И снова внезапность: я посмотрела анимационный фильм. Внезапность, потому что вообще-то я их не очень люблю....последние лет эдак 10. Ибо зачастую они рассчитаны на непритязательное восприятие массы, а посему не услаждают взор картинкой, мозг - смысловой нагрузкой, а душу - катарсисом или виртуозностью использования приёмов комического.
Но "Кунг-фу панду" всё-таки посмотрела, ибо в пылу обсуждения воспитания детей её посоветовал мой друг Виктор Гаспарян.
Итак, считаю, что надобно о мультике поговорить)
Начнём с того, что уже на первых двадцати минутах просмотра я вспомнила о И. В. Гёте и немецких романтиках. Внешняя канва событий "Кунг-фу панды" построена по классической модели романа воспитания, образец которого даровал нам в своё время И.В. Гёте, подведя итог многовековому развитию этого жанра в произведении "Театральное призвание Вильгельма Мейстера"
Сначала нам даётся экспозиция, раскрывающая картину однообразного и унылого детства По, показывающая то, каким был сформирован характер По дома. Тут бьёт в глаза гротескный момент: каким-то образом панда оказался сыном гуся, живущего среди свиней и зайцев. Приёмный он сын или нет, но подтекст прослеживается явно романтический: По "в семье своей родной казался..." мальчиком чужим. Он - мечтатель, живущий среди посредственных собратьев, забитый стереотипными представлениями отца о том, какой должна быть его жизнь. Лапша, лапша, лапша....Вот лейтмотив его безрадостного существования. Но романтик рано или поздно всё равно вступает на путь воплощения своей мечты, на заранее провальный путь, ибо идеал на то и идеал, что недостижим. Для жирненького закомплексованного По стать великим Мастером кунг-фу столь же непосильная задача, как полёт в космос для первобытного человека. Но тут включается стандартная романтическая формула "исключительный герой в исключительных обстоятельствах", По получает волею отчасти судьбы, отчасти собственного дурлебабанства эксклюзивное положение в этой жизни. Начинается время учения. Как и полагается в романах воспитания, главный герой получает наставника, антагониста и пёстрое окружение, кои вкупе должны способствовать его развитию, духовному становлению. Говоря об образе антагониста Тай Лунга, хочется отметить слишком явный параллелизм с образом По, я бы даже сказала, что их образы созданы по зеркальному принципу. Подчёркивается это не только на сюжетном и идейно-тематическом уровнях, но и на уровне символики. Возьмём для примера пару эпизодов. По разговаривает с Мастером Угвэем возле персикового дерева. Мудрость и сочувствие старца открывают душу По для преобразования, он словно освобождается от той домашней тюрьмы обыденности, в которой он пребывал. Тай Лунг же в это время пользуется пером гонца, снимает с себя оковы реальные и выходит на тропу войны за расчудесный свиток. По - большой и тёплый, его обычно показывают либо в лучах солнца, либо на лоне природы. Тай Лунг - снежный барс. Его цвета - чёрный и белый, его стихия - ночное безумие на каменных обломках, холодных и мёртвых. Второй момент, который тут хотелось бы отметить, - последний разговор Тай Лунга со своим мастером. Тот признался ему в любви, признал, что сам испортил ребёнка, взял, откровенно говоря, вину и ошибку Тай Лунга на себя, но эта искренность, эти слова до Тай Лунга не дошли. На ум приходит Новый Завет: "В начале было Слово, и Слово было от Бога". Древние ассоциировали Слово - Логос - с огнём, с божественным началом, с разумом. Таким образом, наш солнечный По, для начала становления которого достаточно Слова Угвэя, представляет собой сферу идеального. Да, он попахивает и толст, но он природен - он олицетворение идеи жизни, именно ему доступно развитие в плане духовном. Тай Лунг - приверженец материи, он не видит дальше своего носа, ибо зрение ему застят вещи приземлённые, такие, как тщеславие, зависть, вера во внешние силы; в конце концов, он даже не способен логически подумать и хотя бы через разум подлатать собственную душу. В конечном итоге носителем концепции жизни нам предстаёт По: сама жизнь не случайна и всё, что в ней есть, тоже не случайно, секретного рецепта счастья нет, есть только ты сам и от того, какой труд ты в себя вложишь, зависит то, какой будет твоя судьба. Возвращаясь к теме романа воспитания, нужно сказать о том, что когда По оповещает Тай Лунга о том, что разобрался с приёмом мизинца сам, нам показан третий компонент модели данного жанра: ученик взял всё, что мог, от учителя и способен продолжить путь сам.
Из всего вышесказанного можно заключить, что сочетание классических матриц и символов создателям фильма вполне удалось, они умело соотносят отдельные элементы матриц, таким образом не выступая за пределы канона и создавая платформу и для философии педагогики, олицетворением коей являются и гусь, и Угвэй, и Шифу, и для комического оттенения серьёзных вопросов, что, собственно, характерно для американцев ещё со времён Вашингтона Ирвинга (опять-таки они не ушли далеко от классики). Вывод этот лично мне очень приятен, ибо будучи неплохо знакомой с современным западным кинематографом, я должна сказать, что по большей части он представляет собой массовый ширпотреб, ориентированный на то, чтобы народ трескал во время просмотра поп-корн и воспринимал всё исключительно в соответствии со своей пищеварительной системой.
Итог: с точки зрения смысловой нагрузки и методов её передачи фильм вполне добротен и вызывает некоторые нарекания только в силу невыдержанности матриц, их фрагментарности, но, похоже, что в современном мире от этого просто никуда не деться.
Что касается картинки и озвучки, то тут отходила бы ремнём всех, кто за это ответственен. Потому что уровень рисунков - как у учеников начальной школы, человеческие зубы у панды лично меня просто убивают, я уже не говорю о том, что за экономией усилий аниматоры упустили такую вещь, как естественность, а посему в мимике и движениях персонажей видна убогая нарочитость, которую лично мне в мультике терпеть сложно. Можно было его не за год на компе состряпать, а работать над ним в течение лет пяти, но выпустить шедевр, а не имитацию инвалидской раскраски. Также загадкой для меня остаётся обилие тавтологии.... Но думаю, что это всё-таки имеет какой-то смысл, ибо не может быть, чтобы среди текстовиков, работавших над фильмом, не нашлось внимательного, который бы недочёт ликвидировал.
В целом же вещица эта производит вполне благоприятное впечатление: особо эмоциональные могут чередовать слёзы от смеха со слезами возвышенной грусти, сдабривая всё это глубокомысленными комментариями (ибо действительно есть что комментировать), особо не парящиеся могут просто отдохнуть от повседневности, а особо занудные (вроде автора сей заметки) - сесть и накатать что-то аналитическое.