Название: Не разжигай огня
Авторы: Nistia, Илариона Марвийская
Бета: katsougi
Пейринг: Саске/Наруто, Минато/Кушина, Какаши/Наруто(намеки)
Дисклеймер: Кишимото-сама
Рейтинг: R
Жанр: канон, драма, ангст, сонгфик, повседневность
Предупреждения: ООС, насилие, секс с несовершеннолетними.
Размещение: нет
Размер: макси
Состояние: в процессе
Саммари: Кушина перед своей смертью смогла запечатать вместо души Минато свою чакру с большей частью чакры Кьюби, подарив сыну шанс иметь семью...

Пятилетний Наруто старательно выводил красным мелком лицо отца на бумаге. Рисовал мальчик посредственно – при всем желании человек бы не понял, что это созданная скульптором на горе Конохи голова Четвертого Хокаге. Изображение на листке походило больше на какого-то монстра с желтой гривой и клыками, которые Наруто упрямо называл улыбкой.
Ребята с соседних кроватей часто воровали его рисунки и клеили в холле, поверх висящей в рамке головы директора приюта, отчего всегда доставалось именно Узумаки, сколько бы он не оправдывался. О пристрастии мальчика к рисованию знали все воспитатели и со священным ужасом боялись даже в руки взять те уродливые жуткие изображения, которые выходили с легкой руки Наруто. Что еще ожидать от ребенка, в котором живет демон. Может, он действительно видит этих «хороших людей», как мальчик сам их гордо величал.
Наруто не понимал, почему в приюте к нему относятся с безразличием и каким-то даже скрытым презрением, завуалированным под всегда строгий и холодный тон, хотя к другим беспризорникам относились намного теплее. За любую оплошность следовало немедленное наказание в виде мытья полов и подметания мусора на территории. Поэтому с раннего утра предпочитал уходить на улицу, чтобы не попасть под горячую руку.
Воспитатели в игральной комнате часто читали детям сказки или рассказывали, как храбро сражались их родители в ночь, когда, откуда ни возьмись, прямо посреди Конохи появился злой демон Кьюби. Как Четвертый Хокаге уничтожил угрозу, пожертвовав собой.
Наруто же знал намного больше.

Flashback
Медсестра, приставленная главврачом к палате Намикадзе Минато, убрала с тумбочки уже засохшие цветы и поставила в вазу новый букет нежных ирисов.
В Центральный Хоспис Конохи вот уже на протяжении пяти лет стекались жители всех близлежащих деревень, чтобы отдать дань уважения герою Страны Огня. Это напоминало самое настоящее паломничество: Четвертый Хокаге для многих стал чуть ли не святым, которому поклонялись шиноби. Он служил ярким примером храбрости и самопожертвования во благо своей деревни.
Каждый день посетители делали ему преподношения, будь то цветы, безделушки или даже, если приходили какие-нибудь влиятельные люди из почитаемых кланов, ритуальные обереги, чтобы больному на той стороне, где находится его душа, нечего было бояться. Забытые древние обычаи, хранимые до сих пор лишь среди древнего рода.
Но был еще один человек, выделяющийся из всеобщей толпы, которого шиноби так и не удалось поймать. Этот некто каждую неделю оставлял на покрывале рисунки, на которых были изображены двое уродцев, кажется, дравшихся друг с другом.
Женщина каждый раз выкидывала эту гадость, ругаясь на того, кто смеет так насмехаться над безнадежно больным героем Конохи.
Никто из детдома не знал о привычке Наруто каждую неделю рисовать для папы картинки и тайком относить ему в палату.
- Наруто, прекрати уже это. Тебя могут поймать и отругать за то, что ты по ночам лазаешь в запрещенное место. Ты можешь приходить ко мне в любое дневное время.
Мальчик, сидевший на площадке, с потрепанным альбомом в руках покачиваясь на качелях, чуть склонил голову в сторону говорившего:
- Ну, па, я хочу побыть с тобой наедине, а то там постоянно толкутся какие-то дядьки и тетки, чтобы поглазеть на тебя, - Наруто в возмущении сильнее надавил на карандаш, чуть не прорвав бумагу особо резким штрихом. - К тому же я хочу, чтобы, когда ты проснешься, увидел все мои рисунки. Эй, не подсматривай!
Наруто прижал к себе альбом, чтобы сидящий на вторых качелях рядом Минато ничего не увидел.
- Но мне же любопытно. Ты всегда их прячешь, подогревая мой интерес еще больше.
- Тогда просыпайся быстрее, - сказал, как отрезал мальчик и вытер испачканные грифелем пальцы о свою поношенную безразмерную майку, которая раньше была черной, но от множественных стирок потеряла свой цвет, приобретя сероватый оттенок.
