[399x599]

В качестве эпиграфа:

«Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочел одно стихотворение. Оно скоро позабылось мною… но первый стих остался у меня в памяти:
Как хороши, как свежи были розы…»

Иван Тургенев «Стихотворения в прозе» (ох,лукавил Иван Сергеич,  ибо и с памятью у него было все в порядке, и стихи были на слуху, как нынче песТня Вячеслава Добрынина - "Не сыпь мне соль на рану").

 

(Реплика о Тургеневе в Примечании)

 

Признаться, я бы и не заинтересовался авторством этих строк (из-за моего прохладного отношения к "кудеснику" русского языка и заучиванию в школе его сомнительных описаний красоты природы)

 

А лет 30 назад меня поразило проникновенное и горькое стихотворение Игоря Северянина, с эпиграфом:

 

Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!

1843 Мятлев
 

В те времена, когда роились грезы
В сердцах людей, прозрачны и ясны,
Как хороши, как свежи были розы
Моей любви, и славы, и весны!

Прошли лета, и всюду льются слезы…
Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране…
Как хороши, как свежи были розы
Воспоминаний о минувшем дне!

Но дни идут — уже стихают грозы
Вернуться в дом Россия ищет троп…
Как хороши, как свежи будут розы
Моей страной мне брошенные в гроб!

1925
Игорь Северянин.

 

Стихи же из эпиграфа писаны приятелем Пушкинав Иваном Петровичем Мятлевым(1796-1844):

 

 

[345x450]

 

РОЗЫ.

Как хороши, как свежи были розы
В моём саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!

Как я берёг, как я лелеял младость
Моих цветов заветных, дорогих;
Казалось мне, в них расцветала радость,
Казалось мне, любовь дышала в них.

Но в мире мне явилась дева рая,
Прелестная, как ангел красоты,
Венка из роз искала молодая,
И я сорвал заветные цветы.

И мне в венке цветы ещё казались
На радостном челе красивее, свежей,
Как хорошо, как мило соплетались
С душистою волной каштановых кудрей!

И заодно они цвели с девицей!
Среди подруг, средь плясок и пиров,
В венке из роз она была царицей,
Вокруг её вились и радость и любовь.

В её очах — веселье, жизни пламень;
Ей счастье долгое сулил, казалось, рок.
И где ж она?.. В погосте белый камень,
На камне — роз моих завянувший венок.

 

А еще Иван Петрович послужил источником вдохновения капитана Лебядкина или Федора Михалыча (кто там из них писал "Бесы"?!) своим странным "Тараканом":

Вот это - Иван Петрович:

 

ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ВЫСКАЗКА

Таракан
Как в стакан
Попадет —
Пропадет,
На стекло —
Тяжело —
Не всползет.

Так и я:
Жизнь моя
Отцвела,
Отбыла;
Я пленен,
Я влюблен,
Но в кого?
Ничего
Не скажу;
Протужу,
Пока сил
Не лишил
Меня бог;
Но чтоб мог
Разлюбить,
Позабыть —
Никогда.
Навсегда
Я с тоской,
Грусти злой
Не бегу:
Не могу
Убежать,
Перестать
Я любить —
Буду жить
И тужить.

Таракан
Как в стакан
Попадет —
Пропадет,
На стекло —
Тяжело —
Не всползет.

 

А вот и "шедевр" (пока в кавычках, потому что ниже будет шедевр Олейникова - без кавычек) капитана Лебядкина:

 

Стихи капитана Лебядкина

* * *

Жил на свете таракан,
Таракан от детства,
И потом попал в стакан,
Полный мухоедства…

Место занял таракан,
Мухи возроптали.
«Полон очень наш стакан!» –
К Юпитеру закричали.

