В 1999 году, на памятных мероприятиях по перезахоронению останков последнего императора, явилась из небытия статная, красивая и нравная, очень пожилая женщина – внучка вельможного изгоя Наталья Андросова-Искандер. И поскольку никто из семьи не отрицал родственной связи с неведомо как уцелевшей в советской России представительницей династии, князь Михаил Греческий познакомился с новооткрытой троюродной сестрой, изумился истории ее деда – и написал к 2000 году книгу “La nuit blanche de Saint-Petersbourg,”. 
В 1925 году глава императорского Романовского дома в изгнании великий князь Кирилл Владимирович удостоил потомков великого князя Николая Константиновича титула князей Искандер-Романовых. Отныне княжеский титул принадлежал Талиному отцу Александру, брату Кириллу и ей самой. Таля, таким образом, стала княжной Искандер-Романовой.
Кирилл Искандер умер в 1992 году. Брат и сестра не ладили с детства и в дальнейшем отношений никогда не поддерживали.
Талина мать, Ольга Иосифовна Роговская, была полькой, происходила из мелкого шляхетского рода. Она умерла в Москве в 1962 году.
Уцелела Наталья Искандер-Романовская случайно. Её мать развелась с мужем, Талиным отцом Александром, сгинувшим в эмиграции, и вышла замуж второй раз. Отчим удочерил девочку, и она стала по нему Андросовой. Хотя, конечно, тут не все так просто. Конечно, «компетентные органы» все о княжне прекрасно знали.
Но – дедушкин характер – Наталья не стала прятаться, а наоборот, прославилась.

Наталья Андросова - бесстрашная мотогонцица.

«Мотоцикл над головой электрическою пилой. Надоело жить вертикально 
Источник: https://kulturologia.ru/blogs/031217/36888/

Стала знаменитостью! Как вы думаете, где? 
В цирке. Таля стала акробаткой. Кувыркалась на мотоцикле. Гоняла во вертикали.
А что делать?

23 февраля исполнилось 100 лет со дня рождения Натальи Николаевны Андросовой. На самом деле она была Княгиня Наталья Александровна Искандер, морганатическая внучка Великого Князя Николая Константиновича, изгнанного из семьи после грандиозного скандала, в котором была замешена американская авантюристка и любовница Великого Князя Фанни Лир. Для Дома Романовых его не существовало, «умалишённый» Николай Константинович был вычеркнут из всех списков, его имя находилось под негласным запретом, а остаток дней он провёл в Ташкенте, где оставил после себя доброе имя, хотя его прижизненные поступки шокировали многих современников. Чего стоит «женитьба» Николая Константиновича на юной гимназистке Варваре Хмельницкой, при живой и законной супруге Надежде Александровне Дрейер. Тайно оформленный брак вскоре был аннулирован, а несостоявшуюся жену с родителями отправили в Одессу. Единственная законная внучка Великого Князя Наталья Александровна Искандер после развода родителей, переезда в Москву и удочерения отчимом, стала Натальей Николаевной Андросовой. У неё была тяжёлая судьба, но сильный романовский характер. Долгие годы она работала в цирке, исполняла «смертельные номера» на мотоцикле по вертикали, не единожды получала серьёзные травмы, что, конечно же сказалось на её здоровье. Болезни и невзгоды она встретила с высоким самообладанием и выдержкой. В июле 1998 года Наталья Николаевна приехала из Москвы в Петербург на церемонию захоронения Императорской Семьи, хотя такая поездка стоила ей больших усилий, поскольку передвигаться она могла только на костылях. На следующий день после похорон Наталья Николаевна посетила Павловск, родовое имение своего прадеда Великого Князя Константина Николаевича, и побывала в тех комнатах, где провёл своё детство её экстравагантный дед. Одна из глав в книге Людмилы Третяковой «Русский сюжет» посвящена Натальи Николаевне Андросовой...