В груди мужчины болезненно заныло, но он научился не поддаваться мрачным мыслям в присутствии сына.
Минато был рядом с Наруто все годы, проведенные в приюте, поддерживая и помогая в особо паршивые дни, когда плачущий мальчик убегал от воспитателей и несся в лес, еле сдерживая слезы. Намикадзе строго-настрого запретил сыну говорить кому-либо, что тот его видит. Наруто не понимал, почему нужно было что-то скрывать, и один раз разболтал об отце ребятам, жившим вместе с Узумаки в комнате. Мальчик никак не ожидал, что его слова воспримут как шутку и с того времени будут всячески издеваться над его «особенностью». Ему даже кличку придумали – Шизанутик. Минато не ругал сына, тому и так было не сладко. Теперь приходилось терпеть помимо постоянных наказаний от взрослых еще и вечные тычки и подколки со стороны детдомовцев.
Минато все отдал бы, чтобы забрать своего ребенка из этого мерзкого, мрачного места, давящего на психику. Не удивительно, что у людей сложилось предвзятое мнение о детях из детдомов. Да с такой обстановкой немудрено, что из них вырастали неуравновешенные люди с набором психических заболеваний.
- Все, я закончил, - глаза Наруто просияли, показывая удовлетворение мальчика от проделанной работы. Он снова изобразил себя и отца, державшихся за руки и улыбающихся.
- Наруто, я запрещаю тебе идти туда сегодня.
Мальчик обиженно нахмурился, спрыгнул с качелей и побежал с площадки, зло буркнув напоследок:
- А ты заставь.
Минато не отправился вслед за сыном, а только закрыл лицо руками. Упертый характер достался Наруто от Кушины, что и радовало, и создавало кучу проблем, с которыми мужчина справиться не мог. Например, предостеречь сына от глупых поступков.
С этой площадки всегда было удобно наблюдать за закатом, так как обзор не загораживали высокие дома или лес. Если пройти чуть дальше и спуститься с холма, можно выйти на маленький причал, а чуть далее располагался квартал клана Учих.
В детстве Минато любил купаться в реке со своими родителями и ловить рыбу. Там он впервые встретил Фугаку, который стал ему лучшим другом. Как он там? У него вроде как родился второй сын, Намикадзе видел черноволосого мальчика с глазами Микото, ходившего вместе с Итачи, держась за руку, на фестиваль. А ведь они могли бы подружиться с Наруто.
Когда сумерки уступили свое место ночной темени, одинокая тень выскользнула из окна детского дома и, по трубе добравшись до ржавой лестницы, спустилась вниз.
Здание Хосписа находилось чуть ли не на другой половине деревни, так что Наруто нужно было спешить. Небо застлали облака, запрятав в свое покрывало луну и мелкую россыпь звезд. Ныряя в узкие проходы улочек, мальчику приходилось по памяти двигаться в абсолютной темноте, редко разрезаемой желтым светом из окон домов.
Дорога до цели заняла всего час, хотя пройденное время для Наруто показалось целой вечностью. Когда куда-то спешишь, всегда ощущается что-то подобное. Стоявшие на крыше двое АНБУ о чем-то тихо спорили, не замечая коротких перебежек ребенка от куста к дереву. Оказавшись у стены здания, Наруто вжался в нее спиной, чтобы, не дай бог, его не увидели сверху, ведь его темная одежда хорошо выделялась на фоне светлой покраски.
Лазать по деревьям было на самом деле не сложно, просто требовалась тренировка. Руки мальчика ловко перебирались с ветки на ветку, а ноги крепко обхватывали ствол, уверенно находя выступы. Главное, не создавать шума, иначе охрана посмотрит на дерево, и тогда Наруто пропал.
При помощи махинаций с подоконниками, перегородками и балконами третьего этажа Узумаки - таки пробрался в палату отца. Хорошо, что на улице даже ночью стояла жара, и окно на этот раз было приоткрыто, облегчая дело.
Наруто издал победное мычание, почувствовав ногами пол, и подбежал к лежавшему на кровати отцу.
Минато всего два раза приходил сюда, чтобы посмотреть на изменения, произошедшие с телом. Не хотелось пропускать собственное старение, чтобы потом, если он все-таки очнется, не было шока. В первый раз он пришел в госпиталь, когда Наруто было два годика, и натолкнулся на своего бывшего ученика, Какаши. Тот с такой силой стискивал руку больного, что Минато сразу захотелось уйти, лишь бы не видеть муки мальчика. Остаться единственным выжившим из своей команды…
Исхудавшее пергаментное лицо пациента, жилистые худые руки с тонкими кистями и пальцами, находящиеся поверх одеяла, и неслышное дыхание – все говорило о долгом отсутствии человека на солнце и пребывании без движения. Появившиеся в уголках рта и глаз первые морщины вызывали у Намикадзе сожаление о потерянном впустую времени.
