клок волос. Хагрид охнул, но возразить не посмел. Уж больно грозен был вид разъяренного слизеринского декана.
– Я передам их владельцу, – прошипел Снейп, морщась от убойного перегара глупой горы мяса, по ошибке считавшейся разумной особью.
Северуса однозначно бесило то, что всякие недочеловеки вроде оборотня и тупых полувеликанов посягают на очаровательную тушку Гарри Поттера.
Мальчик, против воли участвуя в Тремудром турнире, видимо, всерьез взялся не только за учебу, но и за физические упражнения. Когда Северус увидел Гарри в купальном костюме у Черного озера, то банально уронил челюсть на грудь от удивления. «Преступно подобную красоту прятать под уродливой одеждой», - решил зельевар, ощущая, как очнувшееся от многолетней спячки тело бурно отреагировало на столь притягательную юную плоть.
Тем же вечером Северусу пришлось припомнить навыки приятного времяпровождения далекой молодости – под теплым душем, чтобы облегчить муки взбунтовавшегося мужского естества. Милый зверек петушиной породы, ранее прекрасно и вяло почивавший в брюках профессора, теперь норовил встать по стойке «смирно», едва Поттер показывался на пороге класса Зельеварения или Большого зала. Северус злился, но скорее для видимости. Да и зелье временной импотенции пить не собирался. Зато аккуратно подливал его всем: и студентам Хогвартса, и гостям из Дурмстранга, что посмели пялиться на милашку Гарри дольше минуты. «Безопасность наглого паршивца Поттера – превыше всего», – успокаивал себя Северус, по вечерам отправляясь в душ отвести душу и приласкать свое непослушное разгоряченное тело.
Заметив у класса Зельеварения Поттера, замершего с поднятой рукой, но, по-видимому, все не решавшегося постучать, Северус бесшумно подкрался сзади и строго спросил:
– И долго вы собираетесь изображать статую, мистер Поттер?
Гарри от испуга подпрыгнул и резко обернулся. Северус, забыв как дышать, залюбовался прекрасными испуганными зелеными глазками на пол-лица и приоткрытым ротиком мальчишки. «Пожалуй, даже у Лили не было такого очаровывающего выражения, когда придурок Джеймс устраивал ей глупые розыгрыши», – вяло мелькнула последняя здравая мысль в его голове. Профессор, ухватив за плечо, развернул и втолкнул Поттера в гостеприимно распахнувшуюся перед хозяином дверь.
Незадачливый Гарри, несмотря на грубое обращение профессора, успокоился и облегченно выдохнул, оказавшись в классной комнате. Юного оболтуса не напугала с грохотом захлопнувшаяся дверь. Тем более, мальчишка не видел, как Снейп лихорадочно накладывает на нее мощные запирающие чары, фактически превращая в часть стены.
Почему юный волшебник был так уверен в своей безопасности? Потому что за Северусом Снейпом, единственным, не наблюдалось симптомов странной болезни «Сдохни в любовной горячке у ног Поттера», поразившей с недавнего времени мужскую часть обитателей Хогвартса. Слава Мерлину, что хоть девушки никак не реагировали на изменения во внешности Гарри.
Парень после Рождества сам заметил, что с ним происходит что-то не то: в зеркале отражалась резко похорошевшая мордашка и идеально сложенное тело. Куда пропали тощие плечики, торчащие ребра и большинство волос в подмышках, на животе и в паху, было совершенно непонятно. Гарри однажды даже приснился кошмар, что он потерял очень важную часть тела, превратившись в девушку. Ошалевшего Поттера от ночной истерики спасла тогда лишь загодя припрятанная под подушкой шоколадная лягушка.
Северус же, тем временем, еле взял себя в руки. И то благодаря ненавистной склянке с заформалиненным пикси. Он всегда ее разглядывал во время занятий, если терял благоразумие среди оболтусов, в очередной раз взорвавших котел. Вот и сейчас дохлый синюшный пикси с высунутым языком не подвел. Его отталкивающий вид заставил профессора передернуть плечами от отвращения и вернуться на грешную землю из чувственного мрака жгучей страсти.
Взволнованный, но внешне спокойный как айсберг Северус обошел Поттера по широкой дуге, будто прикидывая, какой из лежавших у стены котлов погрязней, чтобы подсунуть его гриффиндорцу для чистки.
Гарри приготовился к самому худшему, но прогадал.
Снейп нейтрально поинтересовался, так и не обернувшись:
– Мистер Поттер. По моим наблюдениям за прошедшие три месяца вы успели подлить амортенцию тридцати четырем студентам.
Гарри возмущенно пискнул:
– Что?! Вы ошибаетесь профессор!
– Да? – меланхолично выдал тот и обернулся, предлагая: – Докажите, что это не так.
– И каким же образом? – рассердился Поттер и пробурчал вполголоса. – Уж вам бы я точно ничего не подлил.
