Кенни застыл в дверях незнакомой квартиры. Из единственной тёмной комнаты доносился затхлый запах алкоголя, грязной одежды и музыкальных инструментов. Кенни так показалось. Он считал, что за эту неделю успел неплохо выучить, как пахнут струны гитары, как её гриф, а как головка. Потому и не мог ошибиться. Пахло гитарой. И, наверное, не одной.
Мэтт включил свет в коридоре, а затем уже в комнате. Эта яркость неприятно резанула по глазам, привыкшим к мраку. Кенни зажмурился, голова пошла кругом, он прижался к стене, силясь не упасть.
- Эй, чувак, - с безразличным беспокойством окликнул Мэтт, - ты чего? Всё в порядке?
- В порядке, - он кивнул, отбросив с лица мокрые волосы, - Душно тут у вас.
Было не просто душно - казалось, воздух исчез из этой мелкой квартирки на окраине Лос-Анджелеса. Исчезло всё, оставив вместо себя лишь тонкий дух гитар и сиплый голос Мэтта. Кенни не мог сказать, что ему было этого мало. Кенни всё нравилось. Он вдохнул полной грудью, оглушённый стуком собственного сердца, и сменил страдальческую улыбку на улыбку почётного гостя.
- Вот, здесь ты будешь спать. Проходи.
Мэтт взмахнул рукой, пропуская его вперёд.
- Здесь - это где? - уточнил Кении, - Тут как бы две кровати.
- И ни одна не твоя! - засмеялся Мэтт в полном восторге, - Мы же тебе говорили: места мало. Третьей кровати нет и не может быть. Ставить некуда. Потому спать ты будешь на матрасе. Весьма понтовом матрасе, кстати. Сейчас я его найду...
В этот момент на пороге появился запыхавшийся Тони. Выругался своим тонким голоском, отёр со лба пот и втащил-таки три тучных сумки.
- Ну вот. Всё, - захлопнул дверь, - Могли бы и помочь, говноеды.
- Я и так слишком много для тебя сделал, - заявил ему Мэтт, оскалившись.
- Ты меня, наверное, с кем-то путаешь, рожа шакалья.
Тони выглядел уставшим, но предельно живым. Глаза его отливали игривым блеском, и взгляд бегал по квартире, точно ища чего-то.
- Где кокс? - спросил он, наконец, и нервно вцепился в футболку, - Ты его видел? Где?!
- Откуда я знаю, где? - отозвался Мэтт, ни капли не разделяя беспокойства, - Я что, обязан искать твои...
- Малыш, малыш, где ты? - Тони не слушал, он отчаянно метнулся в кухню, - Господи, господи, куда он мог пропасть? Мэтт, ты сука!
Мэтт оскалился ещё зловещее и обратился к Кенни со снисходительной усмешкой:
- Ну что ты будешь делать? Больной человек. Зависимый. Ни дня не может прожить без своего...
- Я нашёл!
Тони появился в комнате в то же мгновение. На руках он держал кота, белого до ряби в глазах и, по виду, до предела недовольного.
Кенни почувствовал, как голова закружилась с новой силой от этого бреда. Мэтт до сих пор не открыл окно, и дышать было так трудно, будто кто-то размером с Картмана сидел на груди.
- Вы назвали кота Коксом, потому что?.. - пробормотал он, едва слыша себя, а ответ погряз где-то во тьме.

- Да пускай лежит, что ему будет-то?
- А если он помрёт, дебил? Человеку плохо, а тебе будто в кайф.
- Помрёт, и тем лучше. Я уже дохрена жалею, что мы припёрли его сюда. Всё ты вечно... 
Кенни открыл глаза, сидя на полу. Тело было мягче ваты, зато в голове прояснилось. От недовольного Мэтта даже на расстоянии веяло табаком.
- Я вечно?! Ты сам предложил ему пожить с нами! - взвился Тони, - Втроём легче платить за кварти-иру! Что, не твои слова?
- Окно откройте, - произнёс Кенни тихим стоном, но эти двое даже взгляда к нему не обратили.
- Мои слова, - согласился Мэтт, - Но я это говорил, когда видел его пьяным и ёбнутым. Тогда он понравился мне больше.
- Это ты был пьяным и ёбнутым! - Тони в рваной женской футболке встряхнул волосами, - Ты всегда пьяный и ёбнутый, так в чём проблема?
- Да с вами действительно сдохнешь, - проговорил Кенни так же тихо, но теперь недовольно.
- Проблема в том, что мне вообще плевать, сколько платить за квартиру, ведь я не грёбаный нищеброд. Я о тебе думал.
