Темная непроглядная пустота окутала улицу, снег в лицо. Границы улицы очерчивают маленькие частные одноэтажные дома. Казалось бы, я должна идти по улицам самого родного мне города, города, где я родилась и выросла. Но, нет, это город, где я все оставила- все, что смогла приобрести за восемнадцать лет, которые прожила здесь. И это не материальные ценности, я говорю о составляющих своей души.
И вот я иду, не вперед, я сама не понимаю, куда ведут меня мои ноги. Иду и растворяюсь в темноте. Снежинки, словно лезвие, царапают мое лицо и оставляют ожоги своего холодного острия. По щекам стекают горячие слезы, моментально замерзающие в эту морозную ночь. М-да! Настоящая сибирская зима!
Я шагаю по заснеженному льду на шпильках, а я экстрималка. Мое чувство координации явно на нуле. Падаю. Лицом о холодную землю. Боль пронзает щиколотку. Ногтями царапаю лед. Медленно, но все-таки встаю. Стараюсь продолжить свой путь.
Слезы не прекращаются. Алкоголь все больше и больше завоевывает мой разум. Больно, стыдно и страшно вспоминать сегодняшний вечер.
Ловить на себе их восхищенные и одновременно полные зависти глаза. Да, я действительно добилась то, чего хотела, но вот действительно ли я хотела этого, теперь я уже не уверена.
Их взгляды, их шепот заставляли меня как никогда ясно чувствовать в себе гордыню. И в тот момент, когда гордость перешагнула высшую планку, я поймала его взгляд. Я вспомнила ту боль, боль многолетней давности. Ту самую, что я с таким трудом залечивала. В его глазах не было восторга, я нашла там только жалость, но откуда она, ее причины я не сумела понять. Я почувствовала сухость во рту, немного нервно подошла к столу и до дна выпила фужер с вином. Жар медленно расползался по моему телу, когда я услышала такой знакомый шепот. «Как жаль! Но почему…» - я все еще стояла неподвижно. «Что?!»- с недоумением спросила я, я действительно не понимала, о чем он сожалеет. «Ты стала такой сукой, бессовестной дрянью. Тогда ты была другой, ангелом, к которому боязно было прикасаться. Которого хотелось боготворить и восхищаться. А сейчас! Что ты сделала с собой! Ты потеряла свою душу, мне жаль тебя!...»- тихий шепот его постепенно перешел в крик, разносившийся по всему залу. Его слова стояли эхом в моей голове, я не могла понять их смысла. И когда я, наконец, вышла из транса и поняла, что он сказал, я резко развернулась к нему лицом. Передо мной открылась ошеломляющая картина, все люди, находившиеся в зале, замерли и смотрели только на нас, они ждали моего ответа, их лица были полны удивления и любопытства. Мне нужно было что-то сказать, а мне хотелось просто уйти, спрятаться и разрыдаться. Но я не могла просто уйти, мой социальный статус мне уже не позволял этого. Я изобразила улыбку и выдавила из себя едкий смешок. «А ты никогда не думал, что именно ты сделал меня такой, помог шагнуть в пропасть. И ты знаешь, я в своей жизни не жалею не о чем! И вообще, почему я должна оправдываться. Кто ты такой?! Да пошел ты на ***! Да пошли вы все! Ничтожества.»
Я махнула головой, дав своим волосам ударить по его лицу, и уверенным шагом пошла к выходу, с гордо поднятой головой и невозмутимой улыбкой. Холодный воздух заставил меня ощутить реальность, но все равно все было как во сне. Так я и оказалась на этой дороге, окутанной черной пустотой, такой же, что заполняла и мое сердце.
Из ужаса сегодняшнего вечера меня вырвало новое падение. Зима все-таки! Уже не так больно, потому что внутри меня боль безумно сильна и мороз является прекрасным обезболивающим. Трудно, но я снова оказываюсь на ногах, шпильки впиваются в лед. Ладонью провожу по щеке, нос раздирает от запаха соли и ржавчины. Смотрю на свою руку, она вся в крови. Хорошо, что я не могу увидеть своего лица, падения не прошли даром. Да и на руках нет живого места, все в кровавых царапинах- лед не пожалел их. Про маникюр я вообще молчу, от него не осталось и следа. Но я не привыкла сдаваться, даже когда стою рядом со смертью. Я поднимаюсь и иду.