Снейп снова брезгливо передернул плечами и отвернулся, чтобы Поттер не заметил коварной усмешки зельевара. Мальчишку удалось подловить, осталось только заставить действовать по прихоти Северуса, который не гнушался даже такого оружия как наглая ложь, чтобы загнать оппонента в ловушку.
– Что-то не верится, мистер Поттер. – Тоном ласковой гадюки прошипел Снейп. Он уселся в наколдованное кресло и стал любоваться красной, как помидор, мордашкой разозленного гриффиндорца.
– Теперь вам стало мало студентов, и вы решили взяться за профессоров?
– Что? – поперхнулся собственным возмущенным воплем Гарри.
– Я понимаю, директор Каркаров достаточно харизматичен. На худой конец, записной дуэлянт Флитвик на что-то сгодится. Но Хагрид в воздыхателях – это уже слишком, мистер Поттер, – презрительно обвинил его Северус.
– Вы спятили!? – взорвался Гарри.
– На любовные подвиги вас вдохновляют необъятная туша полувеликана или мечты о громадном фаллосе?
– Точно спятили! – решил побледневший Поттер. – Да как вы можете такое говорить!?
– Я ошибаюсь? – наигранно участливо поинтересовался профессор Зельеварения. – Затрудняюсь определить, чем вы таким занимались с нашим лесничим, что эти окуляры столь основательно застряли в его косматой бороде. – Северус демонстративно швырнул очки на стол.
– Вы… вы… – проблеял Поттер.
– А Люпин? – ехидно спросил зельевар. – Мистер Поттер, не думал, что в столь юном возрасте вы зоофил.
– Что? – жалобно выдохнул опять начинающий стремительно краснеть мальчишка.
Северус удовлетворенно хмыкнул и сурово прошипел:
– Неужели по ночам вам не дает уснуть дилемма: как лишится девственности в объятиях оборотня, попросив его остаться в человепоподобной форме или звериной?
Глаза Гарри полезли на лоб, а рот непроизвольно удивленно приоткрылся. Язык его на время отнялся. Увы! Словесные конструкции, сдобренные эпитетами, что готовы были сорваться с его губ, вряд ли могли бы причисляться к приличным. Но гриффиндорец не собирался исторгать столь грязные обороты речи, чтобы потешить самодовольно ухмыляющегося злыдня, готового снять очень-очень много баллов с ненавистного красно-золотого факультета. Выдержки Гарри хватило только на то, издать странный булькающий звук, ухватившись за стол.
Северуса восхитило представление малыша Поттера, который, судя по горячему темпераменту, точно не будет ледышкой в постели. Северус ему этого просто не позволит.
Наконец Гарри пришел в себя и хрипло возразил, в конце концов, срываясь на крик:
– Как вам не стыдно! Вы насочиняли про меня мерзких гадостей, а я даже целоваться не умею.
– Неужели? – равнодушно переспросил Северус. – Надо проверить, не наложили ли на вас одно темное проклятие. Прошу, покажите отсутствие своих умений. – И профессор недвусмысленно небрежно указал на свои колени.
Гарри замер и смерил мага недоверчивым взглядом, пытаясь понять, что задумал профессор. Снейп скривился и фыркнул:
– Мистер Поттер, меня совершенно не прельщают слюнявые лобызания тощего цыпленка. Так что давайте закончим побыстрей с экспериментом. Вы хотите избавиться от обвинений?
Гарри кивнул, тряхнув отросшей шевелюрой, и решительным шагом приблизился к замершему от предвкушения Северусу. Юноша наклонился, неумело ткнулся сомкнутыми, вытянутыми в трубочку губами в щеку зельевара и быстро выпрямился. Северус скривился, будто съел лимон, и прошипел:
– В губы, олух вы гриффиндорский!
Смущенный Поттер замешкался, но все же склонился и слегка обслюнявил плотно сомкнутый рот зельевара.
– Да кто же так целуется!? – выругался Северус, и, схватив мальчишку за руку, дернул к себе на колени. Обхватив за талию, он ловко пристроил юного прелестного обормота к себе лицом, так что ноги мальчишки обхватили чужие бедра. Профессор зло прищурился и холодно процедил: – Вот с этой позиции, мистер Поттер.
Гарри раньше никогда не видел лицо Снейпа так близко. Сейчас оно казалось мужественно прекрасным и даже привлекательным, несмотря на намертво прилипшую маску равнодушия. Гарри удивили густые загнутые ресницы и волоокие глаза, что насмешливо взирали на него.
Юноше захотелось по-настоящему поцеловать упрямо сжатый рот, чтобы он не смел больше произносить злых слов. Гарри прикрыл глаза и, повинуясь странному настроению, стал медленно облизывать кончиком языка и посасывать послушно приоткрывшийся губы навязавшегося партнера.
Хваленая когда-то и Дамблдором и Волдемортом железная выдержка Северуса мгновенно приказала долго жить, и через несколько секунд чувственной пытки он увлеченно целовался с очаровательным мальчишкой.