Второй раз Минато посетил свой «белый гроб» совсем недавно, несколько лет не решаясь смотреть на неживого себя, опасаясь сорваться и опустить руки.
Комната, в которой находилось бессознательное тело Четвертого Хокаге теперь меньше всего напоминала больничную палату. Создавалось такое впечатление, будто Третий стремился ко всему, что могло бы создать здесь непринужденную домашнюю атмосферу. Теплые тона узорчатых занавесок, медовое постельное белье, удобный кожаный диван, даже шкаф с книгами.
Минато стало противно от всего этого показного проявления благодарности, ненужного человеку в коме. Сколь часто Хирузен навещал палату Четвертого, столь безразлична была ему судьба сына Минато. Он не то что ни разу не пришел к мальчику, а кажется, совсем забыл о его существовании. Намикадзе никогда бы не подумал, что Сарутоби может оказаться настолько бессердечным и мелочным. Век живи – век учись.
Наруто вытащил свернутый в четыре раза листок бумаги и подложил под левую руку отца.
- Папа, - теперь Наруто мог не сдерживаться и выразить все, что накопилось за прошедшую неделю. В комнате раздался тихий всхлип. – Ты…мне не хватает тебя. Конечно, мы общаемся с тобой каждый день, ты всегда со мной, но…, - дрожащий от слез голос перемешался с протяжным плачем. – Я не хочу туда больше! Я хочу, чтобы ты забрал меня домой! Я ненавижу их всех…эти тупые мальчишки обзывают меня… - мальчик шмыгнул носом - Кацураги-сан все время кричит на меня, хотя видела, что дверь изрисовал не я...эти придурки…никогда не получаю-ют…, - последние слова потонули в горьких рыданиях.
- Что здесь происходит?! – дверь резко распахнулась, освещая темную палату лучами света из коридора, и в помещение вбежала встревоженная медсестра. При виде сидящего на полу возле кровати мальчика она растерянно остановилась, но когда узнала, кто именно находится так близко к Четвертому Хокаге, яростно сузила глаза и подлетела к перепуганному ребенку. Больно схватив его за локоть, медсестра дернула несопротивляющегося Наруто к выходу.
- Ах ты тварь! Что, пришел закончить начатое?! Или поглумиться над несчастным человеком?! Отвечай, я тебя спрашиваю!
- Пустите, мне больно! – начал вырываться Узумаки, в панике соображая, что нужно было сегодня послушаться отца и остаться в приюте. Теперь его накажут по-настоящему.
- Такой как ты не должен и близко приближаться к Намикадзе-сану! – Женщина заметила бумагу в руках лежащего Минато и удовлетворенно посмотрела на Наруто, как будто решила для себя сложную задачу, - Так это ты приносишь каждую неделю эти отвратительные рисунки в палату? Руки бы тебе оторвать.
АНБУ сопроводили Узумаки в участок клана Учих под яростные восклицания тучной медсестры, чья вечно сахарная улыбка лопнула перед гримасой ярости. Шиноби сразу узнали в мальчике хранителя демона и могли понять, почему женщина ведет себя так несдержанно, и сочувствовали Наруто, который по большому счету ни в чем не был виноват, кроме разве что в незаконном проникновении к Хокаге в неположенное время. Но как объяснить обычным жителям, что неправильно приравнивать ребенка к лису, запертому внутри него?
Звонок из полиции переполошил весь детский дом. Наруто испугался еще больше, когда за ним пришел сам директор приюта. После долгого разговора с дежурными он забрал мальчика из камеры.
- От тебя сплошные неприятности, о чем думал Третий когда…, - мужчина резко оборвал себя, заметив любопытный взгляд со стороны Узумаки. – Не смей больше и близко подходить к Хоспису, я прослежу за этим.
- Но так не честно! Почему остальным можно, а мне нет?!
- Потому что «остальные» приходят днем…и не оставляют нарисованных чудовищ на кровати Намикадзе-сана.
- Неправда! Это я и па…, - Наруто вовремя прикусил язык, чуть не сболтнув лишнего, но директор, кажется, вообще не слушал мальчика, быстрыми шагами передвигаясь по мостовой. Узумаки просто не поспевал за ним, переходя на бег.
- Завтра с утра живо идешь ко мне в кабинет, нужно что-то решать с твоим поведением. Небольшой список работ тебе не повредит. Может, выбьет всю дурь.