Если бы кто-нибудь занялся составлением альбома московских красавиц всех эпох, Наталья Андросова наверняка украсила бы его своим присутствием от лица наших современниц. В 60-х годах в столице, где во все времена не переводились прекрасные дамы, она все равно была недосягаема для соперниц. Даже если кто-то из них и мог состязаться с Натальей в красоте, то она несомненно опережала всех и в своем необыкновенном происхождении, и в необыкновенной профессии.
Под никому ничего не говорящей фамилией Андросова и чужим отчеством – Николаевна скрывалась женщина, в жилах которой текла царская кровь. Наташа доводилась родной внучкой тому "ташкентскому князю", которому была посвящена предыдущая глава.

Отец Натальи – один из сыновей великого князя Николая Константиновича Александр. Женившись на девушке польского происхождения Ольге Роговской, он имел от этого брака двоих детей: дочь Наталью и сына Кирилла. Крестили Наташу в Кресто-Воздвиженской церкви Санкт-Петербурга. Метрику на случай обыска мать вскоре сожгла, и уже у гробового порога Андросова в ответ на свой запрос получила копию, где восприемниками "младенца Натальи" значатся греческая королева, родная тётка новорожденной, Ольга Константиновна Романова, и кто-то из великих князей.

 

Наталья Николаевна и её родной брат Кирилл Николаевич (1912-1992), участник войны, умер в Москве и потомства не оставил

Маленькая Наташа попала в Ташкент, когда деда уже не было в живых. Но бабку свою, Надежду Александровну, она хорошо помнила. Помнила и зверинец деда, манивший ее, маленькую девочку с неимоверной силой. Детская память сохранила и дедовы художественные сокровища. После, уже взрослой девушкой, в Ташкенте, Наталья пришла в музей, увидела дедову любимую "Купальщицу" и с затаенной гордостью сказала подруге: "Наша!" До некоторой поры ей удавалось скрывать свое романовское происхождение, хотя, строго говоря, она не могла бы и в царские времена носить титул великой княгини – брак ее деда с Натальей Искандер был морганатическим, то есть неравнородный. Ташкентские Романовы значились уже Романовскими-Искандер и считались просто князьями. Но и под этой звучной фамилией Наталье побывать не удалось. В 1919 году ее отец ушел с белой армией и после многих приключений осел в Париже. Наталья Николаевна не держала на него обиду за то, что оставил их с братом и матерью практически на произвол судьбы. Но это в те годы была скорее типичная, чем исключительная история: разметанные гражданской войной семьи, дети, не знающие свою ближайшую родню.

 

Князь Александр Николаевич Искандер - отец Натальи

Так было и у них. Мать Натальи вышла замуж вторично, возможно, только из-за детей, которых надо было как-то кормить и учить. Новый муж, Николай Андросов, дал им свое имя и отчество. И все-таки об отчиме Наталья вспоминать не любила – лишь стала она взрослеть, превращаясь в красивую девушку, тот стал ее преследовать. Это было противно и гадко.
Позже Наталья узнала, что отец во Франции женился. От второго брака были дети (прим: детей не было). Умер он в 1957 году, так и не узнав, что сталось с его первой семьей. Его французская жена (прим: вторая жена Александра Николавеича была русская эмигрантка Наталья Константиновна Ханыкова) разыскала их и рассказала, что князь Александр Николаевич Романовский-Искандер часто о них вспоминал.

Лет до семнадцати Наталья не знала о своем происхождении. Их семья жила в арбатском полуподвале-коммуналке в одной комнате. Однажды на дне корзины, которую разбирала мать, Наталья увидела фотокарточку(?) мужчин в мундирах с эполетами, дам с высокими прическами и в длинных платьях. Мать объяснила, кто они и откуда. Нельзя было сказать, что это каким-то образом подействовало на девушку. Она думала, как бы устроиться на работу – жили они бедно. Не окончив десятилетку, пошла в чертежницы. Потом в портнихи. Мечтать об институте не приходилось, там внимательно изучали биографию абитуриентов. Одна внешность Наташи для опытного глаза выдавала ее с головой. Высокая, стройная, с тонкими чертами лица, сероглазая красавица – несла на себе печать происхождения – не за какими фамилиями тут было не укрыться.

