Я люблю октябрь. Мне нравится, что октябрь, будто последний глубокий вдох цветного воздуха, который потом надо будет держать всю зиму до самой-самой молодой весны. Такая вот аллегория. И ещё мне за то нравится октябрь, что именно в октябре — по октябрям, — я безотчётно, но отчётливо замечаю перемены в себе: насколько я поумнела-поглупела, насколько стала ответственнее-безответственнее, насколько вырос-снизился мой творческий потенциал, моё остроумие, насколько похудела-распустилась, в конце концов. Да, по октябрям я замечаю, как я меняюсь.
Мой мужчина мною доволен, а я заметила, что люблю его сильнее, чем год назад. Глубже и [что ли] жарче в той глубине.
На работе мною довольны, а я заметила, что выполняю работу гораздо лучше, чем год назад. Мне интересней и интересней возиться с текстами.
В универе мною [перманентно] довольны, и некоторые даже завидуют моему будущему. Я же заметила, что учёба гармонично наполняет меня, укрепляет, систематизирует мою взбалмошность, уживается и с моей любовью, и с моими книгами, и с моей работой.
Мои мама и папа мною довольны, а я заметила, что теперь у них это настоящая радость за меня, а не то умиление в детстве, когда я показывала им свои каля-маля или кособокие глиняные поделки. Нет — теперь они обо мне не беспокоятся, я выросла и теперь они мною любуются.

И единственное, что отравляет мне жизнь по октябрям, это какая-нибудь непостижимая вредность судьбы. В этом октябре я нигде не могу найти для себя бесшовные трусы-слипы с низкой талией, чёрного цвета, размер «S». Нигде! Ищу уже две недели по всем галантерейным ларькам в переходах и по магазинам. Либо чёрных нет, либо моего размера нет, либо не слипы, либо не бесшовные, либо с дурацкими стразами на лобке, либо за стопицот тысяч долларов.
Это единственное.
А в остальном я самая счастливая девушка в моём городе.