- Обо мне?! - голос Тони взлетел до такой высоты, какую, казалось, не способен взять голос взрослого парня, - Думая обо мне ты притащил сюда какого-то чела? С каких пор ты вообще о ком-то думаешь? Тебе же срать на всех, тебе все - грязь!
Кенни выкрикнул:
- Заткнитесь!
У него звенело в ушах и перед глазами снова всё пошло чёрно-розовыми кляксами. Никакой обиды на их слова не было. Была лишь колючая горечь в груди, были тонкие иглы в зоне души: "Не нужен. Никому ты здесь нахрен не нужен".
Тем временем повисла тишина, и два недоуменных взгляда скользнули по нему.
- Ты чего вопишь? - спросил Мэтт грубо и с таким высокомерным пренебрежением, будто обращался к воющей собаке.
Кенни ощущал под ладонью пыльный липкий пол, а вот лица безнадёжно расплывались. Он попытался было встать, но руки дрожали, а ноги вдруг похолодели в этой жаре.
- Вы всё время орёте. Меня это достало, - он боялся, что выйдет слащаво и испуганно, но вышло отлично - твёрдо, ровно, немного сквозь зубы, будто гнев вот-вот прорвется наружу, хотя на гнев не было никаких сил.
Мэтт не разозлился, лишь опять безразлично махнул рукой и показал зубы.
- Не нравится - вали. Диктовать здесь ты не будешь. Тебе вообще-то одолжение сделали.
Кенни через силу покосился на притихшего Тони. Ну и волосня у него... Неужели ему тоже придётся отрастить такие патлы, чтобы вписаться? Чёрт, как вообще можно было сюда попасть? Тони в ответ покосился на Мэтта в странном смиренном страхе и откликнулся неуверенно, с дрожью:
- Да! Не нравится - вали.
"Ну и отлично. Ну и круто", - решил Кенни, поднимаясь с пола. Его пошатывало, и мысли разбегались, только горечь всё ещё кололась в груди. Инъекции ненужности.
- Я у вас тут на правах собаки, значит, - произнёс он, не желая больше заглядывать в эти лица. Парни молчали, наблюдая не без интереса за его действиями, - Думаете, то, что вы сейчас делаете, - очень здорово?
- А что мы такого делаем? - Мэтт улыбнулся как-то совсем по-маньячьи, а прищурился - точно бывалый детектив.
- Выбрасываете меня. Как собаку. Захотели - взяли. Захотели - прогнали, - язык должен был заплетаться, но фразы получались на удивление чёткими, - Совсем что ли вы больные?
- Ну, знаешь ли... - начал было Мэтт, но Кенни не выдержал.
Внутри порвалось, хрустнуло предательски. Доза ненужности заскочила за допустимый уровень, и вспомнилось всё: как отворачивались родители Кайла, как в школе учителя брезгливо косились. Как всегда и всюду он был не нужен. Неуместен, неприятен, неравен другим.
- Да не выбрасывают питомцев, не выбрасывают! Грёбаный ты тупой идиот! - выкрикнул он прямо в лицо Мэтту, а Тони тем временем сделал шаг назад, точно в паре метров от него разорвался фейерверк, - Выбрасывают только людей! А я-то что? Всего на свете хуже! Не поступают так с теми...
- Кого приручили? - перебил его Мэтт с совершенно новой эмоцией в голосе, совместившей в себе игривость и жестокость, - Да ты, Кенни, книжки в начальной школе читал, оказывается. А я, если честно, думал, что ты совсем быдло. 
- Я не это хотел сказать... - Кенни выдохнул.
- А насрать мне, - Мэтт достал из кармана своих грязно-широких штанов пачку, со внимание выбрал сигарету и чиркнул зажигалкой, затянувшись прямо в комнате, - Знаешь, мне только что захотелось выгрызть изо рта твой дурацкий язык, прожевать его и проглотить. Это хороший признак, - он выпустил душный дым, - Оставайся. Если не боишься. Кен-Демосфен. Тоже мне. Цитатник ёбаный.
Тони с Коксом на руках растянул свои сладкие губки в улыбке.
- А мне понравилось, как вы сцепились. Принести тебе колы, Кен? Воды нет у нас. Одна ржавчина из-под крана.
- Не хочу я твою колу, - отозвался Кенни мрачно и невнятно.
- Я придушу тебя этой ночью. Обещаю. Возьму подушку и придушу, - бросил Мэтт вновь раздражённо, но уже иначе - почти как родственник.
- Заживём! Отвечаю, отлично заживём! - мотнул головой Тони, Кокс с раздраженным фырком спрыгнул с его рук и скрылся в кухне.
Мэтт открыл форточку, постоял с минуту в задумчивости, окинул Кенни взглядом. И со скрипом распахнул целое окно.