 

Один из многочисленных поклонников Натальи, или Тали, как ее обычно звали, каким-то образом прознал, что она "из Романовых". Однажды этот парень киномеханик по имени Володя Шмоткин пришел к ней с ультиматумом: или она будет с ним "дружить", или заявление на имя начальника НКВД отправится по адресу. Улыбаясь, он помахал перед ее лицом написанным листком бумаги. Его физиономия была в прыщах и лоснилась. Таля сказала, что лучше пойдет под расстрел, чем в кровать с ним. Шмоткин направил письмо по назначению. Талю вызвали на допрос товарищи с Лубянки. Ее уверенность и полное отсутствие страха сбивали с толку. Тут к этому не привыкли. Всю оставшуюся жизнь Андросова на вопрос, каким образом она уцелела, отвечала: только потому, что ничего не боялась.

В покое ее не оставляли вплоть до 50-х годов. Предлагали "помочь" наладить связи с определенными людьми, в основном иностранцами. Она не просила, а требовала, стучала кулаком по столу следователя, чтоб от нее отвязались. Как это ни странно, походы на Лубянку перемежались с тренировками на стадионе. Таля увлеклась бегом. Это оказалось созвучно эпохе. Фотографии красавицы-бегуньи на короткие дистанции стали появляться на страницах газет, а первые призы – в их утлой комнатенке. Впрочем, молодость, красота Натальи были в зените. В нее намертво влюблялись. Кто-то из поклонников посадил ее на мотоцикл. Она выжала газ на всю и едва не убилась. Но с той поры с мотоцикла больше не слезала. Скорость, риск – это была ее стихия.

В 22 года Наталья Андросова работала в аттракционе "Гонки по вертикали" в парке имени Горького. Красавица в обтягивающих фигуру штанах, в крагах взлетала на плохо обструганные, коряво сколоченные доски. Мотоцикл под руками ревел, как дикий зверь, почуявший на своем хребте наездника, который не дает ему спуску. Они боролись друг с другом: мотор, земное притяжение и Наталья. Честно боролись на глазах у публики. Парни в теннисках бросали сорванные здесь же с клумб в парке цветы и любовные записки. В день у Натальи было пятнадцать – двадцать заездов. Гоняла она два десятилетия – аттракцион пользовался колоссальным успехом, а исполнителей выматывал донельзя. Номер был рискованным. Гонка за партнером требовала точного расчета и огромного нервного напряжения: стоило не рассчитать скорость, и ты либо врежешься в другой мотоцикл, либо подвернешь колесо и тебя протащит по стенке.

В истории цирка Андросова осталась единственной женщиной, выполнявшей по-настоящему "смертельный номер".
Однажды она выступала внутри спаянного из металлической сетки шара. Помощник просмотрел, что протерся скрепляющий трос. На полной скорости ее вышибло из седла и с высоты бросило о железо сетки... Потом, ожидая врача, она сидела с торчавшей из штанины костью, смотрела на внезапно притихший зал и улыбалась. Эта привычка осталась у нее до конца: улыбаться при адской боли и тоске. И тогда-то и другое, сбитое с толку, как будто отступало. Мужики, между прочим, работавшие с ней в аттракционе, не справлялись с психологической нагрузкой, сплошь и рядом кончали плохо: спивались, разбивались насмерть или сами сводили счеты с жизнью.

 

 

...Но платили им много. У Натальи появились деньги. Она тратила, не считая: на вечеринки, наряды, кому-то давала в долг и, конечно, без отдачи. Друзей было огромное количество. Поклонников тоже. Наталья не желала никому нравиться, и, вероятно, поэтому особенно нравилась. Романы, более или менее продолжительные следовали один за другим. Но вынести ее характер – резкий, неукротимый, насмешливый – не мог никто. "Чтобы остаться с ней – ей надо было поклоняться", – сказал кто-то из череды получивших отставку.

