Автор: KiraSerebrenaya
Название: Когда пойдет дождь
Аниме: Naruto
Жанр: Драма
Пейринг: Саске/Хината
Предупреждения: ООС
Размещение: только с моего разрешения (разрешение получено!)
Дисклаймер: Все герои принадлежат Кисимото



Глава 2


Сине-красные мерцающие огни полицейских машин больно резали глаза, поэтому Узумаке предпочел прикрыть их ладонями, от чего еще ниже склонился к мокрой дороге. Ноги покалывало, точно их пронзили тысячи иголок, а согнутую спину, казалось, никогда не получится разогнуть. Перед глазами мелькали уродливо-искаженные­ темные пятна, вырисовывая самую чудовищную и страшную картину в жизни Наруто.
Он уже давно перестал выть, биться и кричать. Сейчас Узумаке уже второй час стоял на коленях перед грудой искореженного металла, в котором невозможно было узнать когда-то блестящую и стильную машину Учихи Саске. Машину, которой тот так гордился и обожал.
Рядом слышались голоса, шаги, звуки рации, вой сирены. Кто-то умолял сказать ему, что это не его дочь погибла в автокатастрофе. Кто-то в исступление кричал, что не может поверить в происходящее. А кто-то просто рыдал навзрыд, вытирая растекшуюся тушь рукавами дорогих платьев и размазывая горячие слезы по искаженному от горя лицу.
Кто-то подходил к нему, умолял встать, пройти на опознание обгоревших тел, перестать так кричать, отойти от все еще горящей машины. Все бесполезно. Он, словно изваяние, стоял на коленях в метре от искореженных обломков и кричал. Кричал от безысходности, ужаса, боли, страха, одиночества. Пока голос не сорвало.
Тогда Узумаке захрипел, обхватил затекшую шею ладонью. Тяжелое прерывистое дыхание всхлипами вырывалось из болезненно ноющей груди. Взвыв, он повалился на землю и стал бить по ней кулаками, оставляя на пыльном асфальте уродливые багряные следы. Глаза были сухими, за все время этого пожирающего ужаса он не проронил не слезы.
- За что?! – Его крик разнесся по сейчас людной обочине, заглушая чужие рыдания и голоса. – За что вы так со мной?!
От его крика по спинам закаленных полицейских пробежали мурашки: в нем было столько боли и ужаса, что в жилах, казалось, стынет горячая кровь.
- Бедняга, - покачал один из них головой, устало прислонившись спиной к блестящему капоту служебной машины и сочувственно глядя на страдающего, - такая потеря.
- Еще бы, - кивнул его сослуживец, доставая из нагрудного кармана черной куртки пачку дешевых сигарет и не отрывая грустного взгляда от бывшего жениха, - в день своей свадьбы потерять и невесту, и друга – такое сможет пережить не каждый.


