Настроение сейчас - у меня будет новая кофемолка

Вернулась.
Киев обалденный.
Поездка обалденная.
У меня всё зашибись. Даже внезапно сломавшаяся моя кофемолка, оказалось не огорчением, а просто обалденным поводом для (господи, наконец-то!) совместной жизни с милым — завтра я переезжаю жить к нему.
Да, так головокружительно легко и очаровательно ловко сложилось это путешествие. Остап Бендер такое назвал бы «блестящей комбинацией», но я думаю, что никакой моей заслуги в том нет — «блестящая случайность». За пять дней я, как дирижабль, заполнялась ахами от сбывающихся одно за другим стародавних мечтаний, от новых ощущений, от нежности, и даже плакала два раза, когда количество счастья переполняло меня, и ещё один раз (ночью в вагоне, на обратном пути), когда меня отпустил мой страх. У меня до самого конца оставался этот самый последний, самый мой страшный страх, что мне с милым станет скучно, что 5 дней вместе — только вдвоём! — обернутся тягостным, натужным отчуждением. А когда я проснулась в нашем купе, уже под утро, когда уже давно прошли сначала прикордонники, потом пограничники, проснулась и посмотрела на милого, спокойно спавшего на соседней кушетке (оказывается, даже в СВ вагонах кушетки очень узкие, даже сексом неудобно заниматься, не то что спать вдвоём), то я почувствовала, что ни капельки он мне не надоел, совсем не в тягость, а наоборот, совсем наоборот — хочу быть с ним ещё и ещё, люблю его так, что хочется гладить ладонями по щекам и плакать горючими слезами. И расплакалась в подушку, и выплакала в ту подушку свой страшный страх.

И вот таким дирижаблем вплыла я домой (мой рыцарь меня проводил на жёлтом коне), вплыла на кухню, всыпала кофейных зёрен в кофемолку, нажала кнопку, а под ней как сверкнёт, как хлопнет! Я ещё слышала эхо собственного визга, когда руки милого обняли мои плечи и бережно усадили меня к кухонному столу. «Ясно, — говорит, — кофе у тебя мы больше не попьём. Значит, будем пить у меня. Дай мне свою правую руку.» Ошеломлённая я протянула к нему свою ладонь, мол, всё в порядке, короткое замыкание меня не поранило, а милый её взял, перевернул костяшками вверх и вдруг... надел мне на безымянный палец бог знает откуда взявшееся кольцо. Железное блестящее кольцо для ключей с двумя звякнувшими ключами и новенькой «таблеткой» от подъездного домофона. «Вот, думал ещё в Киеве вручить, да всё повода не подворачивалось, а тут — кофемолка. Адрес ты знаешь. Переезжай ко мне, давай жить вместе, а?»

Я... я... мамочки!..
Меня опять накрыла эта нежность, когда «гладить ладонями по щекам и плакать горючими слезами».
И дирижабль расплакался.