...Грянула война. Эвакуироваться с цирком Наталья отказалась. В октябре в Москве началась паника. В Малом Козловском переулке, где жила ее подруга, она видела выброшенные на улицу томики Ленина. Говорили, что фрицы уже у Сходни. Мать умоляла Наталью хоть в последний момент скрыться из города. "Москвы им не взять, – отрезала та. – И кончим об этом".
Во время войны Наталья работала в истребительном отряде. Гоняла по Москве, развозя бумаги. Научилась водить "Линкольн", "Бьюик", "Пикап". Делала все, как весь народ тогда. Нужно убрать снег на Красной площади – она там, развезти хлеб по продуктовым точкам – садилась за руль. Внучка великого князя, несомненно, чувствовала себя человеком своего времени и своего государства.

Пережила войну и строила социализм Страна Советов. Наталья, вернувшаяся в цирк, все рвалась вперед на ошарашивающей скорости. Но изредка как будто кто-то окликал ее из того прошлого, которого она не знала и которое грозило ей только осложнениями. Однажды Наталью разыскала пожилая уже женщина, назвалась Дарьей. Вероятно, это была Дарья Часовитинова, которая после многих жизненных приключений работала одно время секретарем у писательницы Мариэтты Шагинян. От нее Наталья получила небольшой портрет деда – великого князя Николая Константиновича, еще молодого, только окончившего академию. А с гастролей в Будапеште Наталья вернулась с фотографиями и рукописями своего отца. Неизвестный, подождав ее у артистического выхода, вручил их ей и, не говоря ни слова, исчез.

...В коммуналке Наталья продолжала жить до 70-х годов. Там, на Арбате, умерли ее мать, отчим, туда она привела своего мужа, режиссера Николая Досталя. Но семейная жизнь оказалась краткой – Николай погиб на съемках. Имя Натальи Адросовой было исключительно популярно в художественной среде Москвы. Александр Николаевич Вертинский прислал однажды заболевшей на гастролях "звезде" цирка прочувствованную телеграмму: "Бедная Наташенька, допрыгалась. Вот теперь лежит, как поломанная кукла, усталая игрушка в руках больших детей..."

 

...Она была слишком красива, смела, талантлива, ярка. Это скорее знак беды, чем залог удачной судьбы. Наталье посвящали стихи Булат Окуджава, молодой Андреи Вознесенский, ее страстный тревожный облик вдохновлял Юрия Нагибина, Юрия Казакова.

Может, мы еще и будем рядом
Все, как кем-то сказано, течет!
Этот август... как он был безбожно краток... –

эти строчки в томике Александра Галича остались воспоминанием о романе без счастливой концовки. Поэтому, что с них взять? У Натальи Николаевны определенно было предощущение одиночества. Как и ко всему в жизни она относилась с тем чуть ироничным спокойствием, что по силам только очень крепким людям. В 70-х годах Андросовой дали однокомнатную квартиру в Кунцеве. Здесь она расставила немногочисленные, сбереженные матерью в тайном сундучке семейные реликвии: рюмку, сделанную на коронование Елизаветы Петровны, старинный серебряный складень, изящные портретные миниатюры Наполеона и его жены. Прошлое мирно уживалось с современностью: кубками, грамотами, прочими спортивными наградами и обилием снимков красивой девушки Страны Советов – Наталья была настоящей находкой для фотографов.

