Как в кошмарном сне Алукард сидел в больничном коридоре, вспоминая, как Интеграл, с кислородной маской на лице и с множеством каких-то подсоединенных к её телу проводков, на больничной каталке погрузили в карету скорой помощи, и под вой медицинской сирены, направились в ближайшую больницу, так как до госпиталя в центре города, её бы просто не довезли. Интрегра при этом, была совершенно без сознания Алукард с трудом смог поддержать хоть какую-то жизнь в её слабом теле, до приезда скорой, чтобы она не умерла у него на руках. Она так, больше не очнулась, только сжимала его руку в своей маленькой ладони, всё время, до приезда в больницу.
В коридоре послышались неторопливые шаги,- Алукард поднял голову – это был Уолтер
- Ну, что?- упавшим голосом спросил вампир,- ты видел врача, что он сказал?- дворецкий ответил не сразу, втащил из нагрудного кармана носовой платок и, вытерев им вспотевший лоб, и глаза, под моноклем, и тяжело выдохнув, сел на лавочку под стеной, где сидел и Алукард.
- Интегра в реанимации,- таким же безжизненным голосом ответил он,- врачи всё ещё борются за её жизнь! Алукард, они сказали, что…,- он на миг умолк, ему самому было тяжело это вымолвить,- сказали, что надежды практически нет! У неё был обширный инфаркт миокарда, с отёком, на лёгкие….- Вампир нервно сжал кулаки.
- Инфаркт миокарда?- неуверенно переспросил он. – Уолтер, да какой к чёрту может быть в двадцать лет инфаркт?!
- Не знаю,- встряхнул головой дворецкий,- говорю, то, что мне сказал врач!- через мгновенье Уолтер, положил ладонь на плечё Алукарда.- А ещё врач сказал, что если бы не ты – то она умерла бы ещё до приезда скорой! В том, что Интегра до сих пор жива – только твоя заслуга!- это было похвалой, но объект этой похвалы, закрыл лицо руками, чувствуя, как у него самого сейчас сердце разорвётся на части.
- Она не умрёт!- твёрдо произнёс он, вставая на ноги.- Уолтер, моя госпожа не умрёт, не бросит меня, сейчас, сейчас, когда я понял, как она мне нужна!
- К сожалению, Алукард,- это не тебе решать!- выдохнул Уолтер.- На всё воля Божья!
Алукард резко повернулся к дворецкому лицом и, скрестив руки на груди, о чём-то крепко задумался.
- Скажи, Уолтер, а Интрегра в моё отсуцтвие с Майной разговаривала?- это был странный вопрос, но тот послушно ответил.
- Ну да, она спускалась к ней в каземат, и они разговаривали, и даже поссорились.- Алукард закусил губу.
- И, что было дальше?- в его голосе послышалась тень подозрительности.
- Потом Майна во время этой ссоры выплеснула ей в лицо стакан воды….
- Сука!- прошипел Алукард, до крови прокусив губу и с силой сжав руки в кулаки,- я так и знал!
- Ты о чём?- не понял Уолтер, тоже встав на ноги.
- Уолтер, никакой это не инфаркт! Майна её отравила!
- Да брось ты,- удивлённо вздвинул брови дворецкий,- она к ней даже не притрагивалась…,- но по выражению глаз вампира понял, что сказал глупость.
- Уолтер,- раздражительно сказал вампир,- для того, чтоб отравить человека не обязательно к нему прикасаться! Яд мог быть воде, которую Майна выплеснула Интрегра в лицо.- Он опустил руки и, подойдя к стенке, уткнулся в неё лбом.- Скорее всего, так оно и было!
- Подожди, что ты хочешь этим сказать?- у дворецкого внезапно пересохло во рту.- Хочешь сказать, что Майна, пыталась убить,- он отрешённо уставился в Алукарда, сверля его глазами, и от этого взгляда вампиру стало не по себе,- убить Интегру?
