Жила-была Мерседес, собака породы лабрадор ретривер. Черного окраса. И с синдромом детдомовского ребенка. Впрочем, этот синдром приобретенный. Просто еще малышкой она думала, что нашла свой дом, а в четыре месяца появилась я и она оказалась в новом доме, к которому не была готова. Щенки и собаки не понимают человеческих понятий вроде "алиментный щенок", но ее судьба была такова, чтобы сменить до нас двух людей. К своей заводчице она привязалась и в 4 месяца оказалась щенком на продажу. Я видела ее привязанность к заводчику и преданные глазки, которые заглядывали в глаза заводчика... Ловила каждый ее взгляд. Стояла соответственно выставочной стойке за кусочек сыра и как положено виляла хвостом. Она не подозревала, что это просто ее показ, чтобы найти другой дом, другого человека... 

А тут вдруг резко так... БАБАХ… и ее увозят. Сажают в машину и долго-долго куда-то едут. Первые полгода, на прогулках она едва в обморок не падала при виде людей, но безумно любила собак. Да и доверие к людям у нее просыпалось только после того, как она понимала, что человек, стоящий перед ней особаченная личность. Да что уж говорить о людях в целом... Она нас то не стремилась принять. Конечно же мы относились к разряду СВОИ, больше было доверия, так как любили ее, гуляли с ней, кормили, ухаживали, воспитывали, но первый и основной момент, когда она окончательно приняла нас, случился спустя два года, когда пришло время ей рожать... Появление на свет деток ее, крошечных и забавных щеночков было сложным процессом, и их выращивание... Тогда и произошло это доверие и барьер между нами рухнул. Она приняла нас и перестала бояться, что ее снова предадут. С появления детенышей, она успокоилась и в плане поведения также.

Мы постоянно поражались этой неугомонной и энергичной собаке, которая была мелкой для лабрадора и по росту и по весу. Совершенно компактной, но скорость у нее была во истину реактивной, а способности воровать и уводить что-либо из под носа, наверное, были заимствованы у Соньки золотая ручка ))) Маман моя называла Мерседес - ювелирной воровкой. Она безумно нас любила, но характер был при всей ее доброте душевный - далеко не белый и не пушистый. Слушаться она не хотела, дрессировку она знала и понимала, что предпочитала волю и свободу исполнению команд и послушанию. Да и выставлять ее было просто нереально на выставках, из-за ее компактности и миниатюрности, а также из-за страха перед людьми... Эксперты не поверят в то, что ее страх это приобретенный момент и могут из раза в раз не допускать к разведению. В общем, карьеры не вышло. 

Коллеги смотрели как я борюсь с Мерседес за взаимопонимание и ее способность слышать меня и слушать и говорили неоднократно, недоуменно глядя на меня "Зачем тебе такая собака? Пристрой ее, тебе нужна выставочная собака. А у этой куча недостатков и неадекват в поведении". Но хоть они и правы были, однако, собака попадающая ко мне, становится членом нашей семьи моментально. Да и кроме того, я не хочу предавать семью или друзей. Но выходки Мерседес, порой, приводили к возникновению вопроса о пристройстве… В этих моментах всегда на ее стороне оказывалась моя коллега-подруга, отстаивала Мэрсю, в моменты моих отчаяний. Да и я, приходя в себя от бесючки, понимала, что если я не выдержу и пойду на поводу логики и эмоций, то моя несчастная, несносная, упертая, любимая собака более никем не сможет быть принята, а приняв, от нее откажутся... И тогда ее судьба будет плачевной... 

Сложная собачка, превращалась из сущего сорванца в старушечку, которая ленилась, успокаивалась, становилась более душевной, которая все больше любила обнимашки и целовашки… И вот вчера ее не стало.

- Мэрсюха… Я тебя обожаю и люблю. Беги по Радуге, мое Солнышко и отыщи нашу стаю, всенепременно. Вы одно целое. Вы будете опорой и поддержкой друг другу по ту сторону. Там ты напьешься вдоволь воды и сколько бы ее не выпила, она пойдет тебе только в польу. Там не будет у тебя болячек и хворей разных. Там будет высшая свобода - свобода души, которую ты так хотела при жизни получить... чтобы воротить все что вздумается... Придет время, и мы обязательно с тобой свидимся. И я тебя, и всех вас никогда не отпущу больше от себя. Солнце мое, будь там много-много-много счастливее, чем тут, чем я смогла тебе это дать. Я тебя люблю, но сейчас, зная, как ты мучилась последнее время, там будет лучше. Там нет боли. Я должна была принять решение об усыплении. И я его приняла. Мне было очень больно, несмотря на то, что я себя научилась готовить к подобным потерям. Было больно, потому что ты самая душевная и самая добрая моя собака. Мой друг. Навсегда. Спасибо, что ты была со мной. Жила со мной. Была в моей жизни настолько разноображивая ее, наполняя красками и эмоциями... Беги по радуге, моя девочка... И продолжай быть... где угодно, но просто будь.