Но пока у них шел крик,
Подошел Никифор,
Бла-го-роднейший старик…

Из которого, надо полагать, возник удивительнийший Таракан ОБЭРИУТа (Объединение Реальных Искусств)- Николая Олейникова(1898-1937), писавший под псевдонимами  Макар Свирепый, Николай Макаров, Сергей Кравцов, Н. Техноруков, Мавзолеев-Каменский и Петр Близорукий. Тешу себя надеждой, что расстреляли его все-таки не из-за псевдонимов и не за детские  (чудесные ) стихи, а за то,наверное, что "слишком умный был" и шагал, слушая дробь своего (а не общего) барабана)

 

 

[180x253]

 

Николай Олейников

Таракан

Таракан сидит в стакане,
Ножку рыжую сосет.
Он попался. Он в капкане.
И теперь он казни ждет.

Он печальными глазами
На диван бросает взгляд,
Где с ножами, с топорами
Вивисекторы сидят.

У стола лекпом хлопочет,
Инструменты протирая,
И под нос себе бормочет
Песню "Тройка удалая".

Трудно думать обезьяне,
Мыслей нет - она поет.
Таракан сидит в стакане,
Ножку рыжую сосет.

Таракан к стеклу прижался
И глядит едва дыша...
Он бы смерти не боялся,
Если б знал, что есть душа.

Но наука доказала,
Что душа не существует,
Что печенка, кости, сало -
Вот что душу образует.

Есть всего лишь сочлененья,
А потом соединенья.

Против выводов науки
Невозможно устоять.
Таракан, сжимая руки,
Приготовился страдать.

Вот палач к нему подходит,
И, ощупав ему грудь,
Он под ребрами находит
То, что следует проткнуть.

И проткнувши, набок валит
Таракана, как свинью.
Громко ржет и зубы скалит,
Уподобленный коню.

И тогда к нему толпою
Вивисекторы спешат.
Кто щипцами, кто рукою
Таракана потрошат.

Сто четыре инструмента
Рвут на части пациента.
От увечий и от ран
Помирает таракан.

Он внезапно холодеет,
Его веки не дрожат...
Тут опомнились злодеи
И попятились назад.

Все в прошедшем - боль, невзгоды.
Нету больше ничего.
И подпочвенные воды
Вытекают из него.

Там, в щели большого шкапа,
Всеми кинутый, один,
Сын лепечет: "Папа, папа!"
Бедный сын!

Но отец его не слышит,
Потому что он не дышит.

И стоит над ним лохматый
Вивисектор удалой,
Безобразный, волосатый,
Со щипцами и пилой.

Ты, подлец, носящий брюки,
Знай, что мертвый таракан -
Это мученик науки,
А не просто таракан.

Сторож грубою рукою
Из окна его швырнет,
И во двор вниз головою
Наш голубчик упадет.

На затоптанной дорожке
Возле самого крыльца
Будет он, задравши ножки,
Ждать печального конца.

Его косточки сухие
Будет дождик поливать
Его глазки голубые
Будет курица клевать.

1934

 

Очень грустную историю поведал нам поэт, в последних двух строфах поднимаясь до подлинного трагизма. Я частенько примериваю эти пронзительные строки к себе,грешному. Как и начало другого его стихотворения применительно к нашему непростому времени:

 

Страшно жить на этом свете, в нем отсутствует уют:

Ветер воет на рассвете, волки зайчика грызут.

Улетает птица с дуба, ищет мяса для детей,

Провидение же грубо преподносит ей червей...

 

Но это уже тема другой заметки.

 

Примечание:

 

Не шибко любимый мною кудесник языка,волшебник «могучего и великого»,Иван Тургенев так начинает перевод сказки Перро «Мальчик-с-пальчик»:



«Жил-был в лесу дровосек с дровосечихой…»

(А далее меня позабавило описание мальчика-с-пальчик : «самый младший был очень деликатного сложения».Но это так,к слову)



Как бы он обозвал нынче меня и моих знакомых?



«Жил-был:

а)врач с врачихой

б)психиатр с психиатричкой (с психиатричихой)

в)стоматолог со стоматологичихой (гинеколог и т.д.)

г)менеджер с менеджерихой.

д)метранпаж с метранпажихой