- Ну а, что тут такого удивительного?- хмыкнул тот.- Или ты сейчас будешь защищать её, говоря, что, как она могла поднять руку на родную племянницу? Так я тебе отвечу, что Ричарда Ван-Хелсинга не остановил этот факт, когда Интегре было лишь десять лет, ну а тётке в двадцать лет – было сделать это куда легче, тем более, Майна была очень зла на своего брата Артура, и в соотвецтвии на его дочь!- Уолтер опустил глаза вниз, и заёрзал на месте, ему нечего было тут возразить. Но всё же…
- Ты не всё знаешь, Алукард,- тихо проговорил он, в очередной раз, вытащив платок и вытерев им вспотевший лоб.
- Чего - это я ещё не знаю?- без особого интереса спросил он, положив широкую ладонь, на гладкую поверхность стены, и провёл её вверх, словно исследуя поверхность. Уолтер не спешил отвечать, видимо чувствуя, что не имеет права раскрывать чужую тайну, или раздумывал, нужно ли это будет знать Алукарду, он замялся ещё больше.
- Я дал обещание мистеру Артуру, перед его смертью, что никогда ничего не скажу…
Алукард хмыкнул и, не отрываясь от исследования поверхности сены, словно делая невесть, что важное, сказал на тех же нотах:
- Уолтер, у меня сейчас нет ни сил, ни желания сканировать твой мозг и читать твои мысли так, что если уж сказал «А», то, пожалуйста, говори и «Б»!- только сейчас он оторвал взгляд от штукатурки и внимательно посмотрел на дворецкого, тот сглотнул тяжёлый ком, и заерзав ещё больше, видимо собираясь с мыслями начал.
- Эта история произошла двадцать лет назад, когда Майна впервые сбилась с пути истинного: не знаю, что тогда толкнуло этого милого кроткого и такого наивного ребёнка, на тот чудовищный союз с силами тьмы! Знаешь, Алукард, я знал эту девочку с совсем другой стороны, и поверь - это был истинный ангел, не побоюсь этого слова! Добрая, вежливая, с пристойными манерами, богопослушная, Абрахам Ван-Хелсинг в неё всю душу вложил, и приложил много усилий, чтобы из неё выросла настоящая леди…,- голос дворецкого звучал, эхом раздаваясь в пустом больничном коридоре, но Алукард, уже не слышал его. Обеими руками упершись в стену, он внимательно смотрел на штукатурку на стене, внимательно исследуя каждый изгиб, каждую выпуклость на ней. Что-то беззвучно шепча при этом.
Вдруг она начала вибрировать и пульсировать, как живая, и постепенно становится совсем прозрачной, словно, из стекла, превращаясь в гигантское окно. Алукард стоял перед этим окном, чувствуя малейшего удивления при этом, словно всё так и надо было!
За этим окном он видел Лондонскую улицу, но не в это время, а намного раньше – старые постройки и машины, а также люди в уже давно не модной одежде. Он видел Лондон двадцать лет назад.
Перед его глазами замелькали красочная картина, люди веселились – это был какой-то праздник, и, во всеобщем веселии, никто не чувствовал приближения беды….
Большие воздушные шарики, разноцветные гирлянды, громкая музыка, много смеха….
Никто и не заметил, как высоко в вечернем, уже тёмном, небе появилась какая-то большая тень, издали похожая на огромную бесформенную ленту, Алукард крепко сжал кулаки и если бы, не железная закалённая веками выдержка, - он бы закрыл глаза. Он хорошо знал, что это было такое, и то, что произойдёт сейчас, крепко стиснув зубы, он лишь наблюдал за всем этим со стороны, словно просматривая старый фильм. А, что ему ещё оставалось делать - изменить ничего он всё ровно ничего не мог!
Люди заметили монстра слишком поздно, и то сначала не обратили внимания ни на его форму, ни на огромную змееподобную голову и широко раскрытую клыкастую пасть! Они подумали, что это всё розыгрыш, или элемент какой-то декорации, некоторые даже весело завизжали и захлопали в ладоши, при приближении демона….
