Беченый вариант

Название: Не разжигай огня
Авторы: Nistia, Илариона Марвийская
Бета: неть
Пейринг: Саске/Наруто, Какаши/Наруто(намеки), Минато/Кушина.
Дисклеймер: Кишимото-сама
Рейтинг: R
Жанр: канон, драма, ангст, сонгфик, повседневность
Предупреждения: ООС, насилие, секс с несовершеннолетними.
Размещение: нет
Размер: макси
Состояние: в процессе
Саммари: Кушина перед своей смертью смогла запечатать вместо души Минато свою чакру с большей частью чакры Кьюби, подарив сыну шанс иметь семью...

Глава 2. Спасибо за то, что любишь


Да, просто никто из нас не виноват.
Слишком поздно встреча нам дана…*


Каждую пятницу он ненавидел его. Человека, прикованного к больничной койке в Центральном Хосписе Конохи. Почему? Тот отнял у него все.
Нума потерял левую руку семь лет назад, сопровождая Четвертого Хокаге вместе с еще пятью АНБУ в одной из секретных миссий. Для калеки карьера элитного шиноби была навсегда закрыта, но он справился. Его жена, Юми, не являлась шиноби – она была дочерью пекаря, державшего свой магазинчик в доме, где и проживал Нума. Еще молодой бесшабашный парень, он по уши был влюблен в светловолосую красавицу, но ужасно стеснялся к ней подойти. Пекарь обзавелся постоянным покупателем в своем магазинчике. Став взрослее, Нума таки решился признаться ей, и каково же было его удивление, когда она сразу ответила взаимностью. После смерти отца Юми продолжила держать магазинчик, оставшийся в наследство, и уход Нумы со службы не повлиял на их финансовое положение. Он помогал Юми, работая продавцом в их лавке, но злость на правительство и в частности на Хокаге, отнявшего у мужчины мечту стать прославленным шиноби, не утихала. Знакомые по службе изредка навещали Нуму, делясь впечатлениями от опасных и таких захватывающих миссий, что мужчину пожирала изнутри зависть. Его тошнило от однообразных дней, проведенных в Конохе, от сочувствующих взглядов прохожих, от понимающей улыбки жены. Как-то он даже сорвался на Юми, устроив на кухне погром, а потом на коленях извинялся перед плачущей женщиной. Через год их семью посетило прекрасное известие – Юми забеременела двойней. Нума сдался. Не вечно же мечтать о подвигах, у него и так неплохая жизнь, в которой стало на два близких человека больше.
Один раз Нума видел Хокаге на ярмарке, с задумчивым видом идущего вдоль рядов разноцветных палаток. Когда он приветливо помахал рукой Минато, здороваясь, и спросил, как у Намикадзе дела, тот как-то рассеяно мазнул взглядом по мужчине и, не остановившись, прошел мимо. Факт того, что Хокаге даже не узнал своего бывшего помощника, сильно задел Нуму. Да этот Минато был на два года младше него, а вел себя, словно он пуп земли. Учителя звали его гением, ему в наставники достался сам легендарный Санин Джирайя, Третий Хокаге сразу после выпуска официально объявил его своим преемником. Минато досталась слава, почет и уважение, а Нуме скучные дни у прилавка и беременная больная жена, мучающаяся из-за не по-осеннему жаркой погоды. Да ещё единственная рука в последнее время стала сдавать Где же справедливость в этой жизни?
Во время нападения Кьюби Нума со страхом и каким-то злорадством наблюдал панику гражданских и слушал их крики - «Где же Хокаге?» и «Почему Хокаге ничего не предпринимает?!». На деле этот Намикадзе оказался самым настоящим трусом, боявшимся дать отпор реальной угрозе. А Нума не трус. Своим громким басом он привлек внимание мечущейся толпы и уверенным голосом заставил всех успокоиться, ведя в убежище через завалы. Юми стало совсем плохо, и муж соорудил носилки, на которых и понесли стонущую от боли женщину.
Следивший за разбушевавшимся демоном, в какую-то секунду Нума понял – он направляется в их сторону. Мозг уже подал сигнал прятаться, бежать, но тело не успевало. Гигантский хвост падал прямо на них. Мужчина закричал носильщикам, что нужно быстрее отнести жену за разрушенное здание, где был шанс спрятаться от летящих во все стороны обломков, но те только с ужасом смотрели на опускающийся на них хвост и, бросив носилки, кинулись кто куда. Огромная конечность упала прямо на них, а Нуму с женой отбросило ударной волной.
