||
Луч солнца играл на замерзшем оконном стекле. Сегодня утро очень солнечное – день, скорее всего, будет морозным. На подоконнике развалился чернючий кот, лениво ловящий своей темной лапкой тени, которые очень быстро менялись от такого яркого света. Имя у кота важное, солидное – Паттерсон. Он проснулся самый первый.
Второй проснулась прислуга. И снова от звонка, только уже в дверь.
- Явилась, мадам. Где всю ночь шлялась, спрашивается? Хоть бы на пять минут забежала перед сном сына поцеловать. Ах дрянь, вот дрянь! – бурчала себе под нос, еле слышно она,- Кто там? - уже очень отчетливо и вежливо произнесла она, но еще с сонной хрипотой, - Екатерина Алексеевна? Вы, дорогуша? – продолжала громко говорить Инесса, приближаясь к двери.
Но вместо ожидаемого женского мягкого голоса за дверью послышался незнакомый, грубый баритон.
- Доброе утро. Квартира Самохваловых? Разрешите пройти? Старший лейтенант милиции,- он поднес удостоверение к дверному глазку.
- Конечно, конечно! – открывая дверь отвечала удивленная горничная,- что-то случилось? Проходите, присаживайтесь, пожалуйста.
В квартиру вошел усатый мужчина в серой милицейской форме, на погонах которой красовались три блестящих звезды. Лицо его было очень серьезным и сосредоточенным и внушало одновременно и доверие, и страх. Глаза казались ужасно хитрыми и блестели как-то не по-доброму. Он не торопясь вошел в квартиру, ища все время на своем пути что-то глазами. Он вошел в кухню. Его бегающий взгляд остановился на табуретке, которая стояла подле стола, и он сел.
- Спасибо,- наконец-то ответил милиционер,- Меня зовут Красилов Александр Иванович. Прошу присесть, у меня к вам разговор, - продолжал говорить он, доставая из большой черной папки какие-то бумаги, - Кузнецова Инесса Павловна, я не ошибаюсь?
- Так точно…- от испуга как-то по-военному отвечала она,- Она самая.
Его глаза снова забегали в поиске.
- Ребенок еще не проснулся?
- Да, он все еще спит, - не переставая недоумевать отвечала Инесса Павловна.
- Замечательно. Тогда, пожалуй, начну, - глубоко вздохнув продолжил офицер, - Сегодня, в четвертом часу ночи, в одном из самых известных ночных клубов нашего города, находящегося по адресу: г. Новосибирск, пркт. Красноармейский, 105, произошло ..
- Постойте, какой ночной клуб? – перебила домохозяйка,- Причем здесь мы то? Ничего не понимаю…
- Давайте вы не будите перебивать, и тогда станет все ясно. Мне и без этого сейчас много дел. Сегодня в ночном клубе произошло убийство. Пока идет следствие, совершенно точно сказать не могу.
- Екатерина Алексеевна? Что с ней? Это ее касается?
- Успокойтесь, с ней все нормально. Она здорова, но все-таки есть о чем беспокоиться. В туалете ночного клуба нашли труп Ольховского Геннадия Александровича. В руке у него был пистолет, пуля вошла в самое сердце. В ночном клубе «Ягуар» он находился с гражданкой Самохваловой, как рассказывает она сама, после деловой встречи он пригласил ее в этот клуб. Екатерина Алексеевна задержана, до выяснения обстоятельств. По решению прокурора, мы в праве держать ее 72 часа, поэтому я сообщаю вам о произошедшем. Если ситуация разъяснится не в пользу Екатерины Алексеевны, то мы в праве закрыть ее на неопределенный срок, вплоть до суда.
- Уфф… Слава Господу! Я уже думала, что-то совсем серьезное случилось,- говорила Инесса Павловна, наливая себе в стакан холодной воды,- Она сегодня не ночевала дома, а тут вы еще с таким заявлением,- продолжала она, роясь в домашней аптечке.