Всё произошло так быстро, что никто ничего не успел сообразить, демон, полыхнув огнём, каменеем, упал на людей, в самую гущу толпы….
За свою очень долгую жизнь Алукард, вроде как привыкший ко всему, и видевший всякие нечеловеческие ужасы, и самые кровавые баталии, от которых у простого человека, разорвалось бы сердце, или отняло разум…, но то, что ему предстояло увидеть сейчас – было слишком даже для него! Крики умирающих и раненых, разорванных пополам, людей, паника, реки крови, льющиеся по грязной буковке и ничем непогасимый огонь, в котором горело всё, от маленьких детей и взрослых, до железных машин.
Отблески этого страшного пламени, отсвечивались его глазах, Алукард до боли в челюсти сжал скулы, и, расправив сжатые кулаки, упёрся ими в прозрачную сцену.
Он с трудом сдерживал стон, так и рвущийся из груди. Впервые в жизни ему вдруг стало жалко тех несчастных людей, которых раньше и за что-то существенное не считал! Так мелкие особи, ничего особенного. Теперь видя, как их таких беззащитных истязает выползший из глубин ада демон, по имени Торктильда,- ему стало больно!
Страшная картина продержалась ещё несколько минут и расплылась, как голограмма, а перед его взором встала уже совсем иная, не менее ужасная картина: крошечная девочка, лет трёх – четырёх, с курчавыми рыжими волосами, обхватив ручками крышку полированного закрытого гроба, прижимается к нему, своим маленьким тельцем, жалобно повторяя: «Мама, мамочка!».
- Виктория,- прошептал Алукард, чувствуя, как к самому к горлу подкатывает тяжёлый ком, а в сердце начинает закипать такой гнев, что ещё немного и он проломав эту завесу во времени, побежал бы искать этого проклятого демона и того кто его выпустил…. Но и эта картинка продержавшись пару секунд, рассыпалась.
Теперь Алукард совершенно ясно видел Майну, что стояла в кабинете замка Хелсинга, опустив голову. Это была совсем не та Майна, которую знал он - перед ним стояла молоденькая шестнадцатилетняя девочка, худенькая и щупленькая, странно разодранная заляпанная кровью одежда, едва прикрывала его подростковое тело, а растрёпанные волосы, закрывали смертельно бледное лицо. Напротив неё стоял сам Абрахам Ван-Хелсинг, стоял, едва держась на ногах, в правой руке сжимая пистолет, а левой держась за срытую под одеждой рваную рану, с которой сочилась кровь.
- Майна, ради Бога, что ты натворила?- гневно спросил он. – Зачем? Почему?- он заскрежетал зубами.- Ну, ответь мне! Перед тем, как я убью тебя своими руками, ибо не имею права оставлять в живых!- Майна подняла на него голову и ничего не ответила.- Посмотри, что ты наделала,- он резко схватил окровавленной рукой её за локоть и потянул к окну.- Смотри!- Ван-Хелсинг схватил её за подбородок и тряханул.- Смотри, дрянь, до чего довели твои бесовские обряды! И почему я задушил тебя ещё в колыбели, когда ты только родилась!- Абрахам схватил её за волосы и силой нанёс удар по лицу и швырнул так, что, она не удержавшись на ногах, она упала на пол. Он встал, над ней, гневно взирая.- Но сейчас я исправлю эту ошибку,- прошипел он, направляя дуло пистолета ей в голову.- Умри, бесноватая…,- он уже готов был спустить курок, как дверь кабинета широко открылась едва, не слетев с петель, и на пороге появился запыхавшийся, и так же весь залитый кровью Артур Ван-Хелсинг.
- Не убивай её, отец!- вскричал он, бросившись вперёд и схватив того за руку сжимающую пистолет, Абрахам гневно посмотрел на него.
- Назови мне хоть одну причину, почему я сейчас не должен убить это отродье?!
Артур на миг прикрыл глаза.
