Обширность против эффективности. Тысячелетиями вопрос не имел смысла — “большое” и “богатое” были синонимами. Два поколения назад смысл появился. Не для нас — для Европы. Плохо обустроенные периферические территории стали слишком тяжелым грузом для метрополий. Имперским центрам оказалось легче расстаться с предрассудками о пространственном величии, чем платить растущую цену за контроль над землями, которые съедают больше организационных, кадровых, инфраструктурных ресурсов, чем дают колониальной ренты.

В советской прессе это подавалось как победа национально-освободительных движений и крах колониальных держав. На самом деле колониальные державы под давлением растущих запросов населения просто сбросили с плеча лишний территориальный груз и двинулись по пути интенсификации собственного пространства. Предоставив свободолюбивым головорезам в Африке и Азии резать друга друга в соответствии с местными представлениями о справедливости. В противном случае, на фоне растущей демографической массы аборигенов (благодаря внедрению европейских лекарств и стандартов), метрополиям пришлось бы затрачивать слишком большие ресурсы для элементарного поддержания мира.

В экономическом отношении эпоха совпала с переходом развитых стран от ресурсоемкой индустриальной фазы развития к постиндустриальной, когда главным источником развития становится квалифицированное, культурное и правильно мотивированное население. И воспроизводящая его социокультурная инфраструктура. То есть система гарантий собственности, образования и здравоохранения, независимые суды, СМИ, конкуренция, электоральная демократия и пр.

В географическом отношении — всплеск урбанизации и переход от экстенсивного освоения пространства к интенсивному. Крупнейшие города мира с насыщенной инфраструктурой дают в 2-3 раза больший ВВП в пересчете на душу населения, чем окружающие территории. Некоторые географы уже предлагают считать структурными единицами глобальной экономики не страны, а супергорода. Похоже, к этому и идет. Лондон, Нью-Йорк, Токио давно самостоятельные игроки на мировом рынке финансов.

В политическом отношении — выделение многочисленных национальных государств на месте бывших империй. Внешне это смотрится как дробление гигантских контуров на множество мелких пространств, а с функциональной точки зрения означает приближение суверенных управляющих центров к своей территории. Малым пространством управлять легче. Теперь Словенией управляет своя собственная Любляна, Хорватией — Загреб, и нет им нужды ждать руководящих указаний от Белграда. Словенцы и хорваты довольны. Их территории прогрессируют. Небольшие процветающие европейские страны.    Полный текст