 

Портрет написанный одним из поклонников

Но она старела. Переломанные ноги, давние ушибы и раны – ужасная расплата за преодоление земного притяжения. Наталья Николаевна хорохорилась и до семидесяти лет судила мотоциклетные соревнования. Но пришло время взять в руки костыли и держать входящую дверь открытой на случай чьего-нибудь визита. Перспектива быть обобранной Наталью Николаевну не волновала: все, что имело хоть какую-то цену, было продано. Деньги стремительно уходили на лекарства. Когда участковый заносил ей картошку, выращенную на собственном огороде, она, не любя благотворительности, лезла в кошелек. Тот, пользуясь тем, что хозяйка отнюдь не проворна, выскальзывал за дверь. К новым волнениям в отношении Романовых, начавших приезжать в Россию в эпоху перестройки, Наталья Николаевна относилась довольно прохладно: ни они ей, ни она им не были нужны. Она мужественно оценивала свое положение беспомощной старухи и именно этим совершенно была на них не похожа. Властность, апломб, неумение заискивать перед судьбой, перед людьми, нежелание бесконечно перемалывать прошлое, – с тем она уходила из жизни. На вопрос сотрудников собеса, приносивших ей лекарства: "Как дела?" уверенным голосом отвечала: "Плохо"; "Есть ли у вас близкие люди?", не меняя интонации, говорила: "Никого". Но у Натальи Николаевны имелась собака, дворняжка, когда-то подобранная ею, по кличке Малыш. Думая о скорой смерти, она волновалась: кто же его возьмет? Когда летом 1999 года Андросова умерла, кто-то из отыскавшихся наследников приходил в опустевшую квартиру, но забрали ли Малыша – неизвестно..

 

 

Мотогонщица Таля из рода Романовых

Ольга Лунькова

Мне хочется открыть одну из малоизвестных страниц книги монаршего рода Романовых и напомнить о последней из законнорожденных потомков императорской семьи по мужской линии, которая провела в СССР и России, по сути в стане классового врага, всю свою жизнь.

 

[показать]Таля – Наталья Александровна Искандер-Романовская – Наталья Николаевна Андросова

Я познакомилась с Талей – так сразу, когда договаривались по телефону о встрече, она попросила себя называть – летом 1996 года. Она тотчас же назначила встречу у себя дома в районе станции метро «Молодежная» и ждала меня у подъезда: сидела на лавочке в окружении пары дворняг, которых, как рассказала, подкармливает и любит до безумия. Псы игриво вертелись вокруг, лизали руки и всё норовили дотянуться до лица.

 

– Они мои лучшие друзья, – сказала Таля, подставляя щеку собачьим «поцелуям». – Они вернее, чем люди. 

Когда собрались подняться в квартиру, я удивилась, так как, взяв костыли, Таля предложила: 

– Давайте пешком пройдемся. Для зарядки. Я так люблю, – и, легко маневрируя костылями, пошагала по ступенькам на седьмой этаж к своей однушке. Кстати, входную дверь она редко запирала на замок – если только уходила или уезжала куда-то. 

 

[показать]Наталья Александровна Искандер-Романовская

– А кого мне бояться-то? – рассуждала Таля. – Иной и пять замков на дверь поставит, а его всё одно обворуют. У меня красть нечего. Или убьют меня? Не боюсь. Жизнь моя рука об руку с Господом идет, я на Него во всём полагаюсь. 

 

Она категорически не позволяла называть себя по имени-отчеству, потому что, рожденная княжной Натальей Александровной Искандер, большую часть жизни прожила Натальей Николаевной Андросовой – с отчеством и фамилией отчима. А после официального признания Натальи наследницей рода Романовых фамилия ее стала Искандер-Романовская.    

Еще в сталинские времена, насколько это было возможно, Таля по крупицам собирала сведения о своих предках, связывала оборванные нити судеб. 

/www.pravoslavie.ru/media/pics/doc_citation.png" target="_blank">http://www.pravoslavie.ru/media/pics/doc_citation.png); text-align: left; background-position: left 20px; background-repeat: no-repeat no-repeat;">

“Быть внучкой великого князя и праправнучкой Николая I – это же смертный приговор. Но семейные фотографии Романовых всегда стояли у нас в доме”

– Быть внучкой великого князя и праправнучкой Николая I – это же смертный приговор, – рассказывала она. – Моя мама была очень осторожным человеком, жизнь ее к этому приучила, и она никогда даже полусловом не намекала на родство с царем. Но некоторые семейные фотографии Романовых всегда стояли у нас в доме, их никогда не прятали. Я их рассматривала, знала, что это родственники, но не более. А повзрослев, узнала, кем являются мои предки. 