Мужчина очнулся быстро и мутным взглядом пытался разглядеть свою жену, но ее нигде не было. Лежавшее неподалеку тело, все истыканное деревянными обломками и полностью залитое кровью, не подавало признаков жизни. Только светлые волосы и большой живот показывали, кто лежал перед Нумой. Мужчина прикусил до крови губу, ползя к своей любимой и игнорируя острую боль в сломанной при падении ноге. Проверив пульс Юми, он прижался лбом к ее еще такому теплому плечу и навзрыд заголосил. За что?! Почему не он, а она?
А через несколько секунд Кьюби с хлопком исчез, и послышались радостные облегченные крики: «Четвертый! Он забрал лиса!», «Что еще можно было ждать от нашего Хокаге?», «Спасены!».
А Нума со всей силы ударил кулаком по асфальту и зарычал в бессильной ярости.
На минуту бы раньше… всего на минуту – и Юми с детьми остались бы живы.
«Ненавижу. Я ненавижу тебя, Четвертый! Чтобы ты сдох в мучениях».
Последующая неделя была как в тумане. Нума безразлично смотрел в потолок больничной палаты и отсчитывал дни до выписки. Медики хорошо подлатали его тело. Могли бы они с такой же легкостью залечить и душевные раны. Мужчина не хотел больше жить, и с каждым разом желание покончить с собой все возрастало.
Серые дни. Серые сны. Все потеряло оттенки, остались только кошмары. Каждую ночь переживать те события и видеть остекленевшие зеленые глаза Юми невыносимо. Один раз Нума увидел во сне детскую площадку. На скамейках сидели молодые мамы и о чем-то с упоением разговаривали, время от времени бросая взгляды на своих чад, играющих в песочнице или катающихся с горки. Среди них находилась и Юми, придерживающая своей тоненькой маленькой рукой большую двухместную коляску, изредка покачивая. Когда Нума подошел к беседующим женщинам, жена посмотрела на него и улыбнулась.
- Дорогой, ты посмотри, как они мило спят, - Юми поправила одеяльце под умиленные возгласы подруг.
Нума затаил дыхание и наклонился к коляске, но там никого не оказалось. Мужчина испуганно отшатнулся .
- Что…
- Они бы были очень миленькими. Я это знаю, - голос стоящей сзади Юми прозвучал как-то хрипловато, и Нума взволнованно повернулся к своей жене.
Вмиг смолк детский смех и разговоры подруг. Площадка опустела, и только Юми с пустыми глазами и проявившимся огромным животом, по ногам которой струилась кровь, улыбалась мужчине.
- Наши дети…, - женщина бледной рукой погладила живот. – Они ведь живы, Нума. Я чувствую их.
На крики, доносящиеся из палаты, сбежались дежурившие врачи. Успокоив вырывающегося пациента уколом, они покинули помещение с сочувствующими взглядами. Все в больнице знали, что произошло с Нумой и искренне ему соболезновали. Врачи боялись, что мужчина сорвется, но пока он вел себя спокойно.
Вскоре его выписали, и Нума вернулся в заново отстроенный за время его лечения дом. Ни одного воспоминания о былых днях, ни одной вещи не сохранилось. Несколько фотографий и рассыпанная в подвалах мука – все, что осталось от старой жизни. От Юми.
Строить все заново не было желания, да и бесполезно. Одинокий безработный калека. Кому он такой нужен? Юми. Единственная радость и то покинула его. Осталось только умереть и отправиться за ней.
Нума пошел на ту самую площадку из сна возле реки и долго сидел на лавочке, уставившись в землю.
Сегодня у него появилась цель. Он узнал от прохожих, что Намикадзе Минато выжил в схватке с лисом, запечатав демона в ребенке, и лежит в коме. И здесь этот ублюдок поступил, как последний трус, спихнув с себя ответственность на плечи только-только родившегося малыша. Он мог бы и в себе запечатать Кьюби, а не обрекать несчастное дитя на пожизненные страдания.