По приходе Наруто сделал вид, что отправился в свою комнату, а сам свернул к лестнице, ведущей на крышу. Он бы по любому разбудил своим появлением мальчишек, спящих на соседних кроватях, и не хотел давать им еще один повод поиздеваться над ним или ударить. Им и так представится эта возможность завтра, после того, как все узнают о произошедшем. Директор не поскупится на слова, унижая его перед всеми. Так часто поступали с провинившимися, тем самым отучая даже мыслить о проделках.
- Наруто, - сидящего у самого края карниза ребенка обняли теплые руки.
- Папа, - плачущий мальчик развернулся лицом к отцу и прижался к нему в поисках поддержки.
Минато научился на несколько секунд становиться материальным, но видеть продолжал его только Наруто. Идею попробовать стать осязаемым ему подал его же сын, как-то задав интересный вопрос: – «Интересно, а как тебе удается проходить стены, но в это же время стоять на полу? Ты же должен проваливаться вниз или летать по воздуху, раз ты призрак».
Иногда идеи сына казались несколько не стандартными или даже немного безумными, что как ни странно не мешало им воплощаться в реальность.
Та мысль привела Минато к удивительным результатам. Получилось не сразу, но методом проб и ошибок Четвертый понял, что и раньше по собственному желанию мог касаться предметов. Например, он спокойно сидел на стуле или лежал на кровати, мог неосознанно облокотиться о стену. Быть материальным выходило, либо только если он прикасался к Наруто – скорее всего в этом ему помогала его же собственная чакра, которую он вложил в тело младенца при запечатывании Кьюби – либо когда Минато испытывал какое-нибудь сильное чувство вроде гнева или страха.
- Я не хочу здесь жить. Лучше бы меня усыновили! – пожаловался Наруто, старательно утирая рукавом темной ветровки слезы, а Минато сильнее сжал худое тело, радуясь, что сыну не видно его лица, полного боли и сожаления. – Я ненавижу их! Иногда хочется взять что-нибудь тяжелое и врезать всем со всей дури. Почему все относятся ко мне как к пустому месту или обзывают…обзывают уродом?!
- Ты ни в чем не виноват, Наруто. Просто люди реагируют на все непонятное им одинаково. Боясь неизвестности, они всеми силами стараются сломать и спрятать это поглубже. А ты, Наруто, особенный.
- Правда? - мальчик отстранился и наивно посмотрел на Минато, который в подтверждение кивнул. – Тогда…- Наруто сжал кулаки и с вызовом перевел взгляд на ночное небо, - я хочу быть как все. Меня всегда наказывают просто так. Я вот подумал, если мне все равно достается, то пусть это будет хоть за что-то?
- Наруто, - мягкий тон голоса Минато сменился на строгий.
End of flashback

Узумаки отложил альбом с очередным шедевром и почесал оголенный локоть, на который опирался, лежа на верхнем ярусе двухэтажной кровати. Шерстяной плед без пододеяльника раздражал кожу.
В этом году зима в Конохе выдалась прохладной, и температура достигала чуть ли не пятнадцати градусов. Метеорологи утверждали даже, что может выпасть мокрый снег. Наруто никогда не видел снега и с нетерпением ждал его, чтобы потом нарисовать.
- Эй, Шизанутик! Тебя Кацураги-сан зовет, - забежал в комнату его сосед с нижней койки. Рыжеволосый веснушчатый мальчуган с серыми чуть мутными глазами, причем один из них слегка косил, за что тот и получил свое прозвище – Мазила.
- Заткнись, придурок. Не смей меня так называть! – прокричал в ответ Наруто, но рыжеволосого мальчишки уже и след простыл.
Раз воспитательнице что-то понадобилось от Узумаки, то жди беды. Видно, ребята снова что-то учудили и последствия их проделок снова свалят на него. Наверно, на месте преступления оставили какую-нибудь его вещь, чтобы было легче догадаться о виновнике.
Стрелки настенных часов показывали двенадцать. Недавно был полдник…значит убираться ему придется скорее всего в столовой.
Минато часто отлучался по делам, разведывая информацию на предмет каких-либо зацепок, наводящих его на след человека в маске, который назвал себя никем иным как Учихой Мадарой. Часто заседал на подоконнике в Кабинете Третьего, слушая доносимые старику доклады с границ. В последнее время отношение с Суной было подпорчено атаковавшими деревню Песка нукиенинами, на чьих протекторах виднелся перечеркнутый знак Листа, и Хирузен хотел обсудить с Казекаге новые условия союза. Тот требовал выслать группу шиноби из Конохи, специализирующуюся на знании техник своей деревни.
