Первым учителем
Михаила Латри стал дедушка. От него мальчик и перенял любовь к морским пейзажам и тонкий художественный вкус. По настоянию деда Михаил Латри поступил в Академию художеств
,в пейзажный класс к
Архипу Куинджи. В 1895 году художник сам отвез внука в Петербург.
Константин Богаевскийвспоминал о приеме Михаила в класс к Куинджи:
— Латри,захватив всё,что привёз,пошёл в академию,в мастерскую Архипа Ивановича,и так волновался,что не в силах был показывать этюды сам.
Куинджи,окружённый учениками,сел на стул перед мольбертом,на который один из учеников начал ставить этюды Латри один за другим; сам же автор от страха и волнения отошёл подальше,стараясь не смотреть на свою работу и не спуская глаз с Куинджи. Архип Иванович рассматривал каждый этюд долго и очень внимательно. Иногда,когда показывающий хотел уже заменить этюд следующим,Архип Иванович делал рукой знак,чтобы не спешил,но всё время молчал.
Это молчание было невыносимо тягостным для«испытуемого», и он уже решил,что сейчас Куинджи попросит забрать всё и идти домой.
И вдруг Куинджи,посмотрев последний этюд,повернулся к ученикам и сказал: «Вот,господа,как надо относиться к этюдам,с такой любовью и так добросовестно работать».
Проучившись два года
,Михаил прервал свои занятия
,вернее
,разнообразил их поездкой в Западную Европу. В течение двух лет в Мюнхене обучался у
Шимона Холлоши. Посетил Грецию
,Францию
,Италию и Турцию и вернулся в Ялту сложившимся художником. Впрочем
,учебу он на этом не прервал
,а попросился в Академии в пейзажный класс профессора
Александра Киселева. Знаменитый дед составил подобающее случаю рекомендательное письмо. Получив академическое образование
,Латри увлекся созданием прогрессивного
«Нового общества» молодых художников-выходцев из мастерской Куинджи. Предполагалось
,что это будет актуальное направление в противовес как устаревшему академизму
,так и дягилевскому модернизму. Грандиозным планам не удалось осуществиться
,хотя работы Латри имели успех. При поддержке Куинджи общество продержалось три года.
Подобно Ивану Айвазовскому
,Михаил Латри проводил зимы в Петербурге
,а чуть потеплеет — устремлялся в Крым. В начале 1900-х мать подарила ему небольшой земельный участок вблизи Феодосии
,в экономии Баран-Эли
,там он и обустроился. В столицу Латри уезжал лишь после того
,как установит для крестьянских ребятишек елку. Как тут снова же не вспомнить Ивана Айвазовского
,о котором шутили
,что он крестил половину феодосийской ребятни? Своих детей у Латри не было
,хотя детей он очень любил.
В Баран-Эли Михаил Латри построил две мастерские — для живописи и занятий керамикой. Причем керамика среди его интересов возобладала
,он всерьез увлекся этим видом искусства и оказался по сути единственным художником в дореволюционном Крыму
,всерьез занимавшимся художественной керамикой. В 1900-е годы Михаил Латри исполнял функции общественного директора Феодосийской картинной галереи. Впрочем
,занятия живописью он тоже не оставил. В начале 1917 года по собственной инициативе передал свое имение крестьянам
,отказал их просьбам остаться с ними за старшего и уехал в город
,чтобы целиком посвятить себя искусству. На все занятия
,которые хотелось охватить
,его не хватало
,нередко он не успевал доводить начатое до логического конца. К примеру
,после него осталось множество недописанных картин.
В 1920 году Михаил Латри эмигрировал в Грецию
,где продолжил заниматься живописью и керамикой
,а спустя четыре года обосновался в Париже. Единственная прижизненная персональная выставка за границей состоялась в 1935 году в Реймсе.
Михаил Латри удачнее всего писал с натуры — и в этом же его принципиальное отличие от Айвазовского
,который
с натуры не писал. Дарование Михаила Латри было реалистическим
,но с очевидной склонностью к поэтизации природы. Художник использовал широкие кисти
,плотные мазки
,густо замешивал краски. Виртуозная легкость Айвазовского к Латри по наследству не перешла
,все картины ему давались тяжелым трудом
,хотя он тоже предпочитал заканчивать работу в один сеанс.