Странные существа эти вОроны...
Время метаться в поисках корма для птенцов, а они кувыркаются в теплом матровском небе, играют, шалят, развлекаются...
Март. Мне лет 12 иду из школы. Заворожено и ошалело слежу за парой вОронов, которые изумительно играют кувуркаясь и шатая воздух...
Это отец мне сказал, что птенцов вОроны выкармливают зимой. А в апреле молодняк уже на крыло становится. Отца два года как нет. А вот увидел вОронов и вспомнил. Да. К 12 годам я уже видел гнезда и птенцов всех птиц обитающих в Ростовской области. А вот гнезда и птенцов вОрона - не видел. Отец сказал, что в марте у них еще птенцы.

В каком-то тихом и хорошем настроении прихожу домой. Хозяйка вся перепуганая, заикаясь, сообщает:
- У нас нещастье!
У нее всегда нещастье. Рассыпались спички - нещастье. Порвалась газета - нещасье.
- Какое нещастье? - спрашиваю.
- К нам волк пришел!
- Какой?
- Там, в сене...
Я цепенею... Какой волк в сене? Бросил сумку с учебниками, и на улицу.
- Тапор возьми, штоп не съел!!!
Да какой там топор! Внутри уже чот знало про этого волка...

Сено из стога дергают обычно в одном месте. Так получается сначала нора, а потом, к весне, в эту нору "падает крыша" и образутся как бы закрытый с трех сторон, уютный уголок без крыши.
Подошел к остаткам стога. Да, там, в уютной середине, действительно лежал волк. Размером со среднюю овчарку, еще не тронутый весенней линькой. Но... по шерсти, по морде, по всему было видно, что он очень старый и что ему совсем плохо. Чо он пришол?
И тут опять вспомнил рассказ отца...
Сразу после войны, волков было очень много. И их отстрел всячески поощрялся. Кроме денег, давали еще талоны на 2 кг гречневой крупы и на какие-то промтовары... по моему, на кирзовые сапоги. Ибо в магазинах было пусто. За щенков платили как и за взрослых.
Какие-то знакомые отцу мужики нашли логово, и забрали волчат. Отец купил у них одного. Оставил у себя. Волчонок жил у него как на свободе. Только без родителей. Естествено, ни цепей, ни каких привязываний отец не допускал. Волчонок жил совершенно свободно. А так, как дом стоял в километре от деревни, то и ни кто ни кому не мешал. Волченок рос, уходил в степь. Возвращался, снова уходил....
Отец тоже уезжал из этого дома, потом возвращался, опять уезжал... А два года тому, уехал навсега. И теперь тут жил я. Мне 12 лет и я стою, смотрю на этого волка, который прожил свою волчью жизнь как следует.
Я прекрасно ощущал, ближе какого расстояния подходить нельзя. Волк не боялся меня, я не боялся его. Он был очень усталый и сонный. Но живой и спокойный. Я - удивленный и тоже спокойный. Он лежал в сене, как самая большая и самая живая весточка от отца. Долго смотрел на него, не зная что делать. Потом ушел в дом.

Утром волка в сене не оказалось. Он ушел. Он правильно сделал што пришол. Отец мне так привет передал.
А когда утром шел в школу - в небе опять плескались и кувыркались вОроны. Я молча рассказал им про волка которого сначала спас, а потом прислал ко мне отец. А вОроны это знали и без меня. Они кружились и кувыркались. И им было хорошо. А еще они знали, что и с волком все в порядке. Потому как у него особая судьба. И я согласился. А еще они сказали, что родители должны кувыркаться в небе. Иначе еда, которую они принесут своим птенцам, на пользу им не пойдет. Странные существа эти вОроны....