Намикадзе Минато должен был своей смертью ответить за причиненную Нуме боль. Убить Хокаге было сложно, Сарутоби окружил своего преемника хорошей защитой в лице АНБУ, так что на протяжении четырех лет каждую пятницу мужчина мог просто ненавидеть Намикадзе, стоя у его кровати под присмотром невидимых бдительных глаз. В пятницу – день смерти Юми, день, когда оборвалась последняя счастливая ниточка.
И одержимость Нумы с каждым разом росла все больше, как опухоль, пожирая изнутри.

***
Третий Хокаге выжидательно смотрел на стоящего по другую сторону стола АНБУ, чья маска представляла пса. Сарутоби посмеялся бы над шиноби, попытавшимся снять ее и увидеть лицо мужчины, ведь Какаши был необычным шиноби, носившим под ней еще одну, матерчатую.
Новости были не утешительными. Уже несколько месяцев в Конохе велось расследование непрекращающихся убийств гражданских. Улик на месте преступления не оставалось – работал профессионал и, по мнению экспертов, квалифицированный шиноби, предположительно среднего роста, правша, предпочитающий в своём выборе жертв людей со светлыми волосами, не ориентируясь на возраст. Обнаружено уже четыре трупа, и не факт, что они были единственными.
Почерк у серийного убийцы весьма своеобразен. Мужчина вначале избивал своих жертв, затем отрезал половые органы и засовывал их во вспоротые животы. Ни отпечатков пальцев, ни кусочков кожи под ногтями убитых, ни следа чакры. Идеальное преступление.
- Какаши, я временно отстраняю тебя от расследования. Учихи вполне справятся и без тебя.
Хатаке снял первую маску и угрюмо посмотрел на старика, что свидетельствовало о его желании возразить.
Сарутоби положил на стол небольшую папку и пододвинул к Какаши. Тот забрал ее и раскрыл на первой странице. Глаза его расширились.
- Это же…
- Узумаки Наруто, ты понял правильно. Вчера я забрал его из интерната, теперь мальчик живет в доме родителей. Я хочу, чтобы ты сопровождал его и докладывал обо всем, что с ним происходит.
- Естественно, тайно, - хмыкнул Какаши.
- Мы друг друга поняли, - подтвердил кивком Сарутоби. – Данзо так просто не оставит мальчика. Я бы первый рассказал Наруто о его родителях, но по решению совета, на который надавил этот манипулятор, разглашать информацию молодому поколению категорически запрещено. Иногда мне кажется, что пост Хокаге – всего лишь символическая роль во всей этой системе.
- Но как отреагирует Намикадзе-сенсей, если очнется?
- Когда очнется, - поправил Хокаге и скрестил пальцы рук. – Будет в ярости, я думаю. Все, что я тебе рассказываю сейчас, не должно получить огласки.
- Да.
- На этом совете присутствовал сам дайме, не лично, конечно, через посредников. По частному каналу связи мы смогли обсудить все нюансы, и было принято такое решение.
- Все настолько серьезно?
- В деле замешан клан Учих. Серьезнее не бывает. Иди, Какаши. Я сказал тебе все, что нужно.
- До свидания, Хокаге-сама.

***

Минато стоял у окна и наблюдал за ночной Конохой. Уже неделя как он жил с сыном в доме своего детства. Все личные вещи Намикадзе и Кушины были уже давно перенесены в палату больного, уподобившуюся музею, так что Минато не боялся воспоминаний о тех чудесных днях с Кушиной, когда он таки смог уговорить упирающуюся девушку жить вместе с ним.
Наруто до сих пор не разложил свои вещи, и те все также лежали стопочкой в дорожной сумке, что довольно странно. Хоть сын и был ленивым по части уборки, домашними делами никогда не занимался, да вообще любое однообразное дело быстро ему надоедало, но такое поведение оказалось для Минато в новинку. Наруто обследовал весь дом, но ничего не трогал, будто боялся что-то сломать. Будто боялся… что он здесь ненадолго. Минато сжал зубы и глубоко вдохнул. Зачем Третий намекнул мальчику, что если что-то случиться, то он в любой момент может того вернуть обратно? Теперь Наруто ведет себя, как прокравшийся в чужой дом воришка, ходит тихо, осторожно, словно его вот-вот обнаружат. Мальчик даже спать стал плохо, все время ворочается в постели.