После небольшой паузы, пока горничная капала себе в стакан 15 капель «Валерьянки», затем большими глотками выпивала воду, разговор продолжился уже более спокойно.
-Странно. А почему вы сообщаете это мне лично? Насколько я знаю, вы не должны были мне это докладывать,- с подозрением глядя на представителя правоохранительных органов спросила она.
- Вы абсолютно правы, гражданка, - говорил, искоса улыбаясь тот, - Я к вам пришел больше не как представитель власти, а как человек. Чтобы просто по-человечески помочь…-говорил Красилов, вертя ручку в руке, и взгляд его опять забегал: он смотрел то на ручку, то на настороженную Инессу,- Поговорить я пришел, так сказать. Ведь я знаю, у нее маленький сын. А вдруг обстоятельства повернутся против нее? Милиция беспокоится за жизнь наших граждан… Я ведь понимаю, что вы очень переживаете... Пришел рассказать вам что и как. Ммм… Знаете, очень сложная ситуация, все улики против, но… еще можно как-то помочь…
- Правда? Интересно, и чем же? – уловив в голосе Красилова что-то неладное, спросила Инесса Павловна.
- Ну вы только ничего плохого не подумайте… Я же из гуманных убеждений. Я бы вам мог помочь и так, но понимаете… Зарплата у нас маленькая, я бы сказал, незначительная…
- Что Вы пытаетесь мне этим сказать?- слегка повысив тон, возмутилась она.
- Что я хотел, уже сказал. Думаю, вы меня прекрасно поняли, Инесса Павловна.
- Какого черта? У меня маленький ребенок на руках. Мать его в беде, еще неизвестно, как судьба развернется, а вы такое!!! Гуманность?! Да засуньте себе эту гуманность в ****! Господи, что за люди…
- Попрошу без брани, гражданка. Вы разговариваете с…
- Пошел к черту.
- Вы не понимаете, с кем говорите!?
- Я сказала К ЧЕРТУ! - открывая дверь, кричала она.
-Вы об этом еще очень пожалеете.
Раздался громкий стук дверей, и в комнате мальчика послышалось ворочанье. Инесса Павловна стояла неподвижно у дверей, опустив руки. Антошка долго лежал, прислушиваясь к звукам вокруг. Странно, но он не слышал привычной утренней возни служанки на кухне, не слышал маминого, вечно бодрого голоса. Это его насторожило, и он долго лежал, боясь пошевельнуться. Он боялся не услышать ее голоса, боялся, что она не поцелует его и не пожелает доброго утра, от того с каждой минутой этой холодной тишины становилось все страшнее. Еще ужаснее то, что его опасения оправдались. Антон все-таки набрался смелости и вышел из комнаты. Первым делом он пошел в туалет. Удивительно, он просидел там десять минут, и за все это время ни разу не услышал крика своей няньки. Вышел из уборной Антоша очень медленно, постоянно глядя по сторонам. Инесса Павловна сидела в гостиной, нервно куря свои дорогие дамские сигареты. Он подошел к ней и, ни говоря ни слова, сел рядом. Они долго сидели в тишине, глядя в огромное окно, занавешенное тяжелыми французскими шторами. Она курила одну за одной, а Антоша смотрел в окно со взглядом бездомного щенка, ищущего в каждом прохожем себе хозяина. В руках он держал флакончик с мамиными духами. После долгого молчания, мальчик наконец спросил:
- Мама на работе?
- Да, - еле слышно, с хрипотой ответила она.
- А она сегодня придет?- с надеждой в глазах и дрожью в голосе спросил он, уже не боясь получить по шее за лишние вопросы, а боясь больше всего на свет, что она ответит «нет».
- Не знаю, малыш, не знаю. У мамы очень много работы…
Антон резко встал. Он замер секунд на 30, затем снова сел рядом с Инессой, и они продолжили наблюдать за городским ландшафтом . Вокруг было очень тихо, лишь только глухие крики соседей за стенкой прорывались сквозь напряженное молчание. Это была семья Васильевых: Антонина Геннадьевна Васильева, и ее сын – Сашка...