Я иду в неизвестность, захлебываясь слезами. Ему снова удалось ранить меня. И как это ему только удается?! Ведь я и сама начала уже верить в то, что мое сердце сделано из камня. Самое ужасное, он прав. Я так изменилась и далеко не в лучшую сторону. Да, жизнь дала мне многое, но все это лишь материальное. А плата? Она оказалась очень велика. Я заставила душу спрятаться в самом укромном уголке своего тела, если, конечно, она не покинула его вовсе. Я так легко распрощалась со своими принципами. А значение слова «нравственность» я давно перестала понимать. И неважно, что моя карьера на высоте, в этой сфере я получила все ,что хотела. Но действительно ли это было главным для меня?! Чего же я все-таки хотела?! К чему стремилась?! Уж точно не к такой жизни, в которой я даже не помню вкуса счастья.
Я вспоминаю, как десять лет назад мечтала о том, что поступлю в университет, а потом выйду замуж. О том, что у меня будет замечательная семья, любящий муж и много детей. Как раз в месяц мы все вместе будем ездить на рыбалку, а по воскресеньям гулять по городу. Думала о том, как по субботам буду печь пирог с черникой или, может, с другой начинкой и вечером мы собирались бы за большим круглым столом и разговаривали обо всем. И, конечно же, карьера присутствовала в моих планах, но она ограничивалась любимой работой со свободным графиком. Но судьба распорядилась иначе, она помогла мне забыть свои мечты, да и я не особо сопротивлялась. И вот теперь у меня нет ничего, кроме лживой популярности. И если завтра меня не станет, с неделю они повспоминают, какой я была сукой, а потом и вовсе не вспомнят про меня. Мне нечего оставить в наследство этому миру. А так хотелось помочь кому-то!... Но, по всей видимости, я выбрала не тот путь. И исправлять это уже поздно. Я и в правду бессовестная дрянь. И вместо того ,чтобы исполнить свою мечту о помощи другим, я столько раз предавала, порой даже самых близких людей. Что ж ,я получила по заслугам, у меня нет никого ,и я никому не нужна. О, да, деньги…- денег предостаточно. Но что с ними делать? На что и на кого их тратить? Деньги всегда неразлучны с ложью. А она мне уже надоела. Сегодня самый лучший день в моей жизни, и я благодарна ему, как бы абсурдно это не звучало. Наверно, он единственный человек, который за десять лет сказал мне правду. И как бы мне не было больно, это лучше ,чем тонуть во лжи ненавидящих тебя людей. Что ж, может быть, хотя бы он будет искренне скорбеть по мне. И я все-таки люблю его, всем своим черным сердцем, со всей той болью, что он заставил меня пережить. Я люблю его ,и этого мне сейчас достаточно для того, чтобы сказать, что я не зря жила на этом свете.
- Чертов лед… - кричала я во всю силу, когда в третий раз споткнулась. Я упала. Резкий грохот в голове, холод, мгновенно распространившийся по всему телу. Звон, мучительный и непрекращающийся. Ничего не чувствую, боль прошла. Спокойно, как никогда. Тишина.
Ранее утро, мороз и солнце. Город окутывает сладкий аромат приближающегося февраля. Такое впечатление, что у природы праздник, она счастлива. По всему городу тишина, но не та, что предшествует опасности, а тишина, от которой становится спокойно на душе. Даже птицы не нарушают эту тишину. И лишь только на одной улице стоит гул. Несколько милицейских машин, карета скорой помощи и пара зевак, которым не спится по утрам.
-Слишком поздно, очень поздно. Она умерла. А такая молодая, – громко сказала пожилая женщина в очках с толстыми стёклами и в белом халате, поверх которого была накинута дубленка.
- Да, молодая. Ну, кому как суждено – ответил в пустоту мужчина лет тридцати в милицейской форме с синими, как это утреннее небо, глазами, - Костя, оформляй протокол.
Скорая помощь вместе с сочувствовавшей женщиной в очках уехала. Милиционер, опустив свои синие, в это утро полные грусти, глаза молча сидел в машине. А стажер Костя строчил протокол, размышляя о том, что же случилось с девушкой, думая, что это может оказаться громким делом, которое удастся раскрыть не кому-то, а именно ему. И в своих мечтах он дошел даже до присвоения ему генеральского звания.
Город снова возвращался к своей прежней жизни. Тишина, пустота, люди, ждущие чуда, заплутавшие в своих мечтаньях, суровые сибирские морозы и приближающийся февраль. А о той ночи и девушке, обретшей покой, напоминал только протокол, написанный стажером Костей, да и он давно затерялся в архивах.