В доме было все, что нужно для проживания: к вечеру в первый же день дали свет и горячую воду. Третий, как опекун, теперь должен был оплачивать жилье своего воспитанника. Денег из конверта с экономией вполне могло бы хватить на полтора месяца проживания, но Минато все больше начинала волновать регулярно падающая температура на улице, а у сына стараниями детей из приюта почти не осталось теплых вещей. Ночами Наруто замерзал, хотя дом неплохо отапливался, и днем ежился от сквозняков, сидя весь укутанный в теплый плед. Поэтому на семейном совете было принято решение потратить часть денег на одежду и вещи первой необходимости.
На следующий день, облачившись в свою самую теплую одежду, Наруто направился в магазинный Центр, где можно обзавестись всем, что душе угодно. Узумаки часто бывал там, убегая из детского дома, и мечтал накупить кучу сладостей. Центр представлял собой огромное длинное здание, внутри которого шли ряды маленьких рыночных лавок.
Наруто затылком чувствовал интерес прохожих, но как только оборачивался, ощущение пропадало. И так постоянно. Вот и сейчас, как только он зашел в маленькую хозяйственную лавку, чтобы купить моющие средства, на него сразу же скосили взгляды немногочисленные покупатели, а продавец недобро прищурился. Наруто привык к этим взглядам, но не смирился, так что с вызовом встретился глазами с усатым смуглым мужчиной, одетым в синий комбинезон и передник. Продавец скривился и повернулся к молоденькой девочке у кассы, расплывшись в доброжелательной улыбке. Наруто сжал кулаки и зажмурил глаза, чтобы сдержать подступившие слезы обиды, и со злостью посмотрел на темноволосую девочку. Почему со всеми продавцы общаются приветливо, но стоит в магазине появиться ему, как за ним постоянно начинают следить, будто он хочет что-то украсть или разбить?
В чем-то они были правы, Наруто вел себя как слон в посудной лавке и часто все ронял. Но сегодня он сам по себе, за него некому заплатить, если он что-нибудь испортит, Значит, нужно быть предельно осторожным. Так подумал Наруто и тут же случайно толкнул локтем подставку с керамическими мыльницами. По помещению раздался оглушительный грохот и звон разбившихся предметов, сопровождающийся визгом до смерти перепуганного мальчика и покупателей. Наруто с опаской оглянулся через плечо на продавца и увидел, как лицо мужчины покрылось красными пятнами, и заходили желваки на скулах. Тот вышел из-за прилавка и направился к нарушителю, кипя гневом. Наруто захотелось превратиться в маленькую муху и незаметно скрыться от разъяренного взрослого, но отец всегда говорил Узумаки, что нельзя отступать перед опасностью, тем более он сам виноват в произошедшем.
Когда к мальчику уже приблизился продавец и, схватив за руку, начал орать, что отребья, подобные ему, и близко не должны подходить к таким местам, как это, а затем волоком потащил отбивающегося Наруто в сторону выхода, пришло неожиданное спасение. На плечо продавца легла большая жилистая рука, принадлежащая упитанному мужчине лет тридцати пяти.
– Почему вы пугаете бедного ребенка? Он весь трясется от ваших криков. Срываете свой гнев на маленьком мальчике, который вот-вот разрыдается. Если так дело пошло, то я заплачу за этого парнишку, но ноги моей больше не будет в этом месте. Вы еще продавцом себя считаете? А вы, – обратился мужчина к столпившимся людям, с интересом ожидающим скандала, – вы называете себя людьми и даже не заступились за маленького напуганного ребенка. Пойдем мальчик, купим то, что тебе нужно, в другом месте.
Взяв Наруто за руку, незнакомец повел его к выходу, но перед этим вытащил кошелек и отдал удивленному продавцу все лежащие там деньги.
- Надеюсь, этого хватит, чтобы возместить ущерб.
Наруто не нужна была чья-то жалость и тем более подачки, так что он вырвал свою руку, поднял голову, смотря на «спасителя» горящими от злости глазами, и закричал:
– Да отцепитесь вы все от меня! Что я вам сделал!? За что вы меня так ненавидите!? Я не понимаю... – его голос сорвался на хрип, и он рванул к выходу, вытирая все льющиеся по щекам слезы. Внезапно ему кто-то подставил подножку, но, не успев упасть, мальчик очутился в чьих-то крепких объятиях. Наруто было подумал, что это отец, но фигура, прижимавшая его к себе, явно не принадлежала мужчине. Узумаки держала та самая темноволосая девочка у прилавка. Навскидку ей можно дать лет десять, но силы в этих на вид хрупких руках было не занимать.
