Мои собаки – Рэй и Рикки.

   Рэй.

   Я люблю собак. И расскажу вам такой случай. Однажды я со своей собакой по имени Рэй решила прогуляться подальше, чем всегда. А вы знаете, что собаки очень любят дальние прогулки. День был великолепный! Не слишком жаркий, но солнечный. Дул лёгкий, прохладный ветерок. Все соседи из нашего дома разъезжались на свои дачи. А у нас дачи нет. И мы восполняем это дальними прогулками на природе. Я решила одеться понарядней. Так как настроение было хорошее, и прогулка обещала быть занимательной. Накрутила бигуди, сделала причёску.

   Надо сказать, любила я носить летом белые юбки. И вот, когда я надевала белую лёгкую юбочку в хорошо заглаженную складочку, у меня появилось сомнение, стоит ли её одевать? Но я подумала - а что особенного? Какая разница рядом во дворах гулять в белой юбке или далеко? К юбке я надела белую кружевную кофточку. Когда её надевала, тоже почувствовала небольшое сомнение. Но я отбросила все мысли, сказала Рэю: «Вперёд!», и с этими словами мы отправились в путь.

   Пока мы шли вдоль улиц, Рэй бежал, как обычно. Но, когда мы дошли до гаражей, Рэй почувствовал свободу и понял, что мы идём на насыпь, где много простора, неба и есть озерко. Он просто носился туда-сюда счастливый, с насыпи вверх и вниз, с улыбкой до ушей. Язык свалился набок, прыжки стали весёлыми и жизнерадостными. Он добегал до птиц и гонял их, особенно ворон. Вороны сидели на своих местах до последнего. И только, когда он приближался к ним совсем близко, они с ворчливым карканьем поднимались в воздух и разлетались до ближайших деревьев. Там они усаживались на ветки и, переговариваясь на своём языке, ждали, когда мы пройдём. В этом месте ходил маленький, редкий паровозик, вот для него на берегу реки Иртыш и была сделана насыпь. Насыпь была не слишком широкой, в две колеи. Приходилось идти по шпалам, чтобы не спускаться вниз, где тропочка была узкой и много зарослей. Всё было хорошо и не предвещало ничего необычного. Но вот показалось озерко! Рэй с радостью плюхнулся в него и поплыл! Он задорно лаял, как будто приглашал меня последовать его примеру. Я догадалась, что он может облить меня, когда бросается в воду.  Остановилась от озерка подальше. Рэй никак не мог понять моего поведения, почему же я не подхожу ближе? Не плаваю вместе с ним, а стою на расстоянии. Так он плавал, нырял, выныривал и лаял. Он изо всех сил хотел, чтобы я разделила его радость!

   Опишу вам Рэя. Рэй – бельгийская овчарка. То есть небольшая овчарка с длинной шелковистой чёрной шерстью. Под этой чёрной шерстью, есть ещё белый подшерсток. Поэтому шерсти получается много. Летом ему жарковато, и он любит зиму и снег.  Когда вот такие нежаркие летние дни, он чувствует себя прекрасно! Мордочка у него обаятельная - чёрно, бело, рыжеватая! Ушки всегда «торчком», глаза большие – весёлые. Они обведены вокруг чёрной каёмочкой. Где-то я читала, что, когда глаза у собаки обведены чёрной полосой, то, если она до конца сходится, в следующей жизни эта собака будет человеком. Так вот у Рэя каёмочка немного не сходилась. Но в течение его жизни она сошлась. Хвост у него всегда на всё реагирует. То он весёлый и пляшет наверху, то опускается вниз, если ему что-то не нравится.