 

[показать]Ветвь фамильного древа

     

 

В первую же нашу встречу Таля вкратце рассказала историю своей ветви рода. Итак, у одного из сыновей императора Николая I – великого князя Константина Николаевича (родного брата императора Александра II) – росли дети: великие князья Николай, Константин и дочь Ольга (ставшая впоследствии королевой Греции). Старший сын Николай (дед Тали) славился отчаянным бесстрашием на грани безрассудства. В 1873 году в составе русского экспедиционного корпуса под командованием генерала Скобелева Николай в чине полковника участвовал в походе на Хиву и за личное мужество получил орден святого Владимира 3-й степени. Очарованный Средней Азией, он увлекся ориенталистикой, участвовал в работе Русского географического общества и настоял на создании Амударьинской экспедиции для изучения только что присоединенных к России земель. А ещё Николай без оглядки ввязывался в сомнительные романы. То, что связь с американкой Фанни Лир, длившаяся несколько лет, стоила ему ссоры с родителями – еще «цветочки». Говорят, ради нее Николай выкрал и продал фамильные ценности. А когда из оклада иконы, подаренной великой княгине Александре Иосифовне императором Николаем I в день ее свадьбы, пропали бриллианты, виновным публично объявили именно его, великого князя Николая. Неопровержимых доказательств этому поступку не было, но во избежание громкого скандала Александр II спешно объявил племянника сумасшедшим и в 1874 году отослал в Оренбург.      

 

[показать]Великий князь Николай Константинович Романов, дед Натальи

Свой авантюризм и склонность к безрассудным поступкам Николай Константинович в очередной раз подтвердил тем, что зимой 1878 года тайно венчался с дочерью оренбургского полицмейстера Надеждой Александровной Дрейер. Этот морганатический брак стоил ему потери великокняжеского титула и прав на наследство для всех потомков. Николая осудили почти все Романовы. Лишь родной брат великий князь Константин Константинович (знаменитый поэт К.Р.) не поддержал настрой императорского дома: «Скоро ли кончится мучительное положение, из которого бедному Николе не дают никакого выхода? Самого кроткого человека можно было таким образом из терпения вывести, у Николы есть еще довольно силы выносить свое заключение и нравственную тюрьму», – писал он в то время. Не без участия Константина Константиновича только что взошедший на трон император Александр III разрешил узаконить этот морганатический брак, но отправил Николая с женой на поселение в недавно завоеванный Ташкент, одну из самых отдаленных точек Российской империи.   

 

 

[показать]Великий князь Николай Константинович с женой Надеждой Александровной

    

 

«Ташкентский князь» Николай Константинович жил сначала под именем полковника Волынского, занимался строительством ирригационных сооружений в Голодной степи, за что благодарные местные жители прозвали его Искандером – что значит Великий. Это прозвище, ставшее фамилией, унаследовали сыновья Николая Константиновича – Артемий и Александр (отец Тали). 

 

[показать]Общий вид головного сооружения оросительного Романовского канала в Голодной степи (построенного на средства Николая Константиновича)

    

 

В 1900 году, когда российский престол занимал уже Николай II, по ходатайству королевы Греции Ольги (родной сестры Николая Константиновича) Артемию и Александру Искандерам разрешили учиться в Петербурге. Окончив кадетский корпус, Александр поступил на службу в столице и женился на польке Ольге Роговской. Вскоре у них родились дети: в 1915 году – Кирилл, а в феврале 1917-го – Наталья. Таля, Талечка – как ее стали называть в семье. Когда забурлили революционные событии, семья переехала подальше – в Ташкент, во дворец деда. Князь Николай Константинович успел стать для Тали крестным отцом. А в 1918-м его расстреляли.