- Отец, она… она ждёт ребёнка!
- Что-что?- моргнул широко открытыми глазами Абрахам, эта весть ошарашила его. Он опустил пистолет и закрыв глаза, поднял лицо вверх, о чём-то задумавшись, но через мгновенье, открыла глаза и снова нацелил пистолет на дочь.- Выродок твари и чернокнижника, зачатый в одном из их бесовских ритуалов,- выражение его лица стало ещё страшней,- пусть он подохнет, вместе с нею…
- Нет!- вскрикнул Артур, снова вцепившись в руку с пистолетом,- да Майна заслужила этого наказания, потому-что за свои поступки нужно отвечать. Его глаза сузились.- Но, отец, ребёнок которого она носит, ни в чём не виноват, и убивать его ты не имеешь права!
Дитя не должно отвечать за грехи своей непутёвой матери, особенно сейчас, когда оно не может себя защитить! Это непростительно и противоречит нашему кодексу! Это не по - Божески!
Тяжело дыша Абрахам опустил пистолет, слова сына заставили его задуматься, он отвернулся от Майны, что по прежнему лежала на полу, и стоящего над ней Артура.
- Забери эту дрянь с моих глаз!- приказал он чрез пять минут, приняв окончательное решение.- Запри ее, где хочешь, но, чтобы не попадалась мне на глаза! Пусть он родится! А потом,- он резко повернулся к дочери,- потом, тварь, я с тобой разберусь!
…- Вот, ну, а потом через семь месяцев в семье Ван-Хелсинг, появилась маленькая белокурая девочка,- как из другой планеты донёсся до слуха Алукарда, голос дворецкого семьи Хелсинг.- Сначала Абрахам её не хотел видеть, даже велел Артуру отдать её в ближайший детский приют. Но Артур настоял на своём, он оставил малютку, в доме, несмотря на запреты отца, и заметьте до того момента вообще никто с ним спорить не решался!- Уолтер поднял голос в конце фразы, стараясь акцентировать на этом внимание собеседника, но тот всё ровно не обратил на это внимания, так как его помыслы сейчас были заняты совсем другим. Он так и остался стоять у стены, видя со стороны, как Артур, стоит в одной из закрытых комнат замка, Ван-Хелсинг держит в руках крошечный живой свёрток, как не смигивающе смотрит в голубые глазёнки малюсенькой, только что родившейся девочки, своим сердцем чувствует, как сжимается при этом его сердце: «Маленькая, что теперь с тобой будет?- думает он.- И почему ты не родилась мальчиком? Насколько же нам всем было бы легче…». Его размышления прервал чей-то стон, повернув голову, он посмотрел на лежащие, на стоящей в этой же комнате кровати, безжизненное тело его сестры Майны, по всему видно было, что она находится в полном беспамятстве от родовой горячки. Дверь скрипнула, в комнату вошёл Уолтер.
- Она так и пришла в сознание,- тихо проговорил Артур, продолжая прижимать к себе, крошечное попискивающее существо.- А ведь повитуха сказала, что через сутки всё пройдёт, а ей только стало хуже!
- И, что теперь делать? – спросил Уолтер, наклоняясь над телом роженицы.
- Не знаю, может дать ей умереть, с миром, всё ровно ей не жить!- малышка в его руках жалобно захныкала, Артур тихонечко покачал её на руках.- Ладно, Уолтер, я не могу быть таким зверем, вызывай врачей и пусть её забирают в больницу, или хотя нет, бери её в машину, вези до ближайшей больницы…, а дальше ты сам знаешь, что делать!
Дворецкий лишь кивнул, но вдруг повернулся, вспомнив что-то важное.
- Хозяин, а, что делать с ней,- он указал взглядом на младенца, Артур, опустив глаза, печально улыбнулся.
- Девочку я оставлю себе, всё ровно ей,- он имел в виду Майну,- она не нужна, бросит её в больнице, или ещё хуже, где-нибудь в подворотне!
