Сегодня день рождения дочери. Буду печь пирог "дровосек" (см. у меня в цитатах рецепт), делать карри, варить корейскую лапшу и чиво ещё? Ну картошку сварю на гарнир. И резать всякую колбасу и селёдку. Надеюсь, что нож не тупой.

На эту тему вспоминается Джейн Фонда из фильма "Крутая Джорджия", когда пьяная дочка перебирает ножи, чтобы убить ими мужа. И мать достаёт самый острый из кучи и говорит: "Попробуй вот этот".  Боже, чёта мрачные мысли пошли. Хочется кого-то убить, видать. Надо много не пить сегодня, а то мечты сбываются, как известно. 

Вчера этот гад звонил и сказал что-то такое, чтобы меня расслабить и успокоить. Сказал, что придёт, будет интегрироваться в мою среду, постарается быть мил и очарователен и всё такое прочее. Я это всё слышала сотню раз уже. Он меня точно за дуру держит. Я ему говорю: ты ж мне это уже говорил много раз? Тут он обычно делает паузу с отвлечением внимания и делает вид, что предыдущих нескольких фраз не было. Боже. Игры. Как осточертело. Вот честно, не могу больше. Почему нельзя общаться при помощи прямого текста: то что думаешь сразу переводить в слова, а не конвертировать несколько раз туда и обратно, пока слова не перестанут узнавать сами себя и не разбредутся в разные стороны?

Я училась этому искусству с детства. Я росла в семье, где никто никогда не говорил того, что думает. Все всегда держали на этот случай готовые штампы сознания, чтобы подставить их в любую минуту на место пробела. Чего именно добивались? Добивались того, что переставали понимать сами себя. Переставали следить за цепочкой превращений, уставали от этого, и начинали вдруг верить, что чёрное - это белое. 

Когда я была маленькая, у нас шли на эту тему продуктивнейшие диалоги с моей шизофренической тётей Зоей. Я ей говорила прямо, без цепочек превращений: "Тётя Зоя, почему ты никогда не возвращаешь моей матери деньги, когда берёшь в долг?" Шизофреническая тётя так же, без цепочек превращений, мне отвечала: "Ну ты и сволочь, моя племянница." Тогда я продолжала: "Я ведь говорю не об этом сейчас. Тебе бы не хотелось проявлять по отношению к моей матери простую благодарность и отдавать деньги хотя бы частично? Деньги ведь не падают на неё с неба." Тётя Зоя ответствовала: "Кроме того, что ты сволочь, ты ещё и злая сволочь!" 

Для них я была апофеозом зла. Спрямляла все их мысли до простых болванок, в результате чего они начинали походить на свою первоначальную суть, без светомаскировок и деланных вторичных смыслов. 

Этим же самым я пугала разное начальство. Трудно удержаться от искушения пугануть какого-нибудь императорского пингвина тем, что ты раздеваешь его производственный приказ до полностью голого состояния и он, вместе с начальником, начинает напоминать сам себя, а не состояние искусственной производственной благодати, которым кажется в начале.

"Вам просто хочется не платить нам сверхурочные?"

Целые департаменты в конторах работают на то, чтобы камуфлировать смысл. У нас в университете преподаватель по практической психологии называл эту церемонию encoding и decoding.

Блин. Надо уже встать со стула и начать готовить.

Я что, собственно, пытаюсь сказать? Когда я в детстве впервые услышала, что Князь мира сего - он же отец лжи, - я подумала, что лжи не существует, поскольку правду вряд ли можно превратить в свою противоположность. Её можно только перевести в теневую зону, занавесить, фрагментировать, перепутать последовательности, превратить в свалку смыслов. Князь мира создал простую схему, а потребность в этой схеме, в её практической бесспорной необходимости, - люди взрастили в себе самостоятельно. Князь мира и сам не знал, какого рода популярность получит эта идея. Он думал, что эта штука, расчленение и затемнение правды, - будет иметь ограниченное применение. Когда он увидел, что эта хрень стала популярней, чем Бритни Спирс, - вросла в плоть, кровь и костный мозг разного начальства, а главное - что и не начальства тоже, а тех лиц, которые никогда и ничего не выигрывают от такого положения дел, а систематически проигрывают, несут грандиозные потери, - когда выяснилось, что и они испытывают непонятную, странную, органическую приверженность ко лжи такого рода, - вот тогда он долго ржал, как настоящий красноглазый мул. Он решил, что он как хороший художник - сам не понял, что сотворил.

Тётя Зоя и всё это траченное семейство не пытались разрушить со мной отношения, они пытались меня просто подчинить, перевести на свои семейные рельсы. Тётя Зоя, старая и убогая, приезжала пару лет назад. Хотела отношений. Хотела восстановить утраченное. Но как только она открыла рот - из неё попёрла та же самая свинская полуправда, которая воспринимается мной всегда хуже и грязнее, чем самая грубая и вонючая ложь. И я в своей обычной манере сказала ей: "Твоя старость и убожество не превратили тебя в благородство и мудрость. Также точно твоя ложь осталась самой собой и не превратилась ни в какой дивиденд. Ты просто лживая старая курица." И она уехала. 

Уходя - уходи. Сжигай нахрен мосты. Никогда не возвращайся в те места, где к тебе относились как к слабоумному элементу общей игры теней. Никаких полуправд. Начав играть в это однажды, ты попадаешь в центростремительное движение воронки под названием "Млечный Путь", а в центре её - только чёрная дыра. 

Не начав в это играть - ты напоминаешь всем идиота-одиночку. Но ты сохраняешь свою идиотскую и одинокую траекторию при этом. Она тебя ведёт - хрен знает куда, может тебе туда и не надо. И это всегда одиночество и идиотизм. Всегда. Одиночество на первом месте, идиотизм - в финальной части расклада.

Кто не в курсе, идиот - это древнегреческий термин. Он означает  человека, живущего в отрыве от общественной жизни, не участвующего в общем собрании граждан полиса и иных формах государственного и общественного демократического управления. 

Князь мира пожелал, чтобы терминологически это понятие срослось с медицинским значением, которое означает крайнюю форму умственной отсталости, связанной с органической дисфункцией головного мозга. 

Г-н Достоевский, в свою очередь, пожелал вернуть этому термину первоначальное значение, хотя бы частично. Частично вернул, частично нет. Сэлинджер, хотя это и трудно было делать в условиях всеобщего американского гипноза, но г-на Достоевского неожиданно поддержал. Эмили Бронте в "Грозовом перевале" тоже создала очень неоднозначное многослойное марево вокруг идиотского способа проживания жизни. В общем, незаметно для Князя мира вдруг возник блок поддержки данного персонажа. И Джейн Остин туда же с Лиззи Беннетт. Вообще женское авторство славится именно этим: жизнь и смерть героя интересны не тем, как он мостырился под общественные течения тёти Зои, а тем, в какой части траектории их застали и жизнь, и смерть. 

Пойду уже готовить. Хватит херню лепить.

Всем прекрасного дня. Выпейте винишка в конце.