– Профес… – попытался пискнуть Поттер, но в очередной раз оказался заткнут поцелуем. Намного позже Снейп, лихорадочно блестя глазами и намертво уцепившись одной рукой в отросшую гриву мальчишки, а другой держа юного прелестника за талию, жарко повелел:
– Северус. Для тебя только Северус, мой милый Гарри! – и снова начал неистово целовать свое обретенное сокровище.
Щедро обласканный и зацелованный Поттер, повиснув безвольной тряпочкой в умелых руках старшего партнера, покорился судьбе. Он с приятно будоражащим кровь предчувствием интересного сексуального опыта позволил утащить себя в освещенную парой свечей спальню, которая, как оказалось, имела выход прямо в класс Зельеварения.
Естественно, Северус не остановился на достигнутом, и сладкие стоны юного партнера не раз разбивали напряженную тишину в спальне, чередуясь с всхлипами и судорожными вздохами зельевара.
Снейп заранее позаботился об удобстве неопытного партнера: зелья и мази были любовно заготовлены еще пару месяцев назад и оставлены в верхнем ящике прикроватной тумбочки. Он мог оправданно гордиться собой – соблазнение мальчишки прошло по плану, и, как честный человек, Северус Тобиас Снейп собирался обручиться и обзавестись в скором времени молодым зеленооким супругом. Тем более, брачный контракт, украденный слизеринцем, требовал только добровольно данной капли крови Гарри Джеймса Поттера, так как имя мальчишки, как и профессора, давно было вписано туда специальными не выводимыми чернилами. Северус сам их приготовил, похитив кровь Поттера из Больничного крыла и подмешав свою.
Сириус Блэк, как и всякий чистокровный маг, заранее озаботился не только завещанием, но и брачным документом для крестника, а Снейп случайно откопал контракт в небрежно защищённом тайнике. В будущем Северус с удовольствием послушает возмущённые вопли блохастой псины! Пару месяцев назад Снейп решился вписать имена в контракт. И вуаля! Он наслаждается неопытным, но желанным партнером: таким гибким, отзывчивым, схватывающим на лету азы науки любви.
Гарри давно потерялся в ощущении удовольствия и чувственной жажды. Его не пугала новизна любовных игр, а скорее удивляла собственная ненасытность. Быть принадлежащим Снейпу – именно это чувство казалось ему самым правильным здесь и сейчас.
– Се-еверу-ус, – чуть ли не на парселтанге пропел Гарри, чем вызвал новую любовную атаку на себя.
Любовники были настолько увлечены друг другом, что почти одновременно пришли к закономерному финалу чувственной игры и даже не заметили, как из темного угла спальни за ними с благоговейными слезами на глазах наблюдает Добби. Домовик, комкая в руках серую наволочку, что служила ему одеждой, прошептал:
– Поздравляю с законным браком, мистер Гарри и мистер Северус. – и запустил в обессиленных магов древнейшим брачным заклинанием эльфийской магии. Голубое сияние окутало ровным светом фигуры, переплетенные в любовном экстазе.
Против подобного волшебного закрепления союза не посмеет вякнуть ни одна министерская шавка. Тем более, домовик, желая устроить счастливую семейную жизнь обожаемому юному волшебнику, уже девять месяцев успешно подливал ему в питье зелье эльфийской крови. Юный Поттер был достаточно магически силен, чтобы переродится в высшего эльфа. Как и Северус Снейп, который так и не распознал в подаваемом ему по утрам чае то же зелье.
Теперь у волшебного народца, привыкшего служить глупым магам, появились настоящие правители – два новорожденных высших эльфа, которых не берет ни Империо, ни Круцио, ни Авада Кедавра.
А постоянно бдительный лже-Грюм по-прежнему безрезультатно пытался выловить Поттера в коридорах Хогвартса, так как сигнальные чары на пологе кровати неуемного гриффиндорца неизменно сообщали об ее пустоте.
Люпин, скрючившись на корточках, дремал у входа в гриффиндоскую башню.
Колин Криви, все еще всхлипывая от пролитых слез, засыпал на диване в гриффиндорской гостиной в обнимку со стареньким колдоаппартом.
А Гарри Поттер давно и безмятежно спал, положив голову на грудь тоже спящего Северуса Снейпа, и не видел, как они внешне преобразились с первыми лучами солнца, коснувшегося верхушек деревьев Запретного леса.
Северус навсегда запомнил свое первое пробуждение в супружеской постели от восхищенного визга Поттера, трогавшего его заострившиеся уши и заметно отросшие длинные волосы. Впрочем, Гарри постигла та же участь – быть поутру облапанным за хорошенькие остренькие ушки, оказавшимися слишком чувствительными к любовным ласкам.
Магический мир стоял на пороге огромных перемен.
Древняя эльфийская магия – это вам не хухры-мухры!

Серия сообщений "мои фанфики-мини":

Часть 1 - Как скажешь, дорогой!
Часть 2 - Очарование тайного сговора
Часть 3 - Твой нежный друг
Часть 4 - Гриффиндорский колобок