- Но, ведь ваш отец…,- попытался возразить Уолтер, Артур бросил на него сердитый взгляд.
- Я сказал, ребёнка не отдам, даже если отец выгонит меня вместе с ней на улицу, я, не раздумывая, уйду, к нищим уйду, но её не оставлю!

Открыв глаза, словно очнувшись от глубокого сна, Виктория ещё несколько минут лежала, всматриваясь в одну точку. Её сердце, что есть силы, барабанило о грудную клетку, так, что стало больно. От всего увиденного ей вдруг стало очень плохо, а на глаза навернулись слёзы, девушка не стала их останавливать. Выплакавшись вволю, от увиденной страшной картины, где какая-то тварь упавшая с неба, раздирала толпу беззащитных людей, а потом вдруг увидев после этого отрывок из похорон родителей и себя такой маленькой.
Тяжёло вспыхивая, и вытирая ладонями льющиеся кровавые слёзы, Виктория в очередной раз испытала всё ту боль и отчаяние, когда стояла над гробами родителей. И не смотря на свой возраст, своим детским разумом понимая, что это конец – она их больше никогда не увидит, не услышит, как смеётся отец, никогда он больше не возьмёт её на руки, никогда не увидит, как улыбается мама….
Виктория, зашлась в рыданиях, от невыносимой боли, внутри ей стало очень плохо, дёрнувшись всем телом, она бессило откинулась на подушку, и ей показалось, что потеряла сознание. Но те не менее продолжала видеть, какие-то странные картины, то какую-то молодую девушку, что чуть не убил…, Виктория присмотрелась к этому человеку и к своему удивлению узнала, что это тот самый человек, портрет которого висит в кабине леди Интрегры….
« Так это же сам Абрахам Ван-Хелсинг!- удивлённо подумала она, перестав резко плакать. Даже от удивления забыв о только что увиденных ужасах, с интересом наблюдая, как этот человек едва не убил эту девушку, и как ему помешал это сделать, другой человек которого звали…. Виктория Целис, вновь удивлённо распахнула глаза, и резко села на диване.- Так этот же другой человек, никто иной, как Артур Ван-Хелсинг, отец Интрегры!- не менее удивлённо подумала она.- А та женщина, которую чуть не убили ведь Майна Ван-Хелсинг!- ничего не понимая, она зарыв глаза, легла на подушку, надеясь увидеть продолжение этой сцены, что помогла ей понять, логический смысл всего этого. И через секунду увидела, Артура Ван-Хелсинга, с новорождённой Интегрой на руках, в том, что это Интегра Виктория, почему-то не сомневалась, а вот всё остальное….
Девушка в очередной раз распахнула глаза и поднялась на диване: «Так значит Артур Ван-Хелсинг, вовсе не отец леди Интегре!- громом поразила её догадка.- А её родной дядя, а та женщина, что разбудила ту тварь и из-за которой, произошло столько горя - её мать!».
Виктория медленно встала с дивана и, подойдя к окну, отдёрнула шторы - уже был вечер, первые сумерки уже спустились над Лондоном.
« Что это было?- недоумевала она.- Что я это видела? Что за видения, и главное, что их вызвало? Зачем мне сейчас леди Интрегра и её семейные тайны? – Виктория, слегка закусила губу.- Ну, то, что я, видела это конечно бомба!- немного с иронией подумала она, скрещивая руки на груди и любуясь закатом.- Интересно, а сама Интрегра об этом хоть догадывается?».
Её глаза вдруг медленно закрылись, она подалась вперёд, и расправив руки уперлась ими о стекло окна, чтобы не упасть. Она знала, что сейчас будет новое видение – и не ошиблась!
Перед её взором вдруг появилась леди Интрегра, но совсем те в том виде, что Виктория привыкла её видеть. Глава Хелсинга лежала на больничной койке, скорее всего это была палата реанимации. Бледное, почти безжизненное лицо, на лице кислородная маска, она даже дышать самостоятельно не могла, много, торчащих из её груди и рук проводочков, несколько которых были подсоединены к небольшому монитору, на экране которого, всё время шли зелёные волны, напоминающие кардиоргамную ленту, и слышалось попискивание, в ритм её сердца.
