чья-то дочь выпрыгнет из клетки, дёргая за ниточку памяти собственные книжки. никому ничего не сказала, потому что нечего былои говорить. ей же просто хотелось побыть на едине с темнотой, с ночью, с месяцем в конце концов. не чувствуя себя обязаной кому-то по гроб жазни за материальные ценности, которых куча. не возможно просто взять и свалить всё на одного человека, обвиняя его в том, что горячую воду в доме выключают исключительно по его вине.
а я вбиваюсь ногами в асфальт, что бы никто не заметил мои оголённые ноги, потому что иначе они становятся предметом обсуждения.
*а машин в городе видимо-невидимо.