   Рэй почувствовал что-то неладное. Хозяйка не хочет к нему идти! А надо сказать, Рэй любил меня больше всех и безоговорочно считал меня своей хозяйкой. Он всегда чутко реагировал на моё настроение. Сейчас, видимо, подумал - а не хочет ли она пойти домой. Тогда он решил подбежать ко мне и упросить меня остаться здесь ещё! Он бежит ко мне, и тут я догадываюсь, что сейчас произойдёт и отбегаю от него. Он пугается! Не может понять - что же случилось с хозяйкой? Снова бежит за мной, а я опять отбегаю. Отбежав два раза, я понимаю, что ничего не выйдет. Мне не избежать того, что будет, я только напугаю собаку. Останавливаюсь. Рэй обрадовался и … взмахивает шерстью, он начинает отряхиваться … прямо на меня. А озерко-то с болотцем, там и тина, и глина и всякие ошмётки. Я с ног до головы оказываюсь облита этими ошмётками. В один момент я становлюсь такая грязная, как Золушка в её «не лучший период». Только Золушка была перемазана вся золой от печки, которую она топила. Поэтому её и называли – Золушка.  И утюга, в который ей надо было наложить углей, чтобы он был горячий. А я была в тине. У меня не было косыночки, как у Золушки. Поэтому и лицо, и волосы мои стали тоже в тине и глине. Я догадываюсь, что вытираться не стоит.

   Рэй ещё несколько раз бегал поплавать в озерке. Я уже стояла на самом берегу. Он плюхался с разбегу, нырял в воду, доставал со дна разные коряги и честно приносил их мне. Положит передо мной корягу и отряхивается. Я хорошела на глазах! Но Рэй был очень рад, что я со смеху умираю над всем этим и над собой! Он понял, что хозяйка та же и не будет злиться на него по непонятным ему причинам. Ведь всё же вокруг весело и хорошо! Я говорю ему: «Реечка, зачем же ты принес мне эту корягу, мне её не надо!» Он видит, что мне смешно, значит, я очень довольна его уловом и бежит опять за новой корягой.

   Так и шла «Золушка» через весь микрорайон грязная и неумытая. Я только протёрла лицо  подолом юбки. Принц подарил Золушке хрустальные туфельки, а мой Принц подарил мне четыре коряги со дна озерка и замечательную прогулку! А это ничем не хуже хрустальных башмачков! Так что Золушки и Принцы бывают разные!

   Пёс, хоть устал и тяжело дышал, был несказанно рад путешествию. Встречающиеся люди смотрели на меня с удивлением. И только моя собака смотрела на меня с любовью. Собаки всегда любят своих хозяев! Хоть ты грязный, хоть ты чистый, хоть красивый, хоть некрасивый, хоть ты добрый, хоть сердитый. Собака всегда хочет перетянуть хозяина на свою сторону - сторону веселья и доброты!

Рикки.

Расскажу про Рикки. У нас уже была собака Рэй, когда я решила подарить ему и нам ещё одну собаку-мальчика. Пусть всем будет веселее! Чтобы Рэй хорошо принял новую собаку, мне нужно было купить щенка. Собаки любят маленьких и не обижают их. Да и кто из взрослых не любит щенка? Я купила на базаре красивого щеночка, коккер-спаниэля американского. У него такая симпатичная мордашка с чёлочкой, ну ребёнок и ребёнок. Он был, как говорят, персикового цвета. Но я бы сказала он - золотой. Как по цвету, так и по характеру. На базаре в этот день такой пёсик был всего один. Он мирно сидел на руках у двух девочек. Такой миленький пёсик! Ему было два месяца. Они продавали его недорого, и я до сих пор жалею, что не отдала девочкам все деньги, какие у меня были на покупку собаки. А отдала только столько, сколько они просили. За такое золото ничего не жалко!

   А я ходила на базар с соседским Славой. У него тоже была собака, чёрный бульдог Фрэд, и мы часто гуляли вместе с нашими собаками вокруг домов и школы. Собаки неслись впереди, пугая прохожих. Рэй  и Фрэд были не худенькие собаки. Славе интересно было съездить на базар, где много собак. Да и я не представляла, как я домой занесу другую собаку-мальчика.  Собаки-мальчики не любят других мальчиков. Редко бывает среди них дружба. И я решила занести щенка с помощью Славы. Рэй подумает, что Слава принёс свою собаку в гости, а потом унесёт её. Когда Слава занёс это существо, всё в кудряшках в квартиру, Рэй так и подумал. Однако подходить и обнюхивать новую собаку он не стал, он мирно лежал на полу и наблюдал за всем происходящим.