Напряженная ситуация с кланом Учих очень тревожила Минато. Разведчики не нашли доказательств о каких-либо заговорах в клане, но у Четвертого было плохое предчувствие, нужно было проверить. После нападения Кьюби многие выжившие в той схватке шиноби дали показания, что в глазах демона отчетливо были видны три запятые Шарингана. Жители напрямую не обвиняли Учих в предательстве или попытке переворота, хотя положение клана было серьезно подорвано.
Решив, что сегодня для него больше интересной информации не намечается, Минато ловко соскользнул из открытого окна вниз, пружинисто приземлившись на крыльце Резиденции Хокаге.
Он и так со вчерашнего вечера не видел сына, а зная его вспыльчивый характер – вторая Кушина прямо – Намикадзе мог бы поспорить, что тот снова ввязался в какие-нибудь неприятности. Четвертый Хокаге с раннего детства слыл гением, и хорошо развитая интуиция его никогда не подводила. Первое, что заметил Минато у входа в Детский дом, это медиков, везущих двоих ребят на больничных каталках, затем вышедшую толпу во главе с воспитателями и схваченного за руку Наруто.
Из всеобщего шума вырывалось:
- Ненормальный!
- Ты видел, что он сделал?
- С такой легкостью пополам сломать руку…да он монстр!
- Не ожидал такого от Шизанутика. Он и правда чокнутый.
- Тише говори, на нас воспитатели смотрят.
- Знаешь, я, кажется, видел, как у него глаза загорелись ярко красным.
- Пф, тебе тоже всякие глюки видятся? Может ты слишком часто общался с Шизанутиком?
- Постой, я тоже такое видел.
- Еще одни долбанутые. Это не передается воздушно-капельным?
- Ха-ха, может быть. Я вот ничего не видел.
- Да ты - Мазила, и этим все сказано.
Кацураги, высокая худощавая женщина с жидкими редеющими волосами, собранными в хвост, острым носом с горбинкой и огромными совиными глазами испепеляла взглядом сжавшегося светловолосого мальчика, чью физиономию украшал живописный синяк, а с губы стекала струйка крови. Ее непропорциональное вытянутое тело с впалыми щеками на лице, обтянутыми желтоватого оттенка кожей, вызывало только пренебрежение и мысли о долгом недоедании.
С громким хлопком, после которого резко смолкли разговоры, женщина отвесила пощечину Наруто. Тот от удивления расширил глаза и пошатнулся.
- Узумаки, приют дал тебе дом и семью, когда твои родители отказались от тебя при рождении, а ты так отблагодарил нас за оказанную поддержку и помощь. Я закрывала глаза на твои поступки, но это перешло всякие границы! Я попрошу о переводе тебя в другой приют, где с такими как ты не будут больше сюсюкаться и быстро отучат делать гадости и избивать бедных мальчиков. Там тебя быстро…
- А разве мои родители не погибли? – растерянное минуту назад лицо Наруто стало хмурым, а на губах расцвела грустная улыбка.
- Что? – осеклась женщина.
- Вы же сказали, что мои родители погибли во время нападения Девятихвостого демона лиса, став вечными героями Конохи, - уверенно приводил факты мальчик. – А теперь утверждаете, что они меня просто бросили. Тогда получается, что они оба живут где-то в деревне, - сделал заключение Наруто и неприятно ухмыльнулся воспитательнице.
- Нет, я не то…
- Вы сами сказали, не отнекивайтесь. Хотя… может, вы про все нам наврали?
- Это не так…, - видно было, как сдулся былой запал женщины, уступая место растерянности пополам с досадой на такую оплошность.
- И почему же, имея живых родителей, я не могу их видеть?! – прокричал в толпу Узумаки, обращаясь к своим знакомым.
- Но твои родители действительно умерли, - попыталась утихомирить разбушевавшегося не на шутку парня, готового вот-вот вновь кинуться на своих обидчиков, которые трусливо спрятались за спины стоявших взрослых.
- А, может, действительно, вы всем нам врете?! А?! Рассказываете сказочки про красиво погибших в схватке шиноби, а на самом деле у каждого из нас где-то там, - Наруто ткнул пальцем в сторону скалы с портретами Хокаге, - есть свой родной дом, который бессовестно отобрали, продав хорошо обеспеченным семьям?!
- Наруто, тише, - примирительно потянулась к мальчику Кацураги, видя, какую реакцию вызвали произнесенные слова светловолосого мальчика на детдомовцев.
- Не трогайте меня, - испуганно отшатнулся от ее рук Узумаки и отбежал на несколько метров. – Хорошо же вам живется на НАШИ деньги? Я ведь все слышал, Кацураги-сан. Как вы разговаривали с людьми, которые за нас приплачивают вам «подарочки». Иногда полезно прикрывать двери, если хотите что-то скрыть, и все же ваши наказания принесли мне хоть какую-то пользу. – Напряженно сжавшие края насыщенной оранжевой толстовки руки обессилено повисли по бокам, и Наруто как-то обреченно молвил, прямо смотря на толпящихся за спинами воспитателей детдомовцев.