– Ну же, не плачь, ты же мужчина, а мужчины не плачут, - с умным видом заявил девочка и ободряюще улыбнулась. - Мне так папа сказал.
– Зачем…
– Что «зачем»?
– Зачем ты меня успокаиваешь? – Наруто вопросительно приподнял бровь.
– Потому что ты мелкий, а мелких обижать не хорошо, а если обидел кто, то нужно заступится и успокоить, – ответила она
– Это тебе тоже твой папа сказал?
– Да, – она кивнула головой.
Они так и стояли посреди холла, не обращая внимания на зевак, которые столпились вокруг них.
– Зачем вы мне помогли? Мне никто не помогает, все меня ненавидят, а я даже не знаю почему, – шепотом спросил мальчик.
– Но ведь нельзя ненавидеть человека, которого не знаешь, а помочь ребенку, на которого набросился взрослый здоровый мужик, – это обязанность каждого, хотя стаду баранов, тупо следующему за остальными, этого не понять, – слова девочки подействовали на окружающих, словно ушат холодной воды, заставив отвернуться и медленно разойтись по своим делам.
– Ну что, парень, успокоился? Не будешь больше убегать? – сказал заступившийся за Наруто мужчина и протянул руку, – пойдем и купим тебе все, что нужно. Меня зовут Теучи, а это моя дочь Аяме. Она у меня большая умница.
Наруто настороженно посмотрел на протянутую к нему руку и неуверенно пожал ее.
- Мое имя Узумаки Наруто и, поверьте, оно станет легендарным! – отец с дочерью только хихикнули.
- Учтем.
Так у Узумаки Наруто появились первые друзья, которые приняли его таким, какой он есть. Теучи-сан помог мальчику выбрать все необходимое и показал хорошие лавки с недорогой одеждой, а Аяме советовала, что лучше бы подошло сорванцу, хотя так и не смогла убедить его не покупать оранжевые вещи.
Потом мальчик был приглашен на ужин в небольшой светлый ресторанчик, называющийся «Ичираку Рамен», владельцем которого был Теучи. Там Наруто в первый раз отведал настоящий мисо-рамен, а не ту гадость, что привык заваривать в баночках, или которую подавали в приюте.
- Теучи-сан, я хочу вернуть вам долг. Вы заплатили за меня тому усатому дядьке. Можно, я буду вам помогать в ресторане?
Мужчина задумался.
- А не слишком ли ты мал для работы, пацаненок? Меня еще обвинят в эксплуатации детского труда.
- Ну, пожалуйста! Я буду готовить мисо-рамен! – от переполняющих эмоций Наруто аж чуть не перевалился через стойку, в надежде смотря на раздумывающего мужчину.
- Аяме, тебе нужен помощник?
- Конечно, нужен! Пусть посуду моет! – раздались крики из-за закрытой двери.
- Ты принят!
- Ией!
Узумаки от всей души поблагодарил владельца Ичираку и его дочь за помощь и помчался домой с кучей покупок, рассказать отцу обо всем. Минато скорее всего уже вернулся с того собрания, которое он никак не мог пропустить. Ох, и влетит же Наруто за то, что тот пошел за покупками без спроса, но мальчик хотел побыстрее стать взрослым и самостоятельным, а то папа его постоянно воспитывает и дает скучные советы.
Когда бежавшая фигура скрылась вдали, с ветки ближайшего от ресторана дерева спрыгнул высокий ниндзя с серебристыми волосами и спрятанным под матерчатой маской лицом. Его выделяла зеленая жилетка Джонина, выдаваемая квалифицированным шиноби.
- О, Какаши! Давненько ты к нам не заходил, работа в АНБУ очень кропотливая? Вижу, ты снова с нами, – обрадовался Теучи гостю. – Тебе как обычно?
- Угу. Расследование пока ничего не дало. Глаз не спускайте со своей дочери – хоть у нее и темные волосы, но мало ли что может взбрести в голову этому маньяку.
- Обижаешь, Какаши. И никаких зацепок?
- Есть одна, но пока не доказана. Есть мнение, что у убийцы отсутствует левая рука. Учихи провели эксперимент, заинтересовавшись теми глубокими порезами, которые он оставлял на телах убитых.