   Я торжественно назвала щенка Рикки, мы его покормили и посадили на диван. Он походил по дивану, прямо над Рэем и стал намериваться спрыгнуть с дивана на пол. Был он качающимся щенком, едва ходил. Кожа была тоненькая, натянутая на внутренности. Я спустила его на пол. Рэй встал, подошёл к нему, понюхал его и улёгся на прежнее место. Рикки не испугался его, он оказался отважным щенком. Он ходил по квартире мимо Рэя, осваивался. Слава ушёл, а Рикки остался. Это очень удивило Рэя. Немой вопрос так и читался в его глазах. Я стала говорить ему, что Рикки  - наша собачка, и будет с нами жить. Но этот вопрос был у Рэя в глазах ещё дня три.

   Потом он понял, что это «чудо» - навсегда. Рикки освоился с квартирой, понял, что никто не собирается его обижать. И начал бегать и играть сам с собой! Он просто носился туда-сюда. Рэй делал круглые глаза, удивляясь, что эта «малявка» ещё и бегает! Все были удивлены такой шустрой собачкой. Оказывается, на базарах для того, чтобы щенки были спокойными, их подпаивают снотворным, и они сидят спокойно на руках и чуть посапывают. Рикки за дорогу, пока мы ехали домой, а ехали мы долго, выспался и стал такой, какой он есть. То есть обычным весёлым щенком. А теперь он осознал, что в мире есть тапки, диваны и двери, и это – весело! К тому же, у собачек ничего кроме рта нет, чтобы поиграть с предметами. Ведь на лапках они ходят! Ему хотелось всё погрызть. Тогда я дала ему старые детские игрушки. Я дала ему огромного льва с большой шевелюрой, шевелюра сразу полетела в сторону. Несколько дней со львом боролся Рикки, и, наконец, лев был растерзан. Рэй даже боялся Рикки, когда тот оказывался у него за спиной. Он делал испуганные глаза, не станет ли Рикки и его кусать. Но Рикки очень добрый, мы даже не слышали долго, как он лает и лает ли вообще. Пока он не подрос.

   Однажды я несла тряпку почти по полу, и Рикки ухватился за неё и стал тащить её к себе. Я тяну к себе, а Рикки к себе. Это оказалось самой любимой игрой Рикки, он при этом рычал, так грозно, что мы все ухахатывались над ним. Он тянул, словно бульдог с хорошей хваткой. В те моменты мы так и говорили: «Опять бульдожка проснулся в Рикки!» Он лаял, сердился, глаза горели жёлтым цветом. Тогда я отпускала тряпку и говорила; «Опять Рикки победил!» Он с удовлетворением укладывался на пол и начинал грызть тряпку. Он любит побеждать. Потом я подкрадываюсь и хватаю тряпку, и всё начинается сначала.  

   Рэю не очень нравились такие игры, он с «немым укором» смотрел на нас. Иногда даже подлаивал. Как смеет Рикки рычать на его «маму». Но, вообще, они жили дружно. Рикки приходил и ложился рядом с Реем. Он считал его вожаком, учителем. Рэй учил его всему, учил его - есть травку, защищал его от других собак. Попробуй, тронь его маленького братика! Однажды мы шли мимо садика, и одна девочка говорила другим детям: «Смотри, этот родил этого!» Это было очень смешно!