- А вы продолжайте издеваться над более слабыми и подлизываться к этим! – Наруто вытянул обе руки, указывая на изуродовавших его годы взрослых, и скривился от отвращения и подступивших к глазам горьких слез. Вас и так судьба наказала, оставляя в дурачках. Ведь все же дурят вас конкретно. А я лучше в лес пойду, чем буду жить в этом тупом гадюшнике!
Понявшие его намерение сбежать, взрослые с требованиями остановиться и успокоиться бросились за рванувшим в сторону ближайшей площади мальчиком.
- Наруто, сюда! – остановил Узумаки единственный знакомый голос, которому он бы всегда безоговорочно доверился.
Минато ухватил сына за руку и побежал в место, куда гражданским вход был запрещен во избежание несчастных случаев. На тренировочную площадку шиноби.
- Папа, - захныкал ребенок и, словно шимпанзе, обхватив руками и ногами ветку, повис на мужчине в радостном порыве.
- Ох, какой же ты тяжелый. Слезай скорее, а то мне уже сложно находиться в материальном обличье. Почему ты подрался с ребятами?
- Это уже не имеет значения, - обреченно изрек мальчик, падая на траву и облокачиваясь на один из трех стоящих здесь деревянных столбов. – Я больше туда не вернусь.
- Но где ты собираешься жить? Нужно вернуться, пока не поздно, иначе твои воспитатели поднимут всю Коноху на уши.
- Да им всем плевать на меня! – возразил Наруто и с каким-то азартом посмотрел на отца, уверенный, что тому нечего будет на это сказать.
Минато же помрачнел и проговорил спокойно:
- Уж поверь, тебя будут искать обязательно.
- Но почему? – слова отца вызвали искреннее удивление.
- Потому что ты особенный, - Минато щелкнул зазевавшегося мальчугана по носу.
- Ай, ну па! Серьезно!
- А я и серьезно! Ты необыкновенный мальчик. Чувствую, когда подрастешь, все девочки за тобой бегать будут.
- Ну, па! Прекрати.
- Ты не веришь своему старику?
- Неа.
- О, ты разбиваешь мне сердце, - присевший рядом Минато картинно приложил обе ладони к груди и начал заваливаться назад в притворном обмороке.
Наруто наконец-то весело улыбнулся и, прищурившись, кинулся на отца, завершая безжалостную атаку щекоткой. Вскоре уже сам Наруто отбивался от юрких рук отца, которые, казалось, находились везде.
Устав от шуточной борьбы, мальчик заложил руки за голову и разлегся на траве.
- Тебе нужно вернуться, Наруто. Ты не сможешь находиться без еды, а сам добывать ее слишком маленький. Если только научишься жить, как обезьяны. Лазать по деревьям ты уже умеешь…ой. – Минато не сумел увернуться от ощутимого тычка локтем под ребро.
- Нет.
- Да.
- Нет.
- Не «нет», а «да» - и это не обсуждается.
- Я могу одалживать на рынке у дядь и теть еду.
- Это называется воровством, Наруто. Мой сын никогда не будет заниматься таким низким делом. Не для того я тебя ращу.
- Я пошутил, - надул губы Узумаки.
Минато погладил того по светлой голове и взъерошил волосы.
- Вот и славно.
- Я буду работать в раменной, а затем стану Хокаге.
Такое заявление для Минато было в новинку, и он не сдержал подступившего смеха, на что Наруто разобиделся еще больше.
- Не смешно. Я решил, что стану таким же крутым шиноби, как и ты, чтобы все признали мою силу! Это мой путь ниндзя!
- Ниндзя, ты бы сначала плавать хорошо научился.
- Это к делу не относится!
- Как раз напрямую. Одна из основ обучения шиноби – это правильная концентрация чакры в той или иной части тела, в том числе и в ногах. Техника хождения по воде очень сложная и, не умея плавать, ты не сможешь освоить ее.
- Ты ведь научишь меня?
- Конечно, но с одним условием. Ты вернешься в приют.
- Но я могу жить в нашем доме, который ты мне недавно показывал.
- Ах, так вот где собака зарыта. Нет, Наруто. Денег заработать ты не сможешь, а кормить себя чем-то надо. Да и поймают тебя быстро – на мой дом, скорее всего, наложена предупреждающая о проникновении печать.
Было забавно наблюдать за наигранными громкими вздыханиями Наруто, целью которых было разжалобить отца, но Минато только хмыкнул на все это представление погорелого театра.