- Какаши, не здесь, - зашипел Теучи, видя, как прислушались к их разговору только что разговаривающие парни. – Ты пугаешь моих посетителей.
- Хорошо, попозже.
Дверь распахнулась, и Аяме вынесла плошку с любимым супом мисо Какаши, с баклажанами.
- Спасибо, Аяме-чан. Кстати, вы приняли к себе этого светловолосого паренька?
- Да, а тебя приставили к нему? Третий боится, что убийца может на него напасть, или просто ведешь наблюдение?
- И то и другое. Сарутоби-сан теперь лично заботится о Наруто.
- Было жестоко отправлять малыша в приют, зная, что там он никогда не найдет себе друзей.
- Третий никогда бы не поступил так с Наруто, если бы на это не было особых причин.
- Это то, что я думаю? – испуганный взгляд Теучи скользнул по ровному шраму, пересекающему левый глаз Хатаке.
- Как знать, как знать… Итадакимас.

***
Каждое утро Наруто вскакивал ни свет ни заря и мчался в Ичираку Рамен, чтобы успеть до открытия помочь с доставкой или подмести накопившийся мусор возле здания. По вторникам, когда Аяме возвращалась из школы, они вместе отправлялись на рынок, придумывая, чем бы на этот раз украсить ресторанчик. Наруто неплохо владел красками, но рисовала в основном девочка после того, как Узумаки изобразил на стене стаю оголодавших чудищ, окруживших голову какого-то создания. Наруто назвал эту живописную картину – «Посетители и самый вкусный мисо-рамен!».
Сегодня Аяме захотела барную стойку расписать узорами, и у Наруто появилась великолепная идея – взять с чердака кисточки отца. Минато использовал их для рисовки печатей и не слишком обрадовался, когда сын сбежал вниз по лестнице с коробкой подмышкой, прокричав что-то наподобие - «Не догонишь! Живым не дамся!» - и дернулся к парадной двери. Намикадзе не зря в пору войны прозвали Желтой Молнией Конохи, так что преступник был вмиг пойман, а вещественные доказательства изъяты. Но Наруто не был бы Наруто, если бы так легко сдался. Это лишь обманный манёвр. Перед тем как выбежать с коробкой, мальчик запихнул часть кисточек себе в штаны. Как только Узумаки покинул дом, он завернул за угол, вытащил все из-под одежды и с довольной хитрой мордашкой отправился на свою работу.
Постояльцы Ичираку не выказывали своего негативного отношения к крутящемуся возле ресторанчика Наруто, не желая навлечь гнев Теучи. Узумаки впервые за долгое время не испытывал того давления, которое оказывали на него пристальные взгляды жителей, и перестал зажиматься в ожидании подколок. Даже папа не смог своим присутствием внушить уверенность Наруто.
Мальчик зашел через черный ход в здание и направился прямиком на кухню, ориентируясь на уже витающие в воздухе божественные ароматы рамена.
- Аяме-чан!
Девочка, в это время протиравшая столы, обернулась и в нетерпении подбежала к Наруто:
- Нашел?
Узумаки печально вздохнул и картинно опустил глаза к полу. Аяме разочарованно поникла и отвернулась, рассматривая мебель на предмет грязи. Отец терпеть не мог некачественную работу.
- Нашел, - тихо проговорил Наруто, с лица которого тут же сошло унылое выражение, заменившись широченной улыбкой.
- И зачем комедию ломал?! – возмутилась девочка, несильно пихнув Узумаки локтем, и ухмыльнулась. – Вечером приступим. Как хорошо, что завтра выходной. Как раз за два дня лак успеет высохнуть.
- Сегодня мисо-рамен бесплатно! – Наруто протянул заслуженный купон, который выдавался постоянным покупателям, и гордо выпятил грудь, будто охотник, хвастающийся своей особенной добычей.
- Заказ принят. Сейчас папа с Ниши и Матсу подойдут, и мы откроемся.
Клиентов с утра набиралось не так много, как днем, но и жаловаться на недостаток посетителей не приходилось. На этой улице Ичираку являлся самым древним ресторанчиком, работающим еще со времен Первого Хокаге и до сих пор державшимся на плаву.
Наруто помимо бесплатной порции заказал еще две. Любимой еды мало не бывает. Теучи уже который раз удивлялся, как столько может влезать в такого тощего, мелкого заморыша? Сколько бы мальчик не съедал, на нем это нисколько не отражалось – как был глистой, так и продолжал пугать мужчину своей худобой.