   Мои собаки, может быть, раза три сами чуть не подрались из-за последнего куска мяса, но я их быстро разнимала. Это происходило так. Я накладывала каждому свою горку мяса, Рэю - побольше, Рикки – поменьше. Рэй сырое мясо ест так быстро, что можно только сказать: «Вот оно мясо, вот его нет!» А Рикки сначала принюхивается, потом смотрит на Рэя – ест ли тот. Потом до него доходит, и он начинает есть. То есть он проигрывает Рэю в минутах. Рэй от такой вкусноты, а это перепадает им не часто, начинает придвигаться к Рикки поближе. Он оказывается у Рикки за спиной. И хочет хоть один кусочек ещё. Но Рикки всегда на страже! Эта добрая, миловидная собачка так взрывается рычанием, оскаливанием и лаем прямо в лицо Рэю, что Рэй, не удерживается и начинает рычать и лаять на него. Возникает перепалка. И тут помогает слово: «Фу!» И бесстрашно встать между ними. Рэй виновато отходит подальше и стоя с полным слюнями ртом, смотрит, как Рикки спокойно, никуда не торопясь, доедает своё мясо. Он всё ещё надеется, что Рикки наестся и уйдёт, как он это обычно делает. Рэй подойдёт и доест за ним. И сейчас, вот, вот ему перепадёт мяска. Но надеется он зря, Рикки мяса не оставит!  

   Рикки более отважен. А Рэй умнее. Одно время Рикки взялся гонять дворовых собак. Как погонит какую-нибудь собаку, она вдвое больше него. Причём молча. Потом примчится назад такой довольный и посматривает на нас, ну, что мол, видали, как я её! А Рэй смотрит грустно, он-то «на поводке» идёт! Много Рэю приходилось ходить «на поводке». Люди боятся больших собак. А сейчас Рикки со всеми собаками приятельствует. Он такой - всеобщий приятель, «свой парень»! Кошек он тоже гоняет на деревья, но, если кошка не залезла на дерево, а остановилась, то он не знает, что с ней делать и стоит напротив. Так они и стоят, пока не заберёшь Рикки.       Большая собака всегда умнее маленькой. Я имею в виду большая или маленькая по породе, а не по возрасту.

 Рикки и озерко.

 Как-то, когда Рикки было уже лет шесть, мне нужно было сделать букет из цветов в подарок. А у меня не было зелени, одни розы. Я решила пойти в одно место, где росла длинная, узкая трава. С ней получались такие красивые, пышные букеты. Идти нужно было далеко, до дороги, от которой начинался берёзовый лес. В этом месте проходили какие-то трубы, они слегка протекали, от этого земля вокруг была сыровата. Вот на такой сырости и образовался участок крепкой, ярко зелёной травы.

   Если уж идти так далеко, то грех не взять с собой собаку. Пусть заодно прогуляется. Я решила взять с собой Рикки. До этого места надо было идти вдоль предприятия, а там бегала охрана. Охранники были довольно злые, они дружно … лаяли на всех, кто проходил мимо. Ну, охрана, есть охрана. Рэя мимо них не провести. Рикки я могу, в крайнем случае, взять на руки. Я сказала Рэю, что мы пойдём с Рикки, а он останется дома. Сказать-то сказала, но, когда мы пошли к дверям, Рэй тоже кинулся идти с нами. Пришлось выйти, а перед Рэем закрыть двери. До сих пор помню его обиженные глазки. А ведь пошли мы надолго. Я так думала, часа за два управимся. Человек предполагает, а жизнь располагает по-своему.

   Идём мы с Рикки по микрорайонам, все бабушки, сидевшие на лавочках, ему улыбаются. Такая чистая, красивая собачка. Бежит без поводка, золотые кудряшки играют на солнышке, вид – безмятежный. Никогда ни на кого не лает, как, например, маленькие собачки, карликовые пинчеры. Которые «просто заходятся» лаем на прохожих. Подбежит к бабушкам, осмотрит их на предмет наличия около них маленькой собачки, и бежит дальше.