- Ла-адно. Только можно еще чуть-чуть тут полежать? – Узумаки через силу подавил зевок.
- Что, страшно, трусишка? – иронично приподнял брови отец. – Навертел дел, а теперь возвращаться из-за этого не хочется?
Наруто не ответил, а только повернулся набок, чтобы Минато не видел его лица. Четвертого Хокаге пугала проснувшаяся в сыне сила Кьюби, хотя мальчику еще и десяти лет не исполнилось, когда начинается перестройка организма, в том числе и чакры. Нужно было что-то делать, чтобы научить Наруто контролю над мощью демона. Не зря же он запечатал ее так, чтобы она могла сама собой смешиваться с чакрой Узумаки.
Две размытые тени скользнули меж деревьев, и перед Наруто с Минато предстало трое АНБУ.
- Узумаки Наруто, ты пойдешь с нами.
Сын бросил испуганный взгляд на отца и обреченно поднялся с належанного места. Но его повели не в детский дом, как он думал, а в высокое здание кругообразного вида с гордым иероглифом на крыше, обозначающим «огонь».
Наруто никогда не был в Резиденции Хокаге и с интересом разглядывал внутреннее убранство. Ничего особенного здесь не было. Наруто вели по просторным скучным коридорам на третий этаж, где и располагался кабинет Сарутоби Хирузена.
Третий Хокаге восседал за своим столом, на котором на подставке лежал небольшой прозрачный шар. На него и смотрел старик. Узумаки огляделся по сторонам, запоминая все детали, ведь другого шанса сюда попасть в ближайшее время может не представится. Хитрые голубые глазки уже примечали то, что он хотел бы изменить, когда добьется поста Хокаге и возглавит деревню. Вон те неудобные диваны синего цвета нужно было заменить в первую очередь на что-нибудь поярче.
Хирузен внимательно рассматривал Узумаки Наруто, отмечая его поразительную схожесть с отцом. Только форма глаз и овал лица достались мальчику от матери, что придавало тому еще больше обаяния.
Вид Сарутоби показался Наруто слишком неинтересным. Официальная белая одежда Каге прятала все, корме морщинистого старческого лица с пигментными пятнами на коже и с седой коротко стриженой бородкой. Величественная поза вызвала у Наруто раздражение, которое полностью вытеснило начавшую зарождаться панику.
- Ио, - добродушно махнул он рукой.
- Здравствуй, Наруто. Мы с тобой еще не знакомы но…
- Да ладно, кто не знает нашего Хокаге! – отмахнулся мальчик.
- Я не…
- Вы самый мудрый и сильный в деревне и знаете кучу техник.
- Нару…
- Но я вас уделаю, так и знайте! – Узумаки воодушевленно поднял руку с оттопыренным большим пальцем, а стоящий у двери Минато спрятал лицо под ладонью. Ну, почему сыну достался характер именно матери? Этот язык без костей, вылетающие периодически ругательства, вдобавок еще и упертое желание везде идти напролом… - Я стану следующим Хокаге и все признают мою силу!
Хирузен удивленно похлопал глазами и повернулся с вопросительным взглядом на сидящую на диване Кохару. Та даже не повернулась, продолжая чтение принесенного приграничным шиноби свитка.
- Нда, а вот в остальном Кушина, - для себя прошептал Третий.
- А? – у Наруто был на редкость хороший слух.
- Мне звонил директор твоего приюта и кратко пересказал, что ведешь ты себя не как положено достойному жителю деревни. Зачем избиваешь детей и портишь чужое имущество?
- Я не порчу.
- Но факты говорят об обратном.
- Я не порчу!
- Знаешь, Наруто, я поразмышлял о словах твоей воспитательницы, Кацураги-сан, верно? И решил что…
- Я так и знал, - огорчился совсем Наруто. Его хотят отправить в другой интернат.
- …что дам тебе шанс жить самостоятельно, - продолжал Сарутоби, на что и Намикадзе и Узумаки отреагировали хором – «Что?». – Но тебе сначала не стоило кричать о том, что не знаешь, обвиняя несчастных работников во всех смертных грехах, а потом сбегать. Деньги, которые приносил посыльный, были от меня, и да, я выказываю благодарность вашим воспитателям.
Наруто вдруг резко стало очень стыдно, он покраснел и потупил глаза, разглядывая испачканные кроссовки.
- А насчет решения дать тебе отдельный дом я уверен. Собирай сегодня все вещи и завтра я отведу тебя в новое жилище.
Хирузен знал, что дети из приюта намного самостоятельней тех, что живут в обычных семьях, а Узумаки Наруто и подавно. Мальчик был изгоем среди своих сверстников, да и взрослые не особо стремились наладить с ним общение – ест, спит, учится, а остальное их не касалось. К тому же Наруто из семьи потомственных шиноби, и его способности могут вырываться наружу, как это произошло сегодня. Плюс еще демон, запечатанный внутри, мог случайно навредить другим детям.