Три минуты ада. Так прозвал Узумаки то время, пока он ждал свой заказ. За это время у барной стойки прибавилось еще два клиента. Оба мужчины имели иссиня-черные волосы и темные глаза, под которыми залегли мешки и синие тени. Одета парочка была в джониновскую одежду.
- Ты видел те фотографии?
- Моя жена была знакома с матерью девочки. Это делает самый настоящий монстр.
- И ведь на этот раз он оставил оружие. Надеюсь, мы сможем разгадать мотивы его поведения.
Наруто весь обратился в слух. Все знали о серийном маньяке по кличке Живодер, орудующем на улицах Конохи и вспарывающем жертвам животы. Число убитых росло, а расследование не сдвигалось с мертвой точки.
- Сам Учиха Фугаку решился взяться за это дело. Думаю, уж он-то сможет поймать Живодера.
- А как же Копирующий Какаши? Хокаге вроде ему поручил расследование.
- Такое ощущение, что ты вообще не ходишь на работу. С такими способностями он больше нужен на секретных миссиях и в разведке. Сарутоби-сан не мог долго держать такого шиноби в стороне.
- Наруто! – мальчик вздрогнул и чуть не свалился со стула. Теучи кивнул на уже опустевшие плошки из-под рамена. Наруто так увлекся подслушиванием, что не заметил, как съел все порции. – Раз поел, хватит отлынивать от работы, тебя Аяме зовет.
Мальчик забурчал, лишенный шанса получить интересные сведения о Живодере – причине, по которой отец приходил в Ичираку каждый раз к семи часам и уводил сына домой, не позволяя сидеть в ресторанчике до самого закрытия.
Когда Узумаки скрылся за служебной дверью, Теучи произнес:
- Господа, я попрошу вас впредь не разговаривать громко о таком. Здесь как-никак люди кушают. К тому же дети бывают очень впечатлительными.
- Извините, - виновато протянул тот мужчина, что сидел ближе к хозяину ресторана. - Уже как неделю без нормального сна. Мы, кажется, вышли на его след.
- Я на вас надеюсь. Такие зверские убийства никогда не останутся безнаказанными.
Поевшие мужчины тут же поспешили обратно в участок, а Теучи напоследок в благодарность вручил им по два купона и сказал, что будет рад видеть их у себя еще.
В понедельник Теучи, Матсу, Наруто и Аяме стояли напротив Ичираку Рамен и оценивающе рассматривали сделанные за выходные декорации.
Проходивший мимо парень присвистнул.
- Это… круто, - огласил свое мнение Наруто.
Теучи снял шапочку повара и задумчиво почесал затылок.
- Что-то не смахивает Ичираку теперь на ресторанчик, скорее уж на…
- Выставку заядлого сюрреалиста? – закончила мысль Аяме.
- Хорошо сказано. Правдиво так.
- И что же нам делать? – задал волнующий всех вопрос Наруто.
- Работать, конечно! А вы что думали? – усмехнулся мужчина и подтолкнул новоявленных «сюрреалистов» к ресторанчику.

***
Ненависть. Ненависть. Ненависть. Минато. Ненависть. Ненависть. Страх. Юми. Ненависть…
Сегодня.
Он убьет Минато. Он снова убьет его. Он видел его, он следил за ним, он знал даже, с кем Минато изменял своей жене в борделях. Намикадзе не достоин этой жизни. Грязь. Мусор.
Минато идеален. Прекрасен. И от этого он должен умереть. У него есть слишком много, а люди должны уметь делиться.
Сегодня.
Детский смех снова раздается в голове. Не Минато, нет – дети. Его просит о помощи ребенок. Страх. Ненависть. Сегодня не Минато. Он подождет. Главное – дети, они плачут, моля о спасении. Юми, где ты…
Сегодня, Юми. Я спасу их. Спасу. Спасу.
А вот и он, мой малыш. Папочка идет.

- А-а-а!! – истошно кричал Наруто, комкая и рвя простыни удлинившимися когтями, пока Минато придавливал тело мальчика к постели в попытках удержать. Распахнутые глаза Наруто горели в темноте красным демоническим светом, а длинные острые клыки все стремились впиться в руки держащего Узумаки мужчины, но встречались только с воздухом и клацали друг о друга. – Жив! Да, жив… но умер. Умри же! Четвертый! Дай мне тебя растерзать. Дай, дай растерзать. Убить…
Наруто перешел на шипение и, в последний раз выгнувшись в припадке на развороченной кровати, обмяк в руках отца.
Минато знал, что происходило с Наруто в последние недели – это был уже четвертый приступ, когда печать начинала высвобождать демоническую чакру. И на следующее же утро три раза подряд патруль находил тела убитых. В те ночи, когда Наруто начинал стонать, Живодер выходил на охоту за новой жертвой, но Минато был благодарен богам, что наутро сын ничего не помнил. Демон чувствовал витающее в воздухе безумие и ненависть, стремясь найти источник, стараясь сорвать наложенную печать.

Не плачь, Юми. Я сам накажу его, малыш тебя расстроил. Это все он виноват. Минато…

Наруто истерически смеялся, хотя по лицу мальчика текли, не переставая, слезы. С ним творилось настоящее сумасшествие.
Намикадзе принял решение в ближайшее время приступить к тренировкам сына по контролю чакры Кьюби. Тут же возникал вопрос: как рассказать Наруто о запечатанном в нем демоне? Мальчик может повести себя как угодно, вплоть до полного игнорирования Минато, виновника его страданий и одиночества. Теперь мальчик не нуждается в его советах и поддержке, как бывало раньше, ведь у него наконец появились друзья. Тот же Теучи сможет дать малышу больше, чем его родной отец в нынешнем состоянии.
Единственное, что Минато мог сделать для Наруто, это помочь стать хорошим шиноби и объяснить для чего же сыну сила, к которой тот стремится.
«Я стану сильнейшим из всех Хокаге и люди признают меня!»
Когда же Минато пропустил тот момент, где наивная мечта ребенка переросла в осознанную цель, к которой Наруто теперь решительно шел? Узумаки недавно заявил Третьему, что пойдет учиться исключительно в академию шиноби и больше никуда, на что Сарутоби только кивнул. Так было бы проще для всех, и к Наруто можно приставить телохранителя в лице сенсея.
Решено, завтра он все расскажет Наруто. Рано или поздно сын все равно узнает страшную правду о себе, но ему станет гораздо больнее, если услышит её не от отца или матери, а от абсолютно чужого человека. Да и церемониться тот не будет, стараясь смягчить сказанное.
Четвертый грустно вздохнул и прилег рядом с притихшим мальчиком, ласково его обняв. Наруто заворочался, прижался теснее и окончательно расслабился.
Ребенок безмятежно спал, еще не зная, что завтра его мир в очередной раз перевернется.
Утро началось с привычных бодрых слов отца:
- Подъем, Наруто! У нас сегодня важный день!
- Па, ну дай поспать. Еще рано, – протянул сонно Наруто, пряча голову под подушкой.
- Уже шесть утра, а знаешь, как говорят умные люди? Кто рано встает… ну, продолжи, Наруто.
- Тот весь день носом клюет! – пробурчал Узумаки, еще больше заворачиваясь в одеяло.
- Тот вкусный рамен получает! Ты хочешь опоздать и подвести Теучи-сана?
- Ой, совсем забыл тебе сказать. Сегодня у меня выходной, - мечтательно потянулся мальчик и почесал живот. – Теучи-сан вознаградил меня за хорошую работу.
- Какую такую работу? – заинтересованно посмотрел на сына Намикадзе, незаметно ползя рукой в сторону открывшегося правого бока Наруто.
- Я помог Ниши побелить потолки, а потом отмыл пол.
- И как только такая мелюзга смогла дотянуться? – хмыкнул Четвертый и набросился на незащищенное одеялом место.
Наруто взвизгнул и тут же подскочил на кровати, хихикая.
- Так не честно!
- Я от тебя не отстану, пока не встанешь. К тому же… - Минато принюхался. – Если ты поторопишься, то еще успеешь спасти мой омлет.
- Ух ты! У тебя получилось! – возликовал Наруто и, не надев тапки, потопал на кухню.
Да, Минато все лучше удавалось контролировать свои эмоции и становиться материальным, не находясь рядом с сыном.
– М, и даже съедобно!
Слышать такое Намикадзе было лестно. Кушина его никогда бы не подпустила к плите, наученная горьким опытом.