- Дождь.
Казалось, ее еле слышный шепот эхом разнесся по глухому салону машины, пробираясь своим тихим шелестом в самое сердце. Ладонь, крепко вцепившаяся в руль, едва заметно дрогнула. Учиха, словно очнувшись, яснее взглянул вперед. И в самом деле, на лобовом стекле кривыми, едва заметными дорожками, скользили хрустально чистые капли дождя.
- Дождь. – Утвердительно сказал Саске, пытаясь забить очнувшиеся остатки сознания в забытье. Стараясь забыть ее голос. Ее запах. Ее движения. Вновь видеть только дорогу. Вновь играть свою роль.
- Саске….
Учиха тихо зарычал, давая ей явственно понять, что не желает разговаривать. Повисшее в салоне молчание болезненно сдавило уши, словно оглушив своим напряжением разгоряченного Саске, который внешне был абсолютно спокоен.
Нарастающий шум дождя, как и всегда, нес для Учихи некую умиротворенность, которая сейчас ему была жизненно необходима. Он вез свою возлюбленную к ее будущему мужу. Он вез свое счастье в чужие руки.
Все пошло не так. Весь спектакль провалился из-за одного утреннего звонка. Из-за того, что бездарные родственники Хьюго не могли заранее осмотреть свою проклятую машину, и она сломалась, когда было нужно везти невесту к алтарю и сгорающему в нетерпении жениху. Один утренний звонок от беззаботного и счастливого Наруто… И вот он заперт в этом тесном и душном салоне с самым желанным и запретным объектом в своей жизни, везя его в другой город.
Город, где ее у него отберут. Где их разделит бездонная пропасть.
Как же она была прекрасна в этом белоснежном, пышном платье. Как прямо она держала свою гибкую спину, как изящно сложила тонкие, хрупкие и нежные руки на пышной юбке…
Внезапно Учиха с силой вцепился в руль, так громко скрипнув зубами, что Хьюго вздрогнула, испуганно взглянув на разозленного Саске.
Нельзя, нельзя так близко! Нельзя так о ней думать! Иначе она опьянит, и ничто не спасет Учиху Саске от этой пропасти. Слишком опасно. Слишком больно.
Наруто не должен страдать. Она не должна страдать. Только он сам виноват в том, что случилось. Только он виноват в том, что повел себя словно глупый влюбленный юнец. Юнец, которому переполняющие чувства стесняют грудь и, кажется, становится трудно дышать. Чей разум затуманивается иллюзией счастья. И он, подобно глупцу, спешит рассказать о своих чувствах, перешагивая через возведенную ограду разума. Отбрасывая здравый смысл и посылая к черту весь мир.
Но он не такой. Он не пошлет к черту весь мир. Он не пошлет к черту Наруто. Тот слишком дорог, боль Узумаке – боль Учихи.
Так распорядилась судьба. И он один должен будет вынести это.
Если сумеет выжить. Если вытерпит. Если пойдет дождь.
- Саске.
- Да что тебе нужно?! – Зло закричал Учиха, разрывая недвижимую и удушающую тишину салона. Она даже не вздрогнула. Он так и не обернулся на нее, только крепче вцепился в гладкий руль и не отрывал взгляд от скользящей дороги. Злость кипела в душе так сильно, что, казалось, вот-вот в полной силе вырвется наружу.
- Ты меня любишь?
Внезапный вопрос порезал слух, и словно острым ножом вошел в самое сердце, безнадежно разрезая тонкие нити самообладания.
Саске резко повернул к ней перекошенное в бешенстве лицо, готовый сказать чужой невесте много лжи, но… Остолбенел, увидя ее спокойное лицо и пустые, безжизненные глаза.
Что-то сломилось в Учихе. Не смотря на дорогу, он пожирал глазами ее пустое, мертвенно-бледное лицо. Лицо, которое теперь не мог узнать.
- Хината, - внезапно дрогнул его голос.
- Так любишь ты меня?
Попав в притягательный омут этих светлых глаз, он пропал. Как пропал и десять лет назад, впервые встретившись с ней взглядом.
- Люблю.
Казалось, свистящий шепот, сорвавшийся с его губ, проник в каждую болезненно сжатую клетку тела, терзая и без того измученного Учиху. Саске сам не поверил, что сумел такое произнести.
Как зачарованный, он продолжал вглядываться в лицо Хинаты, как внезапно по ее красиво накрашенным губам заскользила легкая полуулыбка:
- Тогда ты простишь меня за то, что я сейчас сделаю. Но… Хочу кое-что сказать напоследок.
Учиха сидел, как громом пораженный. Напоследок?! О чем она?!
Хьюго откинула назад прядь темных, блестящих волос и легко, беззаботно засмеялась, прямо смотря в удивленные глаза Учихи:
- Я долго думала о тебе после того, что случилось вчера. Я долго терзалась сомнениями после того, что ты мне вчера сказал. И я….
Внезапно она подалась к нему, обвив руку Саске своими. Дыхание Учихи сбилось, казалось, что нечто сдавило его изнутри. Слишком сладко. Слишком больно.
- Хьюго!
- Я не хочу причинять тебе боль. Я не хочу жить, зная, что ты не можешь. Я не хочу жить, зная, что ты не будешь рядом. Слишком привыкла.
Ее ладонь заскользила вверх по руке, а потом тонкие пальцы легким, невесомым движением коснулись его мраморной кожи. Хьюго посмотрела в глаза Саске. И тогда он все понял.
- В этой уродливой пустыне никогда не будет спасительного дождя. Нас ждет только закат. Прости меня.
Резким движением ее рука метнулась к рулю. Словно в замедленной съемку Учиха видел, как ее ладонь толкает черный руль, и как машина на бешенной скорости съезжает с обочины. И как неумолимо быстро приближается серый фонарный столб.
И как нежно напоследок обняла его руку Хьюго.