- Ура!! – Наруто завизжал от восторга и нацепил на лицо широченную улыбку, которую можно было бы разглядеть даже издалека, – Прямо сейчас пойду! – и деранул к выходу.
Стоявшие около двери АНБУ не пытались остановить мальчика, а Минато просто выскользнул через стену рядом с окном, чтобы перехватить сына прямо у выхода. Все же этот выбор Третьего был на руку Намикадзе в сложившейся ситуации.
В детском доме все смотрели с опаской на подпрыгивающего от радости светловолосого мальчика. Он был настолько счастлив, что мог расцеловать даже своего вечно доставучего соседа по кровати. Об избитых им мальчиках, которые подловили Наруто в столовой и забрызгали стены грязной водой из ведра для мытья полов, тот как-то позабыл.
Все его вещи были разбросаны по полу и испачканы следами от обуви. Любимый альбом в мягкой обложке был смят и разорван, а все рисовальные принадлежности исчезли. Детдомовцы не преминули оставить последний «подарок» перед уходом своей жертвы для издевательств.
Настроение резко упало, и мальчик почувствовал, как подступает ком к горлу, и чтобы себя отвлечь, сложил все целое в оставленную воспитательницей сумку на кровати. Процесс затянулся ненадолго – из одежды оставались всего две оранжевые майки, толстовка и одна пара серых джинсов, из кармана которых выпала скомканная бумажка. Наруто развернул ее и увидел один из первых своих рисунков – улыбающийся широкий домик, из окон которого смотрели дети приюта и хватали летящие снизу шарики. Держать в себе уже вырывающийся короткими вздохами плач больше не было сил. Наруто залез на верхний ярус кровати и укрылся с головой кусачим пледом, чтобы никто из вошедших случайно не увидел его слезы. Только не учел, что это и так станет понятно по характерным звукам.
- О Боже, Наруто, - оценив окружающий хаос, вошедший сквозь стену Минато забрался к сыну, прижав завернутое в кокон тело к себе. Ночь обещала быть неспокойной.
Наруто понял, что проспал назначенную встречу, пока его кто-то болезненно не ущипнул за бок и не сказал гнусавым голосом Кацураги-сан, что он, негодник, отлеживается в теплой постельке, заставляя себя ждать такого уважаемого человека, как Третий Хокаге.
Узумаки пулей помчался в общую ванную, которая ранним утром еще пустовала. Холодная вода помогла трепещущему в предвкушении сердцу немного успокоиться.
Двухэтажный дом с покатой красной крышей, к которому Сарутоби привел мальчика, показался второму до боли знакомым.
«Это же дом папы и мамы!»
Минато тоже выжидательно посмотрел в сторону притихшего Третьего, всю дорогу занимающего Наруто рассказами о шиноби и смешных миссиях.
Старик наконец-то решил поведать мальчику, чей он сын, и что все это время у него был живой… в каком-то смысле отец.
- Это бывший дом моей погибшей жены, - ровно изрек Хирузен. – Постарайся не ломать мебель, все же она тебе не принадлежит. В память о Бивако хочу сделать еще одно доброе дело.
Наруто глупо открыл рот, и чуть было не разразился громкими протестами, но вовремя заметил предупреждающий взгляд Минато, который и сам сдерживал гнев. Да как Третий посмел сказать такое сыну? Мог хотя бы быть честнее и ответить, что этот дом - наследство мальчика, оставленное от умерших родителей. – Вот ключи, разберешься с ними походу, еще здесь деньги на первое время и номер телефона, чтобы со мной связаться, - протянул Сарутоби средних размеров пакет Наруто и дежурно улыбнулся. – Извини, но не могу с тобой тут остаться, нужно срочно уйти по делам. Я буду навещать тебя раз в три дня, так что держи дом в чистоте.
- Угу, - все, что смог выдавить из себя Узумаки, чтобы не показать нахлынувшей злости.
- Ну все, с новосельем тебя, - напоследок улыбнулся старик и исчез с хлопком в белой дымке.
«Даже не сам пришел, а клона подослал. И еще врет, что нет у него времени. Да ты просто боишься почувствовать вину, смотря в наивные глаза пятилетнего ребенка», - Минато вырвал из мрачных мыслей воинственный клич сына:
- Победа! Отвоеванная территория теперь под командованием Великого Наруто-самы! Рядовой Намикадзе, отправляемся в разведку на предмет кухни!
Минато рассмеялся и шутливо отдал честь:
- Есть, капитан!