   Дошли до предприятия, на всякий случай, я взяла собаку на поводок. Охранники разбушевались. Рикки идёт так, словно вокруг никого нет, словно никто не лает. Как же! Он идёт с хозяйкой по делам. Идём всё дальше и дальше и никак не находим это место, где росла трава. Я даже решила идти обратно ни с чем. И тут вижу - вот она трава. Но место за эти несколько лет, что я здесь не была, сильно изменилось! Здесь образовалось целое озеро. Да побольше того, что было около насыпи на берегу Иртыша. Рикки подбежал к берегу и остановился, как приличная собака. Я взяла с собой секатор и начала резать траву. Всё было тихо и спокойно. Рикуся бегал, виляя хвостом. Я наклонилась за очередной порцией травы, и …  вдруг!

   Плюх! Резкий всплеск воды, и Рикки с большой скоростью плывёт на середину озера! А на середине озерка плывёт утка с выводком утят! Ах, да откуда же они взялись! Четыре утёнка плывут за мамой! Что делать-то! Утка видит, что к ним приближается собака. Она поворачивает и удирает! Рикки за ними. Я зову Рикки. Как бы ни так! В нём проснулся охотничий инстинкт. Надо догонять. Утка перепугана, деваться им некуда! Хорошо хоть утята не маленькие, гребут хорошо! Утка в сторону, Рикки за ними. Я кричу, надрываюсь, бесполезно. Убедившись, что бесполезно всё, я перестаю кричать. Мне остаётся только наблюдать. Озеро довольно глубокое, плавать я не умею, да и догнать никого не догоню. Подойти близко к озерку невозможно, вокруг него болото. Скорость у них – ого-го! Рикки, может быть, и  не съест никого, он сам не знает, зачем догоняет. Не будет же он есть утку, да она, как крякнет на него, он уже отпрянет и остановится. Но утка-то об этом не знает! Да и насчёт утят я сомневаюсь, что он их будет есть. Так они гоняли вокруг озера два часа к ряду. Надо сказать к чести утки и утят, плыли они очень быстро. Рикки никак не мог догнать их. Я уже пожалела десять раз, что пошла сюда. Кто бы мог подумать, что здесь поселится утка с семейством! Значит, вода здесь более-менее чистая.

   Наконец, совершенно вымотанный Рикуся, поплыл к берегу, я скорей схватила его на поводок. Потому что он всё время оглядывался на утку. Я уверена, что он отдохнув, вновь бросился бы в погоню. Ругать его было бесполезно, он так устал, что не мог даже идти.   Отпустила я его и дала отдохнуть только тогда, когда мы отошли на достаточное расстояние от озера. Вообщем, плелись мы назад полностью вымотанные. Некоторые бабушки всё ещё сидели на улице. Увидев нас, у них округлялись глаза. Была такая красивая, любознательная собачка, а теперь бежала страшненькая, вся промокшая собака, которая ничем не интересуется. Шерсть висит, с неё течёт грязная вода. Вид измученный, ни чему не рада, еле-еле тащится на поводке! А её хозяйка несет целую сумку травы и полевых цветов, которые уже все повяли. Я правда, надеялась, что они отойдут в воде. Но цветы, впоследствии, не отошли, и их пришлось выбросить. Идти далеко.  Ни на чём не подъедешь. Денег не взяла. Да и кто возьмет в такси грязную собаку. Дома нас встретил Рэй. Он хотел высказать нам всё, что он о нас думает. Но увидев, какие мы унылые и грязные, он лёг в сторону, чтобы не запачкаться об Рикки. И с удивлением наблюдал за нашими действиями. Из последних сил мы вымылись, и весь остаток дня ничего не делали, только отдыхали.  Букет я подарила без травы.

   Какое счастье, что я не взяла с собой Рэя, эти два «дурачка» организовали бы, пожалуй, круговую оборону и догнали бы утку. Но что никто никого бы не съел, это точно! Вот так и мы, люди,  иногда поддадимся инстинкту, а потом думаем: «И зачем мне это было надо?»