20 лет назад, в конце мая, в Коктебеле умерла Ирина Ивановна Смоленская-Мугдусиева. Её отпевали в маленьком храме иконы Богородицы «Утоли моя печали», похоронили на старом коктебельском кладбище, у ограды в самой высокой точке –с видом на Сюрю Кая)

[показать]

В Коктебель Ирина Ивановна приезжала постоянно, ещё с довоенных времён. Я познакомилась с ней в 70-х, тогда я тоже практически ежегодно, иногда и весной, и осенью, старалась, хотя бы на несколько дней туда вырываться («махнём в Коктабль» --была любимая присказка малолетней дочери). До середины 90-х я останавливалась на ул. Айвазовского, выходящей, как и улица «Победа», на морской обрыв, над которым стоит дача Щульцев, где всегда останавливалась Ирина Ивановна. Крыльцо дома выделяла амфора-- хозяин дачи, Павел Николаевич Щульц, археолог, искусствовед, исследователь Крыма, вёл раскопки, в частности, и на Тепсене (древнее городище возникло там на рубеже 7-8 вв.).
Ранним утром, когда ещё нет ни малейшего ветерка, и кругом тишина и первозданная безмятежность, мы имели обыкновение спускаться к морю – Ирина Ивановна в наброшенном на купальник развевающемся халатике, с необыкновенной грацией, выдававшей в ней бывшую балерину, сбегала с обрыва. Изяществом и благородством было отмечено всё, что она делала и говорила. Мы много с ней разговаривали, обменивались книжками (как-то она дала мне «Письма Шопена» в переводе Ежи Кухарского: это было очень «коктебельское» чтение, а на неё произвели большое впечатление полученные от меня рассказы Вити Бейлиса: «в них есть движение души», ну и т.п.). Ирина Ивановна была восприимчива ко всем проявлениям художественности, преклонялась перед талантом Якова Михайловича Смоленского, одного из самых известных чтецов. Его тонко и умно составленные программы, избранное из русской и мировой классики, собирали множество поклонников, но самой трепетной его слушательницей, восхищённо реагировавшей на все нюансы, была Ирина Ивановна (получив как-то от неё приглашение на один из его концертов, имела случай это наблюдать). Не знаю, успел ли Смоленский осуществить свой последний замысел—записать Экклезиаст! Возможно, конечно, я уже что-то путаю, но это так соответствовало бы ему, его одухотворённости!

В последние годы Ирина Ивановна бросила преподавание французского языка в Инязе и всецело посвятила себя мужу: без каких-либо помощников (включая стиральную машину), делая всё своими собственными изящными ручками, красиво вела дом, всегда открытый для многочисленных учеников Якова Михайловича (более 20 лет он возглавлял кафедру сценической речи в Щуке). Самым же большим удовольствием последних лет их жизни (ранее довольно причудливой) были, по её признанию, их застольные беседы вдвоём. Она очень и очень ценила их. Яков Михайлович умер после её ухода менее, чем через год. Урна с его прахом была захоронена в её могилу Алексеем Генесиным (1938-2003), верным его учеником, педагогом кафедры сценической речи Щукинского училища, основавшим в 1997 году конкурс чтецов имени Якова Смоленского. В этом году прошёл уже 18 конкурс, постепенно превратившийся из межвузовского во всероссийский, а теперь и международный. Лауреаты конкурса награждаются премиями (очень приличными) от Фонда им. Я.М. Смоленского, возглавляемого З.В. Харитоновой (женой Алексея Генесина). Удачи этому благородному делу! Смоленским и Алексею Генесину-- светлая память!

[показать]
Коктебель октябрь 2010.
Хозяйка дома 24 по ул Победы, Надя Корчина, знаменитая своей фольклорностью и обедами (она много лет держала пансион, Ирина Ивановна была одной из самых долголетних среди её пансионерок и любимых друзей). В доме у Корчиных любил останавливаться о. Александр Мень ( со середины 90-х это был и мой коктебельский адрес). После смерти Ирины Ивановны в день её памяти мы много лет собирались у Нади Не знаю, как сейчас—не была в Коктебеле уже 5 лет ((