«Какой ужас!- с болью подумала Виктория, чувствуя, как заходится, от увиденного её сердце».
Виктория видела, что она стоит в стороне, за полупрозрачной дверью палаты реанимации, и не смигивающе смотрит, на свою бывшую начальницу.
Кто-то подошёл и положил её руку на плечё, она повернула голову и увидела стоящего перед ней в белоснежном одеянии врача, девушка, даже не успела удивиться при этом, как он неожиданно спросил.
- Вы кем ей приходитесь?- и тут до неё донёсся лишённый совсем всяких интонаций голос её бывшего хозяина.
- Никем, я её…,- он замялся,- я хотел прожить с ней всю свою вечность…,- доктор понимающе кивнул головой и обдал её – его, сочувствующим взглядом.
- Мне жаль,- искренне заметил он.
- Почему вы так говорите? – удивился Алукард.- Она ведь жива, и будет жить?- это был не вопрос, а скорее предположение, доктор вновь бросил на него сочувствующий взгляд.
- Простите, но если ваша невеста переживет эту ночь – это уже будет чудо!- у Виктории судорожно сжалось сердце, а, что пришлось почувствовать в этот миг Алукарду, ей пришлось, лишь догадываться, а врач, продолжил объяснять дальше, так спокойно, словно менеджер объясняет заблудившемуся в супермаркете покупателю, где и какие товары можно приобрести. Так только может говорить человек, который каждый день сталкивается с болью и смертью, для кого такие ситуации, есть нормой в жизни.- Мы подключили её к искусственной вентиляции лёгких – она не может дышать самостоятельно. Если сердце мы с трудом запустили, то здесь появилась новая проблема: у неё отёк возник легких…,- доктор замолчал, и снова положил ладонь на плечё Алукарда,- с отёком лёгких не справиться ни ей ни нам…. Мужайтесь!- А потом, вроде, как бы желая подержать, в самом конце добавил.- Вы и так сделали чудо, что она до сих пор на этом свете!
- Чудо сделали её родители,- едва слышно ответил Алукард,- только вот не заценили своего счастья! А я,- что-то тёплое покатилось у него по щекам,- я лишь помог этому чуду, не уйти в вечность раньше времени!
Виктория распахнула глаза и тяжёло втянула в грудь воздух.
- Господи!- прохрипела она, смахивая с ресниц слёзы, и чувствуя, как по вискам катятся капли пота, только теперь она поняла, что это всё значит. Она видела видения, вызванные из прошло, и настоящего, своим хозяином.- Так это я видела его глазами! Это были не мои, а его видения!- произнесла она.- Телепатическая связь!- девушка села прямо на пол, обхватив колени руками, вместе с этой догадкой, тут же к ней пришло множество очень странных вопросов: «Почему леди Интегра в реанимации, при смерти? Что произошло? Почему хозяин, просматривал картины их такого страшного прошлого, зачем ему это было нужно?- И главное.- Почему я до сих пор вижу, то, что видит он? Ведь после её освобождения, она уже была никак не связана с ним, и не могла ни видеть, ни слышать того, что видел и слышал он! Всякая телепатическая связь слуги с хозяином разрывалась мгновенно, как только слуга становился свободным вампиром!».- Как же это всё странно!- прошептала она.
Что-то, мурлыча, потёрлось ей о ногу, опустив глаза, она увидела чёрного котёнка, с которым познакомилась несколько часов назад. Улыбнувшись, она взяла его на руки.
- Ну, что, кисуля, хочешь кушать?- спросила она, погладив его.- Я тоже….- невесело засмеявшись, девушка, встала на ноги, порылась в карманах и бумажнике, нашла какие-то деньги и, одевшись, пошла в магазин, за молоком, для котенка и в